Эх, счастливы будут дети чеченцев, когда во главе их встанет человек, который плюнет на вкус быдла и в красном углу своего дома утвердит портрет Сталина, Отца народов, отца чеченцев в том числе.
Итак, мы видим, что в Пожарищах во времена ссылки Сталина в Сольвычегодск собиралось ведическое жречество из разных народов — чеченец, цыган, полуосетин и русские — по нынешним временам диаметрально противоположные полюса. Возможно, там были лучшие и из других народов — но у меня сведений об этом нет. Дело не в представительстве — волхвы хе романтией демократии не страдают. Хе романтия демократии нужна там, где нет ведения, а есть одна сплошная ложь и цивилизованность. В Пожарищах присутствовало достаточное число знающих слово, чтобы решить какую-то проблему.
Конспирация — идеальная. Никто и не заметил. Ни жандармы, ни попы, ни музейщики советского времени и демократического режима. Понадобилось, чтобы Меняйлов прокопался там более пяти месяцев, чтобы прорисовались контуры этого великого в истории XX столетия события.
Шестой участник — предположительный. Им мог быть — и был! — пастух с поймы реки Вага, мастер, знающий слово.
О важских пастухах придётся рассказать чуть подробней. Удивительное явление, мощное гнездо древней русской веры, всё на поверхности, а в СМИ — ни слова.
Дело в том, что пастухи с Ваги умели «договориться» с волком. Как следствие, волки стада важан не трогали. К тому же, стада под управлением пастухов с Ваги активно размножались.
Напоминаю, что во всех народах Евразии активного размножения стад испрашивали именно у волка, «скотьего бога». И не только домашнего скота, но животных вообще. В некоторых районах Украины его называют «мышиным богом». Потому, что при отсутствии больных животных, хозяйственный волк ограничивает свой рацион мышами.
Естественно, что пастухов, которые знают, высоко ценили, нанимали за большие деньги и приглашали даже издалека. О пределах территорий, на которых они работали, сведения у меня пока отсутствуют, но знаю, что и с Кенозера их приглашали. А от Кенозера до Ваги не одна сотня километров — больше, чем до Сольвычегодска.
Интересно ещё и то, что их умения христианам перенять было не по росту. Как бы христиане ни пыжились — не получалось. Христиане вообще с женской логикой, или, что то же самое, с логикой смерда. В Евангелии ясно написано: «И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями (От Марка 1:13)». «Был со зверями» все богословские школы трактуют одинаково: был со зверями в гармонии. Следовательно, истинно духовный человек, как и Христос, должен быть со зверями в гармонии, то есть достигать в пастушестве успехов больших, чем пастухи с Ваги, ведающие. Однако ж…
Пастве вдалбливают, что гармония со зверями — это чудо, дескать, Христос — внеземное существо, только потому и мог. А им, попам, гармония со зверями не по росту. А пастве — тем более. А те, которые, как Христос, так могут — дескать, сатанисты. Если не нравится выражение «женская логика», то пусть будет «поповская».
Вот уж кому на Евангелие наплюнуть, так это христианам. И эта деталь «со зверями» тоже указывает, что в нецензурированном Протоевангелии Христос был человек-волк. Не проходил ли Он стажировку у Важских пастухов? Путь по тем временам недолгий. Заглянул, скажем, на пути в Прародину.
Ещё раз: чтобы достигнуть таких успехов в животноводстве, пастух должен был уметь «договориться» с волком. Чтобы тот, с одной стороны, каким-то образом благословил размножение скота, а с другой — этот скот не резал. О том, что такое «договориться», в одной из следующих глав.
Уж если все братство важских пастухов таково, что их стада охраняют волки, то можно предположить, что среди них мастер был в постижении ведения поистине великим.
То, что Сталин с ними общался и у них учился — несомненно. Другое дело, неизвестно, был ли мастер от этих пастухов приглашён на Совет в Пожарищах. Думаю, был. Если был, то свидетельства обнаружатся. Так всегда: строю какие-то предположения, публикую, отвожу в Сольвычегодск, а через несколько дней начинаю принимать ходоков. О подтверждении гипотезы о купце уже упомянул.
Жив буду, отвезу и эту книгу. Послушаем, что скажут про пастухов-волколюбов в Сольвычегодске.
Итак, знающие слово:
цыганский баро особо представлял стихию огня, кузнец кузнецов;
Афанасий Черных, не знаю, что особо представлял, скорее всего, стихию воды;
купец Некрасов представлял стихию земли, никто, как особенно посвящённые в этой стихии, являются пламенными патриотами Руси;
пастух с Ваги представлял высшую стихию Р, гармонии, Солнца-воздуха, air-Ра.
Каждый волхв, будучи сведущ во всей Спирали Девы и воспринимая её именно как Красоту Девы, вынужден в условиях научно-технической революции зарабатывать какой-то однобокой специальностью.
Решать какую проблему собрались мастера всех четырёх стихий, не знаю, но думаю, не для торжественной инаугурации Рубки. Думаю, что темой обсуждения была Война, которой предстояло начаться уже через 30 с небольшим лет.
Более всего в Сталине удивляет его поразительное милосердие.
Всё познаётся в сравнении: Христос в милосердии уступает Сталину не в два-три раза — Христос уступает Сталину в милосердии в сотни и тысячи раз.
Соотношение оценить легко.
Христос, как и Сталин, умел провидеть будущее. Христос видел, что в 66 году н. э. евреи подымут против Римской империи восстание. Лозунги как всегда о счастье народном, а на самом деле, как водится, для того, чтобы заправилы по всему Средиземноморью могли половить рыбку в мутной воде. Христос знал и то, что, как следствие восстания, против ангелов бедствий человеческих в Иудею будет отправлен римский легион. Христос, судя по изречённому Им пророчеству и сохранившемуся в Евангелии, провидел, что в осаждённом Иерусалиме начнётся междоусобица, в результате которой евреи частью перережут друг друга, а частью друг друга уморят голодом (поскольку во время взаимной резни они ещё и спалят продовольственные склады). Это было ужасно: еврейки ели не только детей соседских, но даже и своих — об этом сообщает Иосиф Флавий.
Затем евреи начнут втайне друг от друга сдаваться римлянам — бросая свои посты по ночам. Надежда на снисхождение во все времена зарабатывается только одним — предательством. Это знал не только Иуда Искариот, но и каждый из тысяч втайне покидавших Иерусалим евреев.
Но снисхождения не было, что не удивительно: еврейская диаспора вполне себя показала на всей территории Римской империи.
Римляне казнили евреев тем же способом, который отцы и деды перебежчиков-«иуд» требовали для умерщвления Христа. На окружающем Иерусалим валу были установлены кресты многоразового использования. С них ежедневно снимали около пятисот «двухсотых», а на их место насаживали столько же из числа заискивающе улыбавшихся перебежчиков.
Думается, некоторые лишь на кресте поняли, что они, будучи точным повторением своих дедов, как бы сами себя приговорили к смерти в мучениях. За всё надо платить — а деды на площади перед преторией скандировали: «Распни Его! Распни Его!».
Христос провидел муки сменявших друг друга на стационарных крестах людей, провидел Он и то, что поток иуд от недели к неделе будет не только не ослабевать, но даже нарастать.
Через некоторое время римским офицерам надоел этот дурной конвейер, и они взяли Иерусалим приступом — практически не понеся потерь. Говорят, по улицам истомлённого мерзостями города кровь текла ручьями.
Некоторые евреи при взятии города уцелели — для того только, чтобы погибнуть мучительной смертью через некоторое время. Сдавшихся при штурме мужчин отправили на рудники в Египет, где они вскоре и погибли от переутомления и побоев — разве Христа во двор претории тащили евреи не на побои?
Некоторые оказались на песке гладиаторских арен, где под возбуждённое улюлюканье зрителей познали мгновения, когда твою плоть рассекает меч или тебе впивается в шею зубами собственный брат — в надежде перекусить сонную артерию.
Тех из склонившихся перед легионерами евреек, на которых можно было смотреть без содрогания, римляне отправили в низкопробные публичные дома на положении рабынь, где они быстро снашивались и умирали — в последние минуты, возможно, вспоминая, как духарились их бабки в день распятия Христа.
Но были среди жителей Иерусалима и те, кто при осаде и падении города не только уцелел, но даже не попал в рабство, — этих немногих нас приучили называть первохристианами.
