Говорить, что весь этот великолепный материал содержит что-то, не воспринимаемое его самыми рьяными самозваными приверженцами, — значит вызывать их оскорбительное осуждение. Но поскольку это так, мы обязаны сказать об этом. Нравится им это или нет, суфийская литература была написана не для закоренелых педантов, востоковедов, и часто даже не для нынешнего поколения. Есть оболочка, которая видна всем. Зерно может быть собрано теми, кто знает, во-первых, что является шелухой, а также — как добыть зерно.
С точки зрения «инструментального» использования литературы, деятельность по заучиванию отрывков, отбор привлекающих частей, сравнение изданий и рукописей, поиск эмоциональных или интеллектуальных стимулов — все это область, отличная от внутренней функциональной области, представленной в этой литературе.
Никто не отрицает, что такие мастера, как Руми, открыто говорили об этом. Но на это не обращают никакого внимания — и продолжают изучать Руми. Результат таков: они поглощают обучающий материал вместе с нейтрализующим противоядием, или защитным материалом, которым он окутан. Единственный эффект — культурный, в антропологическом смысле слова.
С суфийской точки зрения, такие люди, конечно, имеют полное право на свой уровень понимания. Серьезность ситуации становится очевидной, когда они учат других людей, способных на большее понимание, обращаться с этими материалами таким же относительно поверхностным способом, как делают это они сами.
И вот тут-то мы вынуждены кое-что сказать и многое сделать.
Мы обнаруживаем, что сфера бытия таким образом подготовленных людей бедна, а восприятия (в суфийском смысле) — карликовые. Иногда они оказываются под влиянием определенных стимулов и развивают то, что является тревожными тенденциями доктринерской или академической природы.
Вот несколько особенностей суфийской литературы:
1. Некоторые книги, некоторые отрывки предназначены для чтения в определенном порядке.
2. Некоторые книги и отрывки следует читать при особых внешних условиях.
3. Некоторые следует читать вслух, некоторые молча, некоторые в одиночестве, некоторые в группе.
4. Некоторые являются лишь средствами для иллюстраций или передачи другого содержания, обычно рассматриваемого как чуждое или вторичное по отношению к тексту.
5. Некоторые имеют ограниченное использование или временное назначение, будучи адресованными сообществам в определенных местах, на определенных стадиях развития или на ограниченное время.
6. Некоторые формы имеют скрытые значения, которые дают согласованные, но уводящие в сторону смыслы, защитные средства, чтобы отваживать тех, кто может напортить.
7. Некоторые нашпигованы материалами, умышленно составленными для того, чтобы ввести в заблуждение или увести в сторону, для их же собственной безопасности, тех, кто не обучен правильно.
8. Некоторые книги содержат совершенно иной потенциал, и они являются передаточным механизмом, использующим средства, отличные от содержащихся в них писаний. Исходно, они составлялись вообще не для чтения.
9. Суфийская литература — это часть тщательно разработанного плана. Ее неправильное использование не ведет к чему-то, имеющему постоянную ценность.
Суфийские доктрины, а временами и ключи к ним, иногда вставлены в совершенно другой материал, вообще не распознаваемый непосвященными как суфийский. Многие из этих доктрин в действительности являются темами для медитаций. У них глубокая функция, почти неизвестная скучным формалистам, фанатикам, имитаторам или оккультистам.
Многие люди знакомятся с классикой или любой суфийской литературой, которую могут достать, думая, что извлекут из этого пользу. Многие, опять-таки, думают, что уже извлекли пользу. Но поскольку, такие люди не могут постичь повторяемость или образец, на котором основан план учебы, они не извлекают питательного и развивающего содержимого из этих материалов.
Даже просто знакомство с суфийскими материалами, с целью будущего развития, должно в некоторый момент происходить в соответствии со Школьным образцом, который сам основан на "великом замысле", раскрывающем богатства этой необычайной сокровищницы.
Никакая форма отбора, никакой способ изучения от А до Я, никакое просто погружение в "суфийское мышление", никакое участие в суфийских упражнениях или ритуалах, если те проводятся произвольно (а под этим мы понимаем отсутствие руководства со стороны тех, кто знает образец) — ничто из этого не может открыть доступ к глубокому суфийскому содержанию.
Люди могут думать, что получили нечто. Но это характеризует последователей каждой и любой школы, системы, религии и т. д. То, что они получили, гораздо более поверхностно, чем они воображают.
В этом, в частности, причина для того, чтобы специальная и специализированная школа руководила введением суфийских материалов.
Суфийские материалы, по необходимости, разработаны так, чтобы восприниматься в истинном значении людьми, которые находятся на такой стадии или в таком состоянии, чтобы извлечь из них пользу. Если же люди не находятся на определенной стадии или в определенном состоянии, они принимают поверхностные, эмоциональные или вводящие в заблуждение «значения» из суфийских материалов.
Эта тенденция прослеживается в поведении животных и людей, находящихся на разных стадиях понимания и в различных состояниях ума. Вы можете ежедневно находить такие примеры, показывающие неспособность правильно использовать ум в равнозначных ситуациях обычной жизни. Многие суфийские шутки воспроизводят такие ситуации, но и газеты полны ими. Подумайте вот над чем:
ПАМЯТНИК, ПОДЛЕЖАЩИЙ ОХРАНЕ
«Члены городского совета Райда, остров Уайт, прошлым вечером разразились хохотом при сообщении Уайтхолла [правительственного департамента] о том, что морской пирс официально внесен в список памятников, представляющих исторический или архитектурный интерес. Этот пирс был разрушен в 1952 г» [18].
Отсутствие точной информации и лежащая в основе этого неспособность отыскать ее, вместе с предположением, что вещи таковы, как воображает кто-то, составивший этот список, обеспечили охрану несуществующему пирсу. Еще в большей степени, чем со зданиями, тот же тип мышления активизируется, когда многие люди имеют дело с идеями, литературой и людьми. Механизм мышления подобного рода применяется к любой другой вещи точно таким же образом.
Не нужно даже быть человеком, чтобы делать предположения относительно чего-то, что в результате бесполезно и вредно для вас. Взгляните на следующее сообщение:
ОБЕЗЬЯНА И ГОЛОВА
«Одного человека в Куала Лумпуре, Малайзия, пришлось госпитализировать из-за растяжения связок шеи, полученного им, когда обезьяна, наученная срывать кокосы с высоких деревьев, прыгнула к нему на плечи и принялась откручивать ему голову» [19].
Без сомнения, эта обезьяна, если ее подучить, включила бы несуществующее сооружение в список как "представляющее интерес".
В процессе передачи надо принимать в расчет того, кому нужно что-то передать. Обдумайте это и сравните с ситуацией, когда кто-то покупает книгу и читает ее в соответствии со своими собственными понятиями о том, что пытаются сообщить:
СОБАКА И ОБЕД
Швейцарская пара поведала газете Blick, что они взяли своего любимого пуделя в Гонконгский ресторан и показали официанту, что хотят его накормить, знаками изображая процесс еды. Пуделя увели. Когда официант вернулся с блюдом, накрытым серебряной крышкой, они обнаружили, в нем свою собаку, зажаренную и украшенную приправой из перцев и бамбуковых ростков [20].
Сообщают, что эта пара была травмирована и пережила эмоциональный шок. Многие суфийские учителя, как например Руми, отразивший в Fihi Ma Fihi и Masnavi обращение людей с духовными материалами, окружены почти такой же атмосферой травматизма.
Беспристрастность как точка зрения
В: Как достичь беспристрастности?
О: Беспристрастность большинства людей вовсе не является таковой, но лишь ширмой для пристрастной точки зрения.
Если у вас есть пристрастие к беспристрастности, вашей целью должен быть контроль этого пристрастия, а не борьба за беспристрастность, потому что вы никогда не достигнете беспристрастности через пристрастность.
Люди, верящие, что они беспристрастны, редко, однако, являются таковыми.
Найти беспристрастных людей обычно легко только тем, кто в них не нуждается.
Как сказано в Anwar-i-Suhailli: «Если бы практика была проверкой, мы могли бы распознавать лгунов по их лицам».
Как пример беспристрастности, вспомним поступок Бишра ал-Хафи, упоминаемый Газали в его Book of Knowledge, когда тот похоронил множество книг, сказав: «Я чувствую побуждение подробно излагать Традиции. Но не буду делать этого, пока желание не успокоится».
