Карина расправила складки на теплой домашней юбке:
— Герард, знаешь… Я что-то второй день сильно переживаю. Мне все кажется, что с тобой произойдет какое-то несчастье. Как ты думаешь, почему?
— Ну что ты, милая… Я же тебя так люблю, чего же ты волнуешься? — боясь хоть чем-нибудь себя выдать, я явно переборщил с утешениями.
Жена удивленно посмотрела на меня:
— Ты это о чем?
— Да, так, просто, — я вспомнил, что за последние лет десять ни разу не говорил ей таких слов.
— А… — протянула она и склонилась над своей вышивкой.
Мне надо сказать ей про командировку. Да, именно сейчас и ни минутой позже. Выдержав некоторую паузу, я собрался с духом и выпалил:
— Карин, знаешь… Мне придется уехать на эти выходные. Салтанат просила меня навестить одну обеспеченную пациентку из другого города… Обещала выписать премию… Поеду на пару деньков, заодно и развеюсь…
Карина выронила из рук пяльцы:
— Что? Ты уезжаешь? — ее губы задрожали от волнения. — А можно я поеду с тобой?
Это было для меня неожиданностью. Раньше ей и в голову не приходило сопровождать меня в поездках. Только этого еще не хватало. Как же быть? Я понял, что не мог ни отказать ей, ни согласиться. На мгновение меня сковало столбняком. Необходимо срочно что-то придумать! Вдруг меня озарила идея:
— Карина, дорогая! — как можно более разочарованным тоном произнес я. — Как же быть? Я сегодня купил вам с Артуром путевки на автобусную экскурсию по трем городишкам. Подумал, зачем вам скучать без меня? Съездите, развлекитесь. Вот, сейчас покажу вам… — я полез в портфель и стал демонстративно рыться в бумагах.
— Экскурсия? — сын оторвался от телевизора и стал с любопытством следить за моими поисками. — Это неплохо! Покажи-ка путевки…
Я развел руками:
— Завтра принесу. Кажется, я оставил их в кабинете.
Карина растеряно улыбнулась:
— Спасибо, Герард. Я не ожидала. Жаль, конечно, что мы не едем туда втроем, но может быть в другой раз…
У меня отлегло от сердца. Завтра придется во что бы то ни стало раздобыть эти несчастные билеты. Благо, что от страха я назвал один самых распространенных маршрутов…
Всю ночь я мечтал о Елене, как семнадцатилетний юнец. Сквозь марево сна мне виделись ее глаза, излучающие нежность, слышался чуть детский голос, нашептывающий слова любви. Меня крутило чувство, о силе которого я раньше знал только по книгам, оно не давало мне покоя и заставляло грезить, отбрасывая реальность, как ненужную шелуху. Я был тяжело болен сладкой парализующей болезнью, которая дарила мне пропуск в неизведанный мир, полный томительных наслаждений и запретных услад.
Этот вечер мы проводили вдвоем с Максом. Я испекла сладкий маковый пирог, приготовила немного печенья и украсила стол разноцветными вязаными салфетками. Мне было несколько не по себе после всего того, что произошло со мной в квартире у Артиса, и хотелось чуточку отвлечься.
Существуют прошлые жизни или нет — сейчас меня это волновало гораздо меньше, чем вопрос, почему образ Макса ассоциировался у меня с такими страданиями. Мне хотелось обсудить это с ним самим и, возможно понять, что скрыто в его собственном подсознании. Поставив перед мужем бочкообразную чашку с пахнущим мятой зеленым чаем, я улыбнулась и спросила:
— Максик, скажи… А ты веришь в то, что люди живут несколько жизней?
Он хмыкнул и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок:
— Говоришь, несколько жизней? Это интересно… Когда-то я думал об этом.
— И кем ты себя представлял? — решив не задавать ему наводящих вопросов, я с любопытством ждала ответа.
Помолчав, Макс положил на тарелку кусок пирога:
— Я как-то раз смотрел один фильм… Так, ничего особенного, конечно… Но мне там понравился главный герой. Он был выпивоха, буян, начинал день с того, что пропускал рюмку спиртного в местном трактире…
— И что? — я затаилась. — Чем же он тебе понравился?
Макс улыбнулся:
— Я просто подумал, что если бы я жил в каком-нибудь Париже, например, перед Первой Мировой войной, то пил бы не просыхая… Даже не знаю почему… Просто так. От скуки. Ну и конечно ревновал бы тебя зверски… Мне думается, что в те времена женщины были довольно распутны…
— А… — я поняла, что тема исчерпана.
Дальше наше чаепитие проходило в тишине. Это не было чем-то сверхъестественным — мы с Максом являли собой не особенно разговорчивую пару. Раньше бы меня это не удивило, но сейчас, после знакомства с Артисом, когда каждое его слово давало мне почву для углубленных размышлений, я почувствовала, что испытываю острую нехватку общения.
Что у нас за семья? Для чего мы живем вместе? У нас же не наблюдается никакого прогресса, мы не совершенствуемся духовно, интересуемся разными вещами, однако изо всех сил стараемся сохранять видимость идеальной пары… А для чего? Нужна ли я вообще Максу? А он мне? Может быть, наша связь — такая же иллюзия, как эти странные воспоминания? Я провела пальцами по лбу. Надо гнать эти гадкие мысли. Ни к чему хорошему они не приведут. Лучше пораньше лечь спать… Спать? От этой перспективы мне стало страшно. Сейчас мы ляжем в кровать, обнимемся и… Снова вспыхнет эта необъяснимая ненависть, которая плюс ко всему будет сопровождаться еще призраками прошлого? Только не это! Что же делать? Дождавшись, когда Макс пойдет в душ, я бросилась к телефону:
— Артис, простите, что так часто вас беспокою… Но… Я хотела задать вам один вопрос…
— Да не волнуйтесь, Марианна. Я ждал вашего звонка, — звук его голоса пролился на меня исцеляющим бальзамом.
Запинаясь от волнения, я сказала:
— Понимаете, не знаю, как это объяснить… Но после всего, что я увидела…
— Вы боитесь, что в момент близости на вас снова нахлынет?
— Да, — я с тревогой посмотрела на дверь ванной, опасаясь что Макс услышит наш разговор. — Мне на самом деле страшно.
— Этого не произойдет. Слушайте меня внимательно. Когда вы будете обнимать его, когда почувствуете, что удовольствие нарастает, вызовете в памяти образ того человека, который вас любил, и ненависть больше никогда не нарушит вашего спокойствия. Я вам обещаю…
Поблагодарив его, я повесила трубку и присела на диван. Интересно, что произойдет, если я последую его совету? Совсем скоро я об этом узнаю…
Спустя час, лежа в объятиях Макса, я попыталась вспомнить лицо того мужчины. Меня немного мучила совесть, что в такой момент я думаю о другом, но с другой стороны это воспринималось мной как некая игра. Получится или не получится? Закрыв глаза, я обвила Макса руками и снова увидела перед собой комнату из видения. Реальность начала медленно перемешиваться с фантазией. Чем дольше Макс целовал меня, тем яснее проступал передо мной силуэт моего загадочного любовника. В какой-то миг картинка перелистнулась, и я увидела нас под балдахином старинной кровати. Макс будто перестал существовать — фантазия была столь явной, что казалось, достаточно лишь открыть глаза, и этот человек действительно оказался бы рядом. Меня разрезало бритвой какой-то невероятной любви, балансирующей между мечтой и сном. Рядом со мной уже не было мужа — я целиком и полностью принадлежала тому, одному единственному, кого я когда-то так отчаянно любила…
Все схлынуло. Ненависть больше не разъедала моего сердца. Я улыбнулась.
— Ну наконец-то… — Макс удивленно посмотрел на меня. — Ты больше не бросаешься в слезы. Мне уж казалось, что это никогда не кончится.
Я провела рукой по его взъерошенным волосам:
— Это оттого, что мне идет на пользу лечение.
— Надо же… А я думал, что ты ходишь к какому-то шарлатану, — он поцеловал меня в плечо и лег на спину. — Может быть, ты под его чутким руководством излечишься до такой степени, что родишь? А? Что ты отмалчиваешься?
Отмалчиваюсь? А что вообще со мной такое? Я прикрыла ладонью глаза и задумалась. Невероятно! Первый раз за всю нашу совместную жизнь мне не хотелось говорить на тему беременности — из таких же тайников моей души, из которых ранее рождалась ненависть, на свет появилось желание познать наяву ту невероятную любовь, которую я подсмотрела в своем прошлом… Если в воспоминаниях Макс принял обличье моего супруга, то этот мужчина… Кто он? Наверняка, это один из моих знакомых.
Не дождавшись от меня ответа, Макс повернулся на бок и засопел. Я продолжала размышлять. Этот некто был там очень умный, красивый, добрый… Он был готов бросить все дела, ради того, чтобы сделать меня счастливой… Вдруг меня пронзила молния догадки. Артис! Как же я сразу не подумала о нем? Пораженная, я осторожно встала с кровати и подошла к окну. Разумеется, это он. Иначе не объяснишь то великодушие, с которым он ко мне относится. Наверняка, он уже давно понял, что наше с ним знакомство произошло неслучайно, но хотел, чтобы это стало очевидно для меня самой. Я улыбнулась и приложила ладонь к прохладному стеклу. Надо непременно поговорить с ним об этом. Поговорить и выслушать, его мнение. Он сумеет растолковать мне что к чему… А Макс… Обернувшись, я взглянула на спящего мужа. А Максу лучше пока ни о чем не рассказывать. Может быть, я действительно несколько переоценила крепость нашей семьи?..
