Когда шпион вернулся, его спросили:
— Куда ходил раввин? Добрался ли он до небес?
— Нет, — ответил человек, — он пошел еще дальше.
Когда граф Маунтбаттен, последний наместник английского престола в Индии, заявил, что его племянник принц Филипп помолвлен с принцессой Елизаветой, Махатма Ганди сказал ему:
— Я очень рад, что ваш племянник собирается жениться на будущей королеве. Я бы хотел преподнести им свадебный подарок. Но что это могло бы быть? У меня ничего нет.
— У вас есть ткацкий станок, — ответил наместник. — Сотките им что-нибудь.
Ганди соткал им скатерть, которую Маунтбаттен послал принцессе Елизавете с запиской: «Храните это вместе с королевскими драгоценностями…
…ибо это было соткано человеком, сказавшим: «Британцы должны покинуть Индию друзьями»».
Жил-был один старый суфий, зарабатывавший себе на жизнь продажей всякого хлама. Он никогда никого не осуждал: люди часто платили ему фальшивыми деньгами, и он принимал их без всякого протеста; бывало, что ему говорили, что деньги уже заплатили, а на самом деле этого не было, но он верил им на слово.
Когда пришло время умирать, суфий поднял глаза к небу и сказал:
— О Аллах! Я принимал от людей фальшивые деньги, но в сердце я никогда никого не осуждал. Я просто предполагал, что люди не ведают, что творят. Я тоже фальшивая монета. Пожалуйста, не осуждай меня.
И сказал ему голос сверху:
— Как можно осуждать того, кто никогда не осуждал других?
Многие способны на праведные дела. Немногие способны на праведные мысли.
Семья собралась на обед. Старший сын заявил, что собирается жениться на девушке, живущей через дорогу.
— Но семья не оставила ей ни гроша, — возразил отец.
— И сама она тоже не скопила ни цента, — добавила мать.
— Она совсем не разбирается в футболе, — сказал младший брат.
— Никогда не видела девушку с такими странными волосами, — сказала сестра.
— Она читает одни романы, — сказал дядя.
— У нее очень плохой вкус, — сказала тетя.
— Она много тратит на тушь и румяна, — сказала бабушка.
— Верно, — ответил парень. — Но у нее есть огромное преимущество перед всеми нами.
— Какое это? — спросили все.
— У нее нет семьи!
У аббата Анастасия была книга, написанная на прекрасном пергаменте; стоила она двадцать пенсов. Книга включала в себя полные версии Ветхого и Нового Заветов. Однажды к Анастасию пришел монах и украл книгу. В тот день Анастасий решил почитать Библию; обнаружив, что книги нигде нет, он сразу понял, что ее забрал монах. Однако он не стал преследовать вора из-за боязни лжесвидетельствовать.
А монах тем временем пошел в город продавать книгу. Он намеревался получить за нее восемнадцать пенсов. Один покупатель сказал:
— Дай мне книгу — я узнаю, стоит ли она таких больших денег.
Он принес книгу отцу Анастасию и спросил:
— Отец, посмотри, пожалуйста, на книгу и ответь, стоит ли она восемнадцать центов.
— Прекрасная книга, — подтвердил Анастасий. — Думаю, восемнадцать центов за нее — хорошая цена.
Покупатель вернулся к монаху и сказал:
— Возьми деньги. Я показал ее отцу Анастасию, и он ответил, что книга стоит того, чтобы заплатить за нее восемнадцать пенсов.
Монах был ошеломлен.
— И это все, что он сказал? Больше он ничего не говорил?
— Нет, больше он не сказал ни слова.
— Я передумал. Я больше не продаю эту книгу. Затем монах пошел к Анастасию и со слезами на глазах стал умолять его забрать книгу обратно, но тот мягко ответил:
— Нет, брат, держи ее у себя. Пусть это будет моим подарком.
Монах воспротивился:
— Если ты не возьмешь книгу обратно, я навечно потеряю душевный покой.
С тех пор монах стал жить у Анастасия и служил ему до конца своих дней.
Джитоку был прекрасным поэтом. Однажды он решил изучать дзэн. Он договорился о встрече с мастером Эккеем в Киото. Джитоку шел на встречу с мастером с большими надеждами, но на пороге его дома получил звонкую оплеуху. Он был шокирован и унижен. Никто еще не смел бить его. Однако правило дзэн гласит, что нельзя ничего говорить или делать до тех пор, пока на это не даст согласия мастер. Поэтому он молча покинул дом мастера и направился к лучшему ученику по имени Доку-он. Там он рассказал о случившемся и о своем желании вызвать мастера на дуэль.
— Но ведь мастер был добр к тебе, — сказал Доку-он. — Займись практикой дзадзэн и сам все поймешь.
Так Джитоку и сделал. Три дня и три ночи полного погружения в дзадзэн привели его к тому, о чем он даже и не мечтал, — он ощутил восторг просветления. Эккей подтвердил его сатори.
Вновь Джитоку поспешил к Докуону и поблагодарил его за совет:
— Если бы ты не подсказал, что мне делать, я никогда не пережил бы удивительную трансформацию. А что касается мастера, то сейчас мне кажется, что его удар был совсем не сильный.
Мусо, один из самых знаменитых мастеров своего времени, однажды путешествовал со своим учеником. Они подошли к реке и сели в лодку. Когда она уже начинала отходить от берега, один подвыпивший самурай прыгнул в перегруженную лодку, едва не перевернув ее. Затем он стал сильно раскачивать ее, угрожая потопить хрупкое суденышко. Лодочник стал умолять его успокоиться.
— Здесь людей, словно килек в банке, — крикнул самурай осипшим голосом. И тут он увидел Мусо. — Давайте выбросим этого святошу за борт!
— Пожалуйста, успокойся, — сказал Мусо. — Мы уже скоро причалим к берегу.
— Что? Хочешь, чтобы я успокоился? — дико заорал самурай. — Если ты немедленно не прыгнешь в воду, то я сброшу тебя сам.
Спокойное поведение мастера в минуту опасности привело самурая в неописуемую ярость; он подскочил к Мусо и ударил его по лицу. Брызнула кровь. Больше ученик терпеть не мог. Он был сильным человеком и сказал:
— Ну все, после того, что он сделал, учитель, он уже не жилец на этом свете.
— Зачем переживать о мелочах, — улыбаясь, остановил его Мусо. — Именно в подобных случаях жизнь
проверяет учение на прочность. Запомни, что терпение — это больше, чем просто слово.
Затем он прочитал небольшой стих:
Тот, кто бьет, и тот, кого бьют, — лишь актеры в игре, скоротечность которой подобна сну.
Перепутавшиеся конечности
Семерых недоумков пригласили на празднование в соседнюю деревню. Когда они, изрядно выпившие, пошатываясь, пошли домой в сторону своей деревни, начал идти ДОЖДЬ.
Наши герои устроились на ночлег под индийской смоковницей.
На следующее утро воздух наполнился их стенаниями и воплями.
— Что случилось? — спросил прохожий.
— Сэр, вчера ночью мы крепко обняли друг друга и заснули, — сказал один из умалишенных. — Проснувшись сегодня утром, мы обнаружили, что все наши конечности так запутались, что невозможно определить, где свои, а где чужие.
— Да это очень просто, — сказал путник. — Дайте-ка мне булавку. — Он вонзил булавку в первую попавшуюся ногу.
— Ай! — вскрикнул один из них.
— Ясно, это твоя нога, — сказал путешественник вскрикнувшему. Затем он уколол руку.
— Ай! — вскрикнул другой, осознавая, что это его рука.
И так далее… пока все руки и ноги не нашли своих хозяев. Счастливые чудаки отправились домой, полностью позабыв о трагичном случае.
Когда твое сердце инстинктивно реагирует на радости и печали других людей, ты полностью растворяешь свое эго и достигаешь полного единения с человечеством, — к тебе наконец приходит любовь.
Друзья пили чай в ресторане. Один из них долго разглядывал свою чашку, потом вздохнул и смиренно произнес:
— Жизнь, мой друг, все равно что чашка чаю.
Друг подумал немного, посмотрел внимательно на свою чашку и спросил:
— Почему? Почему ты говоришь, что жизнь — все равно что чашка чаю?
— Откуда я знаю? Я что, профессор, что ли?
— Подсудимый, — сказал судья, — я признал вас виновным по двадцати трем пунктам обвинения и приговариваю в общей сложности к ста семидесяти пяти годам заключения.
Подсудимый был пожилым человеком. Он расплакался. Лицо судьи немного смягчилось.
— He сочтите меня слишком жестоким, — сказал он. — Я понимаю, что вынес очень строгое наказание, но вам не придется отбывать весь срок целиком.
