Леонардо да Винчи. Штудии
выражений лиц и карикатуры.
Венеция, Академия
Щедрая в отношении видов, она также является для огромного количества людей жесточайшей мачехой. Леонардо не уклоняется от этой проблемы. Он берет быка за рога и сражается с ним лицом к лицу. Он пишет: «Препятствие не остановило меня. Каждое препятствие преодолевается твердостью. Не сворачивает тот, кто смотрит на звезду». Он понимает все же, что опыта и разума недостаточно, чтобы решить эту проблему, и что только интуиция может проникнуть в тайны Природы. Вот почему он прибегает к помощи искусства, чтобы раскрыть эту тайну. Наука может манипулировать с материальными опытами и разумом, она проникнет всегда лишь во вторичные причины Природы, тогда как искусство, если это великое искусство, может коснуться первопричин и дать им выражение, одновременно символическое и живое. Да Винчи, к несчастью, уделил больше времени науке, чем искусству, пренебрегая, таким образом, своим истинным призванием, и от этого мы много потеряли. Живопись играла лишь вспомогательную и побочную роль в его многообразной деятельности. Надо ли еще добавить, что изрядное количество его шедевров было потеряно или разрушено, словно Природа, раздраженная тем, что ее застигают в ее секретах, ожесточенно разрушала разоблачающие образы того, кто так хорошо умел ее разоблачать. Но картины и рисунки, которые остались нам, стали оттого еще драгоценнее. Они представляют в его труде окошки, пробитые его божественным гением в тайнах Природы и души. Таинственно, но непобедимо они приводят нас в мир первопричин и нас там завораживают. Такова уникальная и высшая прелесть Леонардо.
Тайна Зла уже ему являлась, он в этом не сомневался, когда подростком он нарисовал на щите ужасное чудовище, состоявшее из наиболее уродливых животных. Это было открытое Зло Природы. Позже, в возрасте размышлений, он был призван изучать искажение человеческой мимики под действием дурных страстей. Отсюда многочисленные карикатуры голов стариков, которые находятся в его коллекции рисунков. [31] Это было Зло, изучаемое в человеке. Теперь, после длительных раздумий в своей мастерской монастыря Сан-Амброджо, его взгляд внезапно обратился к допотопному прошлому человечества, к мистической и религиозной традиции. Спускаясь в темный лимб, он почувствовал, что уловил опасные силы в темной пещере, где они скрывались. Так, некое синтетическое видение явило ему тайну Зла в тройной форме Змеи, Дракона и Медузы . Эти существа, фантастические и в то же время реальные, полные жизни, преследовали его до дрожи, до ужаса. Но он считал, что победит их, поняв до конца и выразив их с помощью искусства.
Если самые замечательные животные земной фауны, лучше всего представляющие творящую эволюцию: бык, лев и орел, – имеют эзотерический смысл в религиозных традициях и символизируют некоторые духовные силы Космоса, то змея играет там роль тайной противоположности, но роль столь же необходимую, сколь и важную. Она является одновременно низшим существом из-за способа передвижения и высшим благодаря своей мудрости, которой есть немало доказательств. Ее извивающиеся движения символизируют идею проникновения во все трещины, а ядовитое жало, которым она защищается от врагов, вызывает идею Зла. Это не мешает тому, что индусы и египтяне, как и все древние народы, изображали вечную жизнь в виде змеи, кусающей собственный хвост. Она знает все тайны и проникает повсюду. Несомненно, поэтому восточные религии видели в ней символ первоначального огня и астрального флюида, охватывающего землю. Змея играет свою роль в греческой теогонии. Согласно Гесиоду, многие титаны, низвергнутые Юпитером [32] , превратились в гигантских змей. В Ветхом завете Сатана под видом Змея искушает Еву попробовать плод древа познания, которое дает познание Добра и Зла. Наконец, согласно легенде, множество духов, которые стремились вселиться в живые тела, воплотились на земле в виде змей. В мифологических традициях змея представляет сильное желание физической жизни, повелительную необходимость воплощения, жажду сильных ощущений в теле. Это первоочередной природный инстинкт, который хотя и неотделим от жизни, но непременно должен быть укрощен и ограничен. Без проводника и узды он становится нечистым и разрушительным. Укрощенный, он служит движению творящего духа.
Леонардо да Винчи.
Штудии движений кошки и поз. Фрагмент с изображением дракона. Виндзор, Королевская библиотека
Дракон – это змея, достигшая наивысшего могущества, змея, вооруженная когтями и крыльями. Он существовал некогда на земле и повергал в ужас всех остальных животных своей страшной силой. Палеонтология обнаружила его останки. Мифология, сохранившая память о нем, сделала из него символ чудовищного истребительного эгоизма, образ неумеренной гордыни, Зла, воплощенного в его мужской форме, Зла деятельного и разрушающего. Поскольку дракон оставался традиционно самым страшным и опасным животным, мудрецы и поэты создали из него образ неутолимой гордыни и убийственного эгоизма. Поэтому каждый человек несет в себе семя этого инстинкта, порождающего все дурные страсти, поэтому освободители из языческой или христианской легенды: Гераклы, Персеи, Ясоны и святые Георгии – должны были убить страшного дракона, прежде чем завоевать венец героя или ореол святого.
По этой причине дракон и занимал интуитивный гений Леонардо. Он стремился вызвать из него живой и натуральный образ, показать его таким, каким он должен был существовать. Воссоздать его из всех кусков – не значит ли это понять его? В свою очередь, художник хотел таким образом умерить Зло в зародыше, поймать чудовище в его пещере. Он изображал дракона много раз. Почти все рисунки утрачены; сохранился лишь один. Я некогда видел его во Флоренции, в витрине галереи, соединяющей Уффици с палаццо Питти через старые лавчонки Понте-Веккио. Это всего лишь карандашный эскиз на старой пожелтевшей бумаге, но что за жизненная сила в этом наброске! Он представляет борьбу птеродактиля со львом. Дракон летит над царем зверей и его преследует. Лев стелется над землей, как кошка. Он отступает, но оборачивается растрепанной головой к чудовищу, которое угрожает ему клювом и когтями. Чувствуется, что он готов отскочить при первом укусе и свернуть шею крылатому ящеру, который извивается и извергает из пасти огонь и яд. Этот дракон тем могущественнее, что в нем нет ничего условного. Он устрашающе живой. Кювье не сохранил бы его лучше. Мясистая и мускулистая, эта удивительная птица обладает гибкостью стервятника, а ее голова ящера выражает столько же ума, сколько и свирепости. Удивительный образ Зла, сознающего свою силу, атакующего с королевским мужеством захваченного внезапно во сне.
Каким будет исход битвы? Будет ли дух сильнее материи? Леонардо оставляет нас в сомнении. Показав черты Зла, он проник в его тайную природу, но еще не догадался о смысле его существования в Природе и в человечестве. Недостаточно его видеть и понимать, нужно сокрушить его в самом себе, чтобы восторжествовать над ним: только мертвый дракон поверяет свою тайну тому, кто его пронзил и кто попробовал его крови.
Итак, Леонардо желал далее углубиться в тайну и погрузился в ночные размышления в монастыре Сан-Амброджо. Тогда Гений Зла, который ему являлся в своем мужском обличье под видом дракона, явился в своем женском воплощении, в образе Медузы.
Горгона с Пегасом.
Фрагмент акротерия храма Афины в Сиракузах. 1-я пол. VI в. до н. э. Сиракузы, Археологический музей
Миф о Медузе – один из тех, которые поэзия оставляет в тени, но который тем не менее играет важную роль в символике античности и который современное искусство лишь слегка затрагивает. Если Дракон представляет во всемирной мифологии мощь индивидуальности, доведенную до страшного бешенства эгоизма и господства, то Медуза олицетворяет рецептивную способность Природы, ее слепую страсть стать оплодотворенной, доходящую до сексуального безумия. Мужская форма Зла – гордыня, его женская форма – сладострастие. В мифе о Медузе греческий гений повествует в аллегорической форме, как эта первобытная сила могла родиться и развиваться в первобытной природе задолго до того, как проникнуть в человечество. Прекрасная Медуза изначально – не чудовище. Это прекрасное и благодетельное божество, призванное сообщить всем существам желание родить детей и силу размножения. В этом качестве греческие поэты и художники изображали ее с телом змеи, оканчивающимся огромной женской грудью. Столь прекрасной была верхняя часть ее тела, что с ней соединился Нептун [33] на лугу, покрытом цветами. От этого брака родилось радостное племя Тритонов и Нереид. Но, оставшись одна, любопытная и ненасытная богиня призвала Титанов и с их помощью населила мир множеством чудовищ. Из-за этого разгневанные боги низвергли ее в бездну хаоса. Но она сохранила силу соблазнять; в отместку она приобрела силу убивать. Она непобедимо привлекала, парализовала взглядом, затем отравляла своим дыханием и убивала своим объятием любого, кто к ней приближался. Прекрасная Медуза превратилась в страшную Горгону. Вместо того, чтобы быть источником жизни, похоть стала смертоносной. Тогда боги решили покончить со злой богиней. Руководимый Палладой, герой Персей застиг Медузу во сне и отрубил ей голову. Внезапно из потока крови, хлынувшего из обезглавленной шеи, возникли два прекрасных скакуна, конь белый и конь рыжий, Хрисаор и Пегас. Первый был Свет, разгоняющий тучи Хаоса; второй был Поэзия, которая одним прыжком поднимается до небес. Так из полового инстинкта, покинутого злыми силами снизу и направленного ввысь, рождаются очистительные силы физического и духовного мира: Свет и Мысль! Но в судорогах агонии поднявшиеся и шевелившиеся волосы медузы превратились в клубок змей, ядовитые воплощения ее последних мыслей. Тогда Афина взяла кровоточащую голову Горгоны и поместила ее на свою эгиду. Отныне Медуза не убивала больше смертных своим взглядом, но ее растерянное лицо, укрепленное на эгиде Афины, служило средством против лжецов и злодеев в битве за справедливость и Свет!
Понимал ли Леонардо полностью миф о Медузе, как мы это только что сделали? Можно поверить в это, зная, какое страшное влияние оказывал на него этот мифологический образ. Вазари рассказывает, что во дворце Медичи была голова Медузы, нарисованная да Винчи на выпуклом щите. С другой стороны, в Виндзорской галерее находится рисунок Леонардо, изображающий Нептуна в его повозке, окруженного морскими коньками. Может быть, это был набросок свадьбы Нептуна с молодой морской богиней до того, как она стала Горгоной. Но можно ли вообразить лучший сюжет для его фантазии, чем Персей, застающий спящую Медузу в ее пещере! И лучший, чем эти два огненных скакуна, возникших после отрубания головы из дымящейся крови прекрасного чудовища, прорезающих лазурью ночь хаоса, подобно двум взрывам! К несчастью, все наброски, которые он должен был создать на эти темы, не сохранились. Нам остается лишь знаменитая картина из галереи Уффици, представляющая на небольшом холсте отрубленную голову Горгоны в натуральную величину.
