“Неспециалист полагает, что в общем он сам несомненно чувствует, почему в какое-то время у него одна позиция, а позднее — другая; также что большей частью он несомненно знает и понимает, почему он склонен делать в определенной ситуации дно, а в иных условиях — совершенно другое. По его мнению, он непосредственно и воистину ощущает тот динамический контекст, развитие которого составляет ментальную жизнь. С их точки зрения человек склонен делать сейчас одно, затем другое, потому что в первом случае наиболее доступны одни нервные пути, а во втором случае самые открытые — другие пути. Счастливы те, у кого самые расхожие нервные пути на практике именно те, которые нужны!”[3]
16] Однако всё запутано, и, как утверждает Уилл Дюрант: “Психология едва ли начала постигать, а еще менее контролировать человеческое поведение и желание; она смешана с мистицизмом и метафизикой, с психоанализом, бихевиоризмом, мифологией желез и другими болезнями юности”[4].
Психология блуждает в той пограничной области невидимого, которую мы величаем словами: энергия (нервная, атомная или жизненная), сила, эфирные вибрации, электрические токи и заряды, и та свободно текущая сила психологов, которой дано название либидо. Кажется, что все науки сходятся на одной и той же ничейной земле, в неопределимом. Наверно, когда завеса будет поднята, за ней откроется обетованная земля человеческих мечтаний и устремлений. Духом неуверенности и ожидания проникнуты истины и бесстрастные факты современной науки. Род человеческий как бы стоит перед занавесом на космической авансцене, когда он поднимется и начнется следующий акт, в котором человечество сможет участвовать сознательно. В ожидании стоит человечество с долгим прошлым, большим наработанным опытом и накопленным знанием, но это же человечество понимает, что оно может быть призвано участвовать в совершенно неожиданном откровении и пойти по неожиданному пути развития, для которых его нынешняя оснащенность и понимание жизни могут не годиться.
17] Тем временем на этой космической авансцене, рассматривая истину с разных сторон, наука классифицирует известные факты, прогнозирует следующее возможное направление развития и во множестве своих отраслей и сфер активности оперирует гипотезами, верными или неверными, не требующими экспериментов и проверки. Формулируя, какой должна быть умственная установка учащихся во всех областях человеческого знания, Бертран Рассел сказал: “Что нам нужно, это не решимость верить, а желание докапываться до истины, то есть прямо противоположное”[5].
Лучшим типом ума в сегодняшней науке должен быть ум критический, но в то же время желающий быть переубежденным; агностический, решившийся исследовать беспристрастно; сомневающийся, но готовый поменять свою точку зрения, если предполагаемые факты могут быть продемонстрированы; и в первую очередь широко мыслящий, понимающий, что только сформулированные истины многих могут выявить единую Истину. Атеистическим, догматически, разрушающим своим критицизмом, статичным, обращенным спиной к свету и к новому дню является только малый ум, маленький человек.
Ищущий же, вопрошающий, научный ум исследователя особенно соответствует психологии, древнейшей в мире области знания, но и самой первой, которая войдет в сферу истинного научного изыскания. Только при готовности осмысливать отрасль науки в целом, а не одну конкретную школу, только удерживая свое мнение, пока не узнается большее, исследователь избежит опасностей 18] того, чье видение ограничено, кто видит лишь отдельные частности, а не всю панораму, и имеет дело только с дробями, никогда не оперируя интегральной единицей.
Одним из самых обнадеживающих знаков времени является возрастающее понимание восточной точки зрения и тенденция исследовать ее. Психологии в обоих полушариях так сильно различаются, подходы к истине столь несхожие, что только в последнее время учащиеся задумались над возможностью их фундаментального единства и о том, что новое представление о человеке и его окружении может появиться в результате слияния восточной и западной интерпретаций жизни. Старые интерпретации могут оказаться неверными, а древние истины останутся, старые заблуждения могут быть признаны таковыми, реальность же воссияет более ярким светом и красотой. Из соединения наших различных наук, способов мышления и выводов может возникнуть новая психология, основанная на столь знакомой Западу структуре, которую использует человек, и на столь знакомой Востоку энергии, или духе, которым человек оживляет и направляет свою структуру. Они — структура и мотивирующая энергия — не антагонистичны друг другу, но взаимозависимы. Они пребывают в сущностном единстве.
Западная психология занимается главным образом структурой, материальной объективной вселенной и реакцией объективного человек на этот мир. Она рассматривает человека как живое тело; она выделяет механику его природы, 19] инструмент, которым он пользуется. Поэтому она механистическая, имеющая дело лишь с тем, что может быть подвергнуто проверке и эксперименту. Она исследует тело и объясняет эмоции, ментальность и даже то, что она называет душой с точки зрения тела. Дюрант выражает это в следующих словах: “Что касается “я”, или Души, то это просто сумма унаследованного характера и приобретенного опыта организма”[6]. Западная психология объясняет различные типы и темпераменты как свойства механизма. Луис Берман так подытоживает эту установку в своей, весьма интересной, книге:
“Самое драгоценное знание о Человеке, которым мы сегодня обладаем, заключается в том, что он — творение своих желез внутренней секреции. То есть Человек, как отдельный организм, есть продукт, побочный продукт, многочисленных фабрик клеток, которые управляют частями его структуры, также как различные заводы автомобильного концерна производят разные части автомобиля. Эти химические фабрики состоят из клеток и производят особые субстанции, воздействующие на другие клетки тела, таким образом инициируя и обусловливая бесчисленные процессы, которые мы называем Жизнью. Жизнь, тело и душа возникают в результате безмолвной магической химической активности, как кристаллы олова появляются в результате химических реакций при воздействии электрического тока на раствор солей олова.
Человек регулируется своими Железами Внутренней Секреции. В начале третьего десятилетия двадцатого столетия, после длившихся, как известно, по меньшей мере пятьдесят тысяч лет попыток человека определить и познать себя, этот вывод о нем можно считать истинным. 20] Это далеко идущий, но правильный вывод, подкрепляемый множеством частных фактов”[7].
Таким образом, западная психология подчеркивает физическое и видимое и в своей избранной сфере является научной. Она, по сути, противостоит праздным мечтательным спекуляциям визионера-мистика. Результат ее усилий состоит в выявлении суммы фактов, действительно воплощающих истину о человеке, его поведении и оснащении. Это бесценное знание для создания лучшего механизма, через который сможет функционировать более тонкая раса.
Западная психология в своих крайних школах активно детерминистическая, так как соотносит любого рода чувство, мышление и деятельность с функционированием физических клеток и органов тела. Поэтому о свободной воле нет речи там, где налицо лишь организм, нервный аппарат и эндокринная система. Следующие цитаты подтверждают это:
“Уотсон в своей “Психологии с точки зрения бихевиориста” учит, что “эмоция — это наследственная реакция, обусловленная глубокими изменениями в телесном механизме в целом, особенно во внутренних системах и в системе желез” (с.195); что “мышление — это действие механизмов речи” (с.316); “высокоинтегрированная телесная активность и ничего больше” (с.325); и что “когда мы изучаем неявные телесные процессы, мы изучаем МЫШЛЕНИЕ”. При этом Уотсон отождествляет мышление не с соответствующей активностью коры головного мозга — вовсе нет, 21] но со всеми телесными процессами, которые задействованы, неявно и явно, в устной, письменной и знаковой речи: с мускульной активностью голосового аппарата, диафрагмы, рук, пальцев, движениями глаз и т.д. (с.324)”[8].
“Психология изучает мир и человека в нем, т.е. она изучает опыт, полагая его зависящим от нервной системы, тогда как физика изучает опыт как существующий независимо от нервной системы. Поэтому психология в числе общих наук должна классифицироваться как дисциплина, раскрывающая общие черты ума, причем ум определяется как “сумма человеческого опыта, зависящего от его нервной системы”... Психология изучает всю окружающую среду, которая считается существующей только в момент ее воздействия на (человеческую) нервную систему, тогда как физика изучает всю окружающую среду, чье существование не определяется моментом воздействия на (человеческую) нервную систему”[9].
