Юрий Холин - Дух воина

Когда мне было двадцать лет, я признавал только самого себя. Тридцати лет я говорил уже: «Я и Моцарт», сорока: «Моцарт и Я», а теперь говорю уже только: «Моцарт».

В сфере чистой религии нет смешения времени и пространства или хорошего и плохого. Все, что нам следует делать, это делать то, что необходимо само по себе. Что бы это ни было, нам следует делать это, даже если это – неделание чего-то. Нам следует жить в данный момент. Таким образом, когда мы сидим, мы концентрируемся на нашем дыхании и становимся вращающейся дверью, и делаем то, что следует делать, то что должны делать. Это и есть практика дзэн. В этой практике нет замешательства. И если вы определите для себя этот образ жизни, вам никогда не грозит более замешательство.

То-дзан, знаменитый мастер дзэн, сказал как-то: «Голубая гора – отец белой тучи. Белая туча – сын голубой горы. Весь день они зависимы друг от друга, не будучи зависимыми один от другого. Белая туча всегда белая туча. Голубая гора всегда голубая гора». Это чистая и ясная интерпретация жизни. Очень многое может быть подобно белой туче и голубой горе: мужчина и женщина, учитель и ученик. Они зависят друг от друга. Но белую тучу не должна волновать голубая гора, а голубую гору – белая туча. Они абсолютно независимы, но, однако, и зависимы друг от друга. Так мы живем и практикуем дзадзэн.

У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности.

Когда мы по-настоящему становимся самими собой, мы становимся вращающейся дверью и как зависимыми, так и не зависимыми от всего. Без воздуха мы не можем дышать. Каждый из нас находится в самом центре мириада миров. И мы всегда находимся в центре мира, момент за моментом. Таким образом, мы вполне зависимы и не зависимы. Если вы переживаете подобного рода опыт, если вы так существуете, вы обладаете абсолютной независимостью; вас ничто не беспокоит. Таким образом, когда вы практикуете дзадзэн, ваше состояние следует сконцентрировать на дыхании. Этот вид активности есть фундаментальная активность универсального бытия. Без такого опыта, такой практики невозможно достичь абсолютной свободы.

Если вы отправитесь в Японию и посетите там монастырь Эйхейджи, то не успеете вы войти в него, как увидите маленький мостик, который называют Ханшаку-кье, что означает «мост вполовину наполненного ковша». Когда-то Доген-дзэнджи черпал воду из реки, используя лишь половину наполненного ковша, а оставшуюся половину возвращал в реку, не выплескивая воду.

Ничего не иметь и не брать – вот тот единственный остров.

Я его нирваной зову, разрушающей смерть и старость.

Я выхожу за пределы тела – это не смерть. Я выхожу за пределы Космоса – это не смерть. Так где же смерть? Не там ли, где я замыкаю себя в границы Космоса, границы тела?

Вот почему мы зовем этот мост Ханшаку-кье, «мост вполовину наполненного ковша». В монастыре Эйхейджи, при умывании мы наполняем лишь 70% тазика. А после завершения процедуры умывания мы выливаем воду по направлению к своему телу, а не от него. Тем самым мы выражаем уважение воде. Такого рода практика не основывается на желании быть экономным. Трудно до конца понять, почему Доген возвращал половину воды в ковше в реку. Подобная практика уже за пределами нашего мышления. Когда мы чувствуем красоту реки, когда мы одно целое с ней, мы, сами того не замечая, поступаем так же, как Доген. Так поступать есть наша истинная природа. Но в случае, если наша истинная природа покрыта идеями экономии или эффективности, поведение Догена не имеет смысла.

Я выхожу за пределы тела – это не смерть. Я выхожу за пределы Космоса – это не смерть. Так где же смерть? Не там ли, где я замыкаю себя в границы Космоса, границы тела?

Я часто ходил в Есемитский Национальный парк и любовался там огромным водопадом, который был высотой в 1.340 футов. Вода ниспадала с него, словно брошенный занавес с вершины горы. И совсем не казалось, что вода падала быстро, как того ожидаешь; но из-за расстояния, наоборот, падение ее казалось плавным и медленным. И вода не падала одним потоком, а делилась на множество крошечных струй. Издалека это выглядело подобно занавесу. И я подумал о том, каким сложным опытом наполняется каждая капля воды, проходя это огромное расстояние от вершины до дна водопада. Требуется время, и довольно много, чтобы вода, наконец, достигла самого низа. И мне показалось, что наша жизнь очень схожа со всем этим. В каждой судьбе существует довольно сложный опыт. Но затем я подумал о том, что сначала вода не была разбита на струи и капли, а представляла собой единый поток реки. И только, когда произошло разделение ее, явилась сложность падения. Можно представить, что вода не обладает чувством, когда она есть в единстве реки. Но, разделившись на множество капель, начинает она иметь или выражать некоторое чувство. Когда мы видим спокойную реку, мы как бы не наблюдаем живую активность воды, но когда мы набираем часть ее в ковш, мы переживаем некоторое чувство воды, а также соответственно оцениваем человека, пользующегося водой. Ощущая таким образом самих себя и воду, мы уже не можем относиться к ней как просто к материальному объекту, а видим в ней живое существо.

Нирвана является состоянием покоя только в смысле отсутствия страстей; во всем же остальном она – проявление высшей деятельности и энергии духа, свободного от привязанностей.

До того, как родиться, у нас не было чувства; мы были едины с универсумом. Это называется «единым сознанием» или «экстрактом сознания», или еще «большим сознанием». Но после того, как мы разделяемся своим рождением, выходя из монолитного единства, как вода, падая, разделяется ветром и каменными уступами, мы обретаем чувство. Вы обретаете сложности, потому что обретаете чувства. Вы привязываетесь к чувствам без осознания механизма создания их. Когда вы не осознаете того, что являетесь одним с рекой или одним с универсумом, страх присутствует в вас. Разделена ли вода на капли или нет, вода есть вода.

Родиться на свете – самая простая штука, но прожить на свете – это уже мудрено.

Когда вода возвращается в свое первоначальное единство с рекой, у нее уже нет какого-либо индивидуального чувства к ней (реке); она возвращается к своей собственной природе, находя в ней спокойствие. Какую радость, должно быть, переживает вода, обращаясь вновь рекой! И если это так, то какое же чувство должно наполнять нас, когда мы умираем? Мне кажется, мы похожи на воду в ковше. Мы обретаем тогда покой, истинный покой. Он может стать для нас совершенным именно сейчас, так как мы сильно привязаны к нашему чувству, к нашему индивидуальному опыту. Именно сейчас в нас существует страх смерти, но после обретения нами нашей истинной первоначальной природы наступает Нирвана. Вот почему мы говорим: «Достичь Нирваны – значит отойти». Но «отойти» не очень подходит в данном случае. Возможно, лучше по смыслу будет «продолжить», «присоединиться». Попробуйте сами найти более подходящее слово вместо смерти. И когда вы отыщете такое слово, у вас появится новая интерпретация жизни. Может, она будет подобна моему переживанию при виде воды в огромном водопаде. Ведь это же надо! 1.340 футов! Мы говорим: «Все приходит из пустоты». Одна целая река или одно целое сознание есть пустота.

Жизнь жива и прекрасна энергичною работою, жизнь – не бремя, а крылья, творчество и радость, а если кто ее превращает в бремя, то в этом он сам виноват.

Когда мы достигаем этого понимания, перед нами открывается истинное значение нашей жизни. Когда мы достигаем этого понимания, мы, наконец, можем видеть чудо человеческой жизни. Но до достижения этого понимания все, что мы видим, есть иллюзия. Иногда мы переоцениваем чудо, иногда мы недооцениваем или вообще игнорируем его из-за того, что наше малое сознание не находится в связи с реальностью.

Болтать об этом можно легко и долго, но иметь действительное чувство этого не столь просто. Но нашей практикой дзадзэна вы способны развить это чувство. Когда вы правильно сидите в единстве вашего сознания и тела, находящимся под контролем универсального сознания, вам предоставляется возможность достичь подобного рода понимания. Ваша повседневная жизнь будет обновлена и лишена привязанности к старой ошибочной интерпретации ее. Когда этот факт будет вами осознан, вы откроете для себя бессмысленность вашего старого понятия жизни и бесполезность усилий, прилагаемых вами в прошлом. Вы обнаружите истинное значение жизни, и хотя трудности падения с высоты водопада не исчезнут, но жизнь станет для вас наслаждением и радостью.