Веселье становилось всё более диким и безумным. Появились рабы, доставившие огромные кувшины с крепкими напитками, их сопровождали другие — с кубками. К безумию прыжков добавилось безумие выпивки, затем яркое освещение сменилось багровым полумраком. Последовавшую за этим оргию мы не станем описывать.
Но смотрите! Из того же прохода, откуда появился Одуарпа, выходит дикая процессия: волосатые двуногие, длиннорукие и когтистые, со звериными головами и гривами, спадающими на плечи, безобразные, отталкивающие, нечеловеческие, и в то же время потрясающе похожие на людей. В своих клешнеподобных руках они держат склянки и коробки и, подойдя к самым прытким танцорам, отдают их этим обезумевшим от выпивки и похоти гулякам. Они натирают свои конечности мазью из коробок, затем выпивают содержимое склянок и тут же без чувств падают на землю, сбиваясь в кучи. После этого из каждой такой кучи формируется хищное звероподобное существо, которое с рычанием исчезает в ночной тьме.
Светлые боги помогают путникам, сталкивающимся с этими колдовскими астральными материализациями, свирепыми и бессовестными, как звери, и жестокими и лукавыми, как люди! Но спят светлые боги, и только сонмы полуночного солнца блуждают, — призраки, гоблины и всякая нечисть. Они возвращаются до рассвета, с их клыков капает кровь, а шкуры заляпаны грязью. Припадая к сбившимся в кучу телам на полу пещеры, они втягиваются в них и исчезают.
Устраивая время от времени такие оргии, Одуарпа использовал их, чтобы усилить свою власть над людьми. Он установил подобные обряды во многих местах, сделав себя их центральной фигурой. Став главным объектом поклонения, он постепенно объединял людей в плане преданности ему, пока не сделался признанным императором. Его отношения с обитателями преисподней, называемой в последние дни, как уже было сказано, «царством Пана», дали ему много дополнительной власти. Он доверял своим последователям, связанным с ним общими делами, — участие в ужасных мерзостях этого царства всегда побуждало беспрекословно подчиняться.
В конце концов, ему удалось собрать очень большую армию и начать поход против Белого императора, двигаясь по направлению к Городу Златых Врат. Он уповал на то, что сможет вызвать благоговейный страх и победить не только честным вооруженным натиском, но и тем ужасом, который будут распространять как его адские союзники, так и отвратительные звериные формы, созданные превращениями чёрных магов. У него самого была охрана из волшебных животных — могущественных астральных форм, материализованных в физические тела, которые охраняли его, пожирая любого, кто приближался к нему с враждебными намерениями. В разгар любого сражения, исход которого вызывал сомнение, Одуарпа внезапно выпускал против врагов орду демонических союзников, которые бросались в бой, разрывая врагов клыками и когтями, и сеяли панику среди испуганных воинов. Когда же враги обращались в бегство, эти быстроногие демоны пускались в погоню, а отряды волшебников, принявших звериные формы, пожирали тела убитых.
Так он пробивался вперёд, всё дальше на север, пока не подошёл к Городу Златых Врат, который защищала последняя армия Белого императора. Алкион был в армии Одуарпы солдатом, частично пребывавшим под чарами, но всё же достаточно пришедшим в сознание, и его уже тошнило от окружающих, Сигнус же и другие дамы их сопровождали. Настал день решающей битвы, армию возглавлял сам Белый император Корона, а правым флангом командовал его самый преданный генерал Марс. Накануне ночью Алкион снова увидел свой прежний сон и, как раньше, услышал тот же голос:
— Алкион, ты сражаешься против своего истинного владыки, и завтра ты встретишься со мной лицом к лицу. Сломай свой мятежный меч и сдайся мне. Ты должен умереть на моей стороне, и это будет правильно.
Так и случилось. В яростной битве, когда имперские войска стали отступать, их командир Корона был убит. Алкион же увидел человека из своего сна — генерала Марса, доблестно сражающегося с превосходящими силами противника. Алкион с криком бросился вперёд, переломил свой меч пополам и, схватив копьё, пронзил им воина, нападавшего на Марса сзади. В этот момент Одуарпа, в свою очередь, напал на Марса и сразил его, а затем, призвав Сигнус, быстрым заклинанием превратил её в свирепое животное, которое бросилось с обнажёнными клыками на истекающего кровью Алкиона. Но любовь, которая наполняла жизнь Сигнус, вырвалась из души и спасла её, потому что она превратилась из отвратительного животного в нежную женщину. Поцеловав умирающего Алкиона, она сделала последний вдох и умерла.
Геракл, жена Марса, была захвачена Одуарпой во время последовавшего за сражением штурма Города Златых Врат, который закончился его победой. Она с негодованием отвергла его ухаживания и, схватив кинжал, изо всех сил ударила его. Кинжал лишь скользнул по металлической оболочке, тогда он засмеялся и ударил её. Затем Одуарпа надругался над лежащей без чувств женщиной. Когда же она очнулась, он призвал своих ужасных зверей, которые разорвали её на куски и сожрали.
Одуарпа, восседающий на горе трупов в окружении своей охраны из зверей и полузверей, был коронован как император Города Златых Врат, приняв осквернённый титул «божественного правителя». Но его триумф длился недолго, ибо Вайвасвата Ману выступил против него с огромной армией. Одно лишь присутствие Ману обратило в бегство обитателей царства Пана, а затем он уничтожил искусственные мыслеформы, созданные чёрной магией. Сокрушительная победа Вайвасваты рассеяла войско Одуарпы, сам же он оказался запертым в башне, куда сбежал после поражения. Когда башню подожгли, он с позором погиб, когда буквально был зажарен в своей металлической оболочке.
Вайвасвата Ману очистил Город и восстановил там правление Белого императора, поставив на эту должность доверенного служителя Иерархии. Какое-то время дела шли хорошо, но постепенно зло снова набрало силу, и южный центр снова укрепился. Наконец, тот же Повелитель Тёмного Лика, появившись в новом воплощении, снова выступил против Белого императора и учредил свой собственный трон. Тогда Глава Иерархии произнёс слова приговора, и как сообщает нам «Оккультный комментарий»:
«Великий Царь Блистающего Лика» — Белый император — обратился к своим братьям-вождям: «Готовьтесь, поднимайтесь, последователи Благого Закона, переправляйтесь через землю, пока суха она». «Жезл Четырёх» — Кумар — был поднят. «Час пробил, идёт чёрная ночь». «Слуги Великой Четвёрки» предупредили свой народ, и многим удалось спастись. «Их цари достигли их на своих виманах [40] и повели в земли огня и металла [на восток и на север]». [41]
Взрывы газа, наводнения и землетрясения уничтожили Руту и Дайтью, огромные острова Атлантиды, оставшиеся после катастрофы 200000 г. до н. э., сохранился только остров Посейдонис, последний остаток некогда огромного континента. Эти острова погибли в 75025 г. до н. э., а Посейдонис просуществовал до 9564 г. до н. э., когда он также был затоплен океаном.
Глава X. Цивилизация Атлантиды
Атланты своими подрасами населяли множество стран и построили много великолепных цивилизаций. Их знали Египет, Месопотамия, Индия, Северная и Южная Америка, и воздвигнутые ими империи сохранялись долгое время, достигнув такой славы, которую арийская раса пока что не смогла превзойти. Главы XI–XIII о Перу и Халдее показывают остатки их величия, и к ним можно добавить некоторые дополнительные подробности. [42]
Г-н Скотт-Эллиот так описывает знаменитый Город Златых Врат:
Великолепная лесистая местность, подобная парку, окружала город. Виллы представителей более богатого класса были разбросаны вокруг на обширном пространстве. На западе простиралась горная цепь, откуда в город поступала вода. Сам город был выстроен на склонах холма, который возвышался на 500 футов над равниной. На вершине этого холма находился дворец императора, окружённый садами, посреди которых бил ключом никогда не иссякающий родник воды, снабжая ею прежде всего дворец и другие фонтаны в саду, а затем, разделившись на четыре части, этот родник протекал по четырём различным направлениям и падал каскадом в нечто вроде канала или рва, окружавшего территорию дворца, отделяя таким образом его от города, простиравшегося внизу со всех сторон. Четыре канала, которые выходили из этого рва, отводили воду в четыре квартала города, образуя каскады, снабжающие, в свою очередь, водой следующий окружной канал, расположенный уровнем ниже. Было три таких канала, расположенных концентрическими кругами, причём внешний и самый нижний всё же лежал выше уровня равнины. Четвёртый канал, находившийся на этом низшем уровне, был прямоугольной формы, принимал постоянно стекающие воды и выносил их в море. Город занимал часть равнины до края этого большого наружного канала, окружавшего и защищавшего его прямоугольной водной преградой, простиравшейся в одном направлении на двенадцать, а в другом — на десять миль.
Таким образом, можно видеть, что город был разделён на три больших пояса, окружавшихся каналами. Характерной чертой верхнего пояса, который следовал сразу же за дворцовой территорией, было круглое поле для скачек и огромные публичные сады. Большинство домов придворных сановников находились в этом же кругу; там же было и учреждение, которому нет аналогии в наши времена. Термин «странноприимный дом» внушает нам представление о бедном здании в убогих окрестностях, но в Атлантиде это был настоящий дворец, где все посещающие город иностранцы получали гостеприимство так долго, как это им нравилось — к ним относились, как к гостям правительства. Отдельные частные дома и разбросанные по городу различные храмы занимали два других пояса. Во времена величия толтеков, настоящей бедности, похоже, не существовало — даже свита рабов, прислуживавших в большинстве домов, была хорошо накормлена и одета. Однако же были, конечно, сравнительно бедные жилища, они находились в нижнем круге, на севере от города, равно как и за последним каналом, в сторону моря. Большинство жителей этой части города были связаны с мореходством, и их дома, хотя и не были скучены, но всё же стояли друг к другу ближе, чем в остальных кругах.
