Во всех своих трудах Плутарх был удивительно скуп на слова. Например, когда он приводил различные толкования мистерий Осириса, то очень сдержанно описал легенду об Осирисе как расколотом дереве, отметив, что «это тесно связано с их мистериями, которые не могут быть разглашены».[17] И снова становится очевидно, что великие мистерии были умышленно сокрыты из страха нарушить обет молчания. И поэтому наши знания о древних системах верований довольно скудны.
Элевсинские мистерии
Различие между малыми и великими мистериями очень хорошо заметно на примере Элевсинских мистерий, возможно, салшх знаменитых древних мистерий, которые проводились в греческом городе Элевсин примерно с XV века до н. э. Знаменитый мифолог Мирча Элиаде[18] описывал различные уровни посвящения в Элеасинские мистерии следующим образом:
«Весь обряд состоит из нескольких уровней; Малые мистерии, обряды Великих мистерий (teletai) и Последнее Испытание (epopteia). Тайны teletai и epopteia никогда не разглашались».[19]
Удивительно, что эти тайны никогда не были раскрыты, несмотря на то что Элевсинские мистерии проводились каждый год в течение примерно двух тысяч лет (примерно до V века). Не скажешь, что древние школы мистерий не способны оберегать свои секреты.
Тем не менее современные специалисты продолжают попытки собрать воедино то немногое, что им известно, и попытаться разгадать природу и значение тайных ритуалов. Выясняется очень интересная картина. Позвольте мне вкратце рассказать вам о том, что представляли собой Элевсинские ритуалы.
Основой Элевсинских мистерий было предание о Персефоне, дочери богини Деметры. Бог Гадес похитил Персефону и унёс в подземный мир. Деметра начала искать Персефону. Она спустилась с горы Олимп в Элевсин и потребовала, чтобы в её честь был построен великий храм с подземным алтарем. Потом она уединилась в этом храме, что вызвало великую засуху на Земле.[20]
В конце концов Деметра воссоединилась с Персефоной, но только после вмешательства Зевса, приказавшего Гадесу вернуть похищенную богиню. Но Гадес обманул Персефону, заставив её съесть гранатовое зерно, плод подземного мира, из-за чего Персефона была вынуждена возвращаться в подземный мир на четыре месяца каждый год. Несмотря на это, Деметра была довольна возвращением своей дочери и вернулась обратно на Олимп. Но перед этим она открыла свои ритуалы и знания людям Учёные полагают, что малые Элевсинские мистерии связаны с общеизвестными частями этой истории: потерей дочери, странствиями Деметры и воссоединением матери и дочери.
Что же тогда представляют собой великие мистерии? В III веке Ипполит писал, что epopteia, последнее испытание, заключалось в торжественном вручении послушникам колосьев пшеницы. Можно предположить, что это было чудесным началом сельского хозяйства на Земле. Ипполит писал:
«В течение ночи среди сверкающих огней… иерофант [верховный жрец] выкрикивал: "Святая Бримо [царица мёртвых] родила священное дитя, Бримоса". Это значит: "Всемогущая (женщина] родила Всемогущего [мужчину]"».[21]
Это согласуется с другими источниками, подтверждающими, что последнее видение, epopteia, происходило при зажжённом огне или ослепительном свете.[22]
Но что нам делать с утверждениями греческого философа V века Прокла? Он писал, что посвященные в великие Элевсинские мистерии должны были вначале посмотреть на небо и крикнуть: «Дождь!» А затем посмотреть на землю и крикнуть: «Зачни!» Согласно Ипполиту, эти два слова — «дождь» и «зачни» — представляют собой великую тайну мистерий.[23]
Нет сомнений в том, что определённые слова (дождь, зачатие), символы (колосья пшеницы) и ритуалы (огонь в ночи) несли для посвящённых в Элевсинские мистерии такой же глубокий мистический смысл, как разрезанное яблоко для посвященных в Пифагорейские мистерии. Однако в целом эти слова, символы и ритуалы раскрывали одновременно всё и ничего. Они открывали всё тем, кто видел свет (и получил знание), но не открывали ничего тем, кто был во тьме (невеждам). Следовательно, такие посвященные, как Ипполит и Прокл, могли рассказать о многом, зная, что при этом не нарушат обет молчания.
Несмотря на все приведённые выше интригующие доказательства, современные учёные так и не смогли понять эзотерический смысл Элевсинского символизма. Нет более яркого показателя той огромной пропасти, которая лежит между образами мышления современного человека и людей древности.
Христианские мистерии
Элевсинские мистерии не были единственными мистериями Древней Греции. Можно привести несколько примеров. Были Кабирские мистерии (также известные как Самофракийские мистерии), мистерии Сабазия, мистерии Аполлона, Орфические мистерии, мистерии Гекаты, Дионисийские мистерии. Кроме того, мистерии Деметры проводились не только в Элевсине.
В то же время школы мистерий существовали по всему миру: в Египте, Индии, Месопотамии (современный Ирак), а также в бесчисленном количестве других мест, о которых мы можем только догадываться.
Во всех школах проводились как малые мистерии, так и великие, и все посвященные поддерживали строгий режим секретности. В настоящее время у нас только разрозненные сведения о том, что же все они представляли собой в целом.
Это подводит нас к теме христианства. Сразу после своего появления в I веке эта религия вступала в яростную борьбу с другими религиями, культами и школами мистерий, включая некоторые перечисленные выше. Наибольшую угрозу христианству представлял митраизм, который из Персии проник в Римскую империю. Но ещё большая угроза исходила изнутри — от так называемых христианских гностиков,[24] которые отвергли власть Церкви и развивали свои независимые представления об учении Иисуса Христа.
Одним из знаменитых учителей гностицизма был Валентин,[25] который учил в Александрии, а потом переехал в Рим в 140 г. н. э. Согласно Тергуллиану[26] (теологу раннего христианства), последователи Валентина проходили посвящение, подобное посвящению в Элевсинские мистерии. Тертуллиан писал:
«Вначале они препятствуют вступлению в свою группу ужасающими условиями; они требуют долгого посвящения перед принятием в свою группу, даже обучают своих адептов в течение пяти лет, чтобы те могли сформировать своё мнение через отлучение от полного знания и осознали ценность мистерий. Затем они дают обет молчания…».[27]
Согласно епископу Иринею,[28] одному из ранних лидеров христианской Церкви, гностики, последователи Валентина, проводят собрания, на которых открыто попирают авторитет Церкви, утверждая, что церковное таинство крещения и евхаристия являются не полным посвящением в христианскую веру, а только первыми шагами.[29] Другими словами, гностики полагали, что Церковь обучает только самым простым вещам, в то время как посвящения Валентина дают гораздо более глубокое раскрытие таинств Христа — участие в тайных мистериях и обретение высшего знания, недоступного для большей части людей.
Это высшее знание никогда не было записано — древние школы мистерий были помешаны на секретности, — но гностики сохранили различные книги, в которых критиковали многие аспекты формальных догм Церкви, такие, как непорочное зачатие и воскрешение Христа, которые гностики назвали наивным непониманием.[30] В некоторых книгах содержались намёки на великую тайну, намеренно скрытую от христиан. Например, Тайная книга Иоанна начиналась с попытки открыть «тайны о вещах, сокрытых в молчании», которым сам Иисус обучил Иоанна.[31] Нечего говорить, что эти тайны были не доступны невежественному глазу, поскольку скрывались в метафорах и аллегориях.
Есть ли хоть крупица правды в том, что гностики обвиняли Церковь в сокрытии высшего знания? На самом деле есть, согласно письму Климента,[32] одного из отцов ранней Церкви, человеку по имени феодор, в котором выражалось недовольство одной из сект гностиков, которые называли себя карпократианами.[33] В письме Климент ссылается на «вещи, которые не должны быть произнесены», и признаёт существование «правды за семью печатями». Также он демонстрирует знакомство с посвящениями и великими тайнами религии. Цитата из письма Климента:
«Так он [Марк] составил более духовное Евангелие для пользования среди совершенных. Однако он не разгласил вещей, коих не следовало произносить вслух, и не записал иерофантического учения Господа, но к историям, уже записанным, он добавил другие. Более тою, он приложил также некоторые речения, о коих он, как наставник в таинствах, знал, что их истолкование приведёт слушающих во внутреннее святилище истины, скрытой за семью завесами. Так, в итоге он приготовил его, по моему мнению, не неохотно и небеспечно. Умирая, он завещал свой труд церкви в Александрии, где он доселе охраняется наитщательнейшим образом. Читают его только носвящённые в великие таинства» .[34]
