Он сходил на кухню за водой и вернулся.
— Выпейте, Марианна. И идите домой. Теперь вам понадобится некоторое время для того, чтобы сделать выводы. Конечно, все это вовсе не означает, что ваша нынешняя жизнь должна как-то измениться, но понимание происходящего порой может очень облегчить существование. Ведь, правда? Вы же не раз задавались вопросом, почему не можете забеременеть от Макса. Вот, ваш мозг прислал вам ответ. Все стало ясно.
— И что мне теперь делать? Ведь в этой жизни я хочу родить именно от него! — я смотрела на Артиса, как на волшебника, который способен совершить любое чудо. Теперь я верила всему, что он говорил. Артис! Он непременно что-нибудь придумает, чтобы помочь мне. Почему? Наверное, потому что в своих собственных прошлых жизнях он сделал очень много хорошего. Должно быть, он часто помогал людям, и доброта вошла у него в привычку… — Артис! Пожалуйста… Я должна иметь ребенка!
— Непременно, Марианна. Но сейчас вы поедете домой. Уже итак прошло много времени. Макс будет волноваться. Теперь же вы понимаете, почему порой на него накатывают приступы ревности?
— Да… После того, что я увидела мне действительно кое-что стало понятно…
Я вышел проводить ее на улицу. Был поздний вечер. Почти невидимые на фоне антрацитового неба, летали беспокойные птицы. Наверное, мне каким-то образом передалось угнетенное настроение Марианны — на сердце лег тяжкий груз. Побродив по округе, я зашел в бар и сев возле стойки, заказал себе немного коньяка. Знакомый бармен специально для меня держал здесь пару неплохих бутылок. Играла музыка. Тонкие ароматы сандала и гвоздики пронизывали теплый воздух зала.
— Вам тоже грустно? — ко мне повернулась женщина со странным, по-египетски парализующим взглядом.
— Да, — я попытался рассмотреть ее глаза. — Тоску, которой меня наградили, бывает сложно описать словами.
Она звякнула серебряными браслетами и усмехнулась:
— Мне казалось, что только я не вижу смысла в происходящем, а оказывается… Кто-то еще теряет логическую нить существования…
Мы внимательно посмотрели друг на друга. Настенные часы пробили десять. Интересно, знает ли она, какие силы управляют ее судьбой? Оттого что я увидел в ее зрачках, мне стало жутко — она была обвенчана с кем-то, кто умел превращать металлы и ради забавы играл философским камнем.
— Почему он не сделает вас счастливой? — я погрузился в бездонный омут ее взгляда. — Разве для него существует что-то невозможное?
Она скривила губы и мрачно рассмеялась:
— Вы один из немногих, которые могут его видеть. Может быть, вы и расскажете мне, почему?
Меня это задело. Действительно, ведь я наделен непростым даром. Неужели, я не смогу разгадать эту загадку? Нелепость!.. Я снова посмотрел на нее. Секунду-другую в ее взгляде полыхали зарницы кошмара. Она сжалась, будто бы боясь собственного существования. Мне захотелось утешить ее, сделать хоть что-то, чтобы нейтрализовать ее боль:
— У вас будет все, о чем вы мечтаете, — я дотронулся до ее прохладной руки и почувствовал силу, которой она обладала, но не всегда умела применять. — Но… Только после того, как ваша женская суть сможет реализовать себя в браке… Однако… — я не переставал удивляться идеям, которые подбрасывали мне из потустороннего мира. — Это какой-то замкнутый круг. Вы должны быть одновременно в двух местах. Одна ваша часть будет обвенчана с тем, кого она еще не знает, но кому много раз клялась в верности, а вторая… Она останется с тем, кто стоит за вашей спиной. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да. Я это знаю. Нас просто две, — она закурила коричневую сигариллу и выпустила несколько колец дыма. — Это сложно объяснить, но я нахожусь будто бы в двух местах.
Я удивленно посмотрел на нее:
— Вам не позавидуешь. Жить одновременно несколько жизней, быть кем-то, кто решает одновременно столь разные задачи… Как вы с этим справляетесь?
— С трудом, — она усмехнулась. — Порой мне не хватает на это сил. И… Я перестаю верить в то, что правильно поступаю.
— Почему? Разве для вас не очевидно ваше предназначение?
Она на несколько секунд задумалась:
— Я думаю, мне нужно получить какое-то подтверждение. К примеру, от вас. Вы меня не знаете, но умеете читать по взгляду. Скажите, как я должна поступить, чтобы весь этот механизм смог правильно работать?
Я снова утонул в пространстве ее мыслей:
— Послушайте… Это такая паутина. От вас зависят судьбы множества людей. Вы что-то пишете? — я задумался, пытаясь разобраться в ощущениях. — Ну, конечно! Как я сразу не догадался? Вам необходимо выполнить свое высшее предназначение — материализовать то, что можно описать словами, и отдать людям реализованную мечту…
Она вытащила из сумки книжку:
— Вы имеете ввиду это?
Я посмотрел на синий переплет, и передо мной карнавалом заплясали сотни человеческих желаний, исполнившихся благодаря этому тексту.
— Продайте мне эту книгу, — я потянулся к бумажнику.
— Забирайте ее в подарок, — она рассмеялась. — Хотя нет. Сначала скажите, что мне делать дальше, а потом… Просто будьте счастливы.
Меня пробил озноб. Мне показалось, что мы оба говорим на каком-то древнем языке, способном описывать молчаливые звуки и невидимые цвета.
— Пишите, вы должны писать, — я понял, что начинаю ее гипнотизировать. — Иначе многие так и не дождутся своей мечты. Не вы выбрали для себя этот путь, и не вам с него сворачивать.
— Но я уже написала. Вы же видите, — она протянула мне книжку.
Я рассмеялся, принимая ее подарок:
— Вы думаете, что это все? Создали одно произведение, и ушли на покой? Не обольщайтесь! Это ваш крест на всю оставшуюся жизнь. Ваша книга — лишь первый шаг. Вам нельзя останавливаться. Разве вы сами не чувствуете? Сюжеты, непрерывно рождающиеся в вашей голове… Если вы не будете выкладывать их на бумагу, то умрете. Я провел пальцем по шершавой обложке:
— Кто вас научил так писать?
Она лукаво взглянула на меня:
— Он.
Честный ответ. А кто он собственно такой? В этом крылось что-то странное, нечто такое, что будоражило мои мысли. Я снова почувствовал, что моя судьба каким-то образом переплетется с судьбой этой мистической женщины, но никак не мог понять, как и когда это произойдет… Любовный роман между нами? Нет. Это невозможно — она целиком и полностью принадлежит своему герою. Тогда что? В голове стоял какой-то дымный гул — казалось, что кто-то специально мешает мне здраво рассуждать.
— Вам нездоровится? — она застегнула сумку и, соскочив с высокого стула, поправила узкое платье.
— Да. Каждый раз, когда мне не дают видеть, у меня кружится голова. А вы? Уже уходите?
— Мне пора. Вы спасли меня от отчаяния. Подтвердили все слова, которые говорил мне он. А теперь… Было бы ошибкой продолжать этот диалог…
Я схватил ее за руку:
— Но может быть?…
— Нет, увы… — она печально усмехнулась. — В этой жизни все намного сложнее, чем в остальных… Вы же видите. — На несколько секунд она задумалась, а потом провела рукой по моему рукаву, — Как право жаль… Что нельзя нас всех объединить…
— Я не понимаю, о чем вы? — разжав пальцы, я отпустил ее. Казалось, что я теряю все золото мира. — Мы еще когда-нибудь увидимся?
Она сверкнула на меня нефритом глаз:
— Я не умею читать будущее… Могу только пожелать нам обоим обрести цельность. Пожалуй, это единственное, ради чего стоит тратить столько сил…
Она стремительно покинула бар вместе со своим спутником. И к сожалению даже не поняла, насколько была близка к истине, когда говорила об объединении…
В аптеке, где я собиралась купить себе лекарство, было довольно много народу. Я заняла очередь за каким-то сутулым мужчиной и задумчиво разглядывала картонные рекламки препаратов. Есть ли на свете микстура от нежелательной любви? Или люди считают, что любовь всегда желанна? Непонятно. Я была шокирована поворотом своей судьбы и никак не могла поверить в происходящее. Неужели бывает, что человек влюбляется в того, кто ему не нужен? Разве можно ежеминутно думать о том, с кем тебя не связывают ни общие интересы, ни обстоятельства? Уму не постижимо! Однако образ Герарда преследовал меня и днем, и ночью.
— Что вам? — голос провизора вернул меня к реальности.
— Мне? Я забыла… — растерянно глядя на нее, я попыталась вспомнить, зачем пришла.
Она с интересом посмотрела на меня:
— Вам плохо?
Оглянувшись, я увидела, что в аптеке не было ни души — лишь настенные часы нарушали тишину своим громким тиканьем.
— Да, наверное, мне действительно плохо, — я расстегнула ворот жаркой куртки. — Знаете, со мной случилась любовь. Я ее ждала… И вот, она нагрянула.
— Ну это же прекрасно, — от улыбки лицо женщины помолодело. — Другие годами мечтают об этом, а с ними так ничего и не происходит. Лучше однажды испытать такое, чем всю жизнь теряться в догадках… И все-таки, что вы хотели купить?
