После многих попыток муж наконец-то добился желаемого результата. На рисунке был изображен человек, очень похожий на моего мужа. Он сидел на стуле, слегка откинувшись назад, и в его позе чувствовалась усталость. Одна рука свисала за спинку стула, в другой были палитра и кисть.
Я еще раз попыталась отговорить мужа, убеждая его в том, что, возможно, он проживет еще много десятков лет. И все это время памятник будет стоять в мастерской – да это же просто нелепо! Был бы он болен или стар, я бы еще могла это понять, а так – блажь какая-то. К тому же мрамор или гранит для памятника очень дорого стоят.
Но надо было знать моего мужа – если он что-то решил, его бесполезно разубеждать. Теперь все свободное время он посвящал памятнику. Происходящее мне не нравилось, и с того самого дня, как он начал работу, я не входила в его мастерскую. Да и потраченных денег было жаль.
Прошли месяцы, и однажды муж сказал:
– Пойдем, я покажу тебе свое надгробие, – и засмеялся.
Смех его мне не понравился, я ощутила в нем какую-то неискренность и даже страх.
Памятник меня поразил. Я всегда знала, что мой муж очень талантлив, но то, что я увидела, не передать никакими словами. Казалось, что это он сам сидит на стуле. Вам наверняка приходилось видеть выкрашенных в серебряную или бронзовую краску живых людей, такое же впечатление на меня произвел и этот памятник. Будто это загримировали живого человека и посадили на стул посреди мастерской. Все выглядело таким настоящим: и вены на руках, и морщинки на лице, и измятый рукав рубашки, и пуговицы на ней…
Тут, сама не зная почему, я расплакалась, а муж принялся меня утешать:
– Чего ты плачешь, я ведь живой и умирать пока не собираюсь.
Но я уже чувствовала приближение беды. Не выдержав, я подбежала к памятнику и закрыла его покрывалом. Супруг не возражал.
Ночью я неожиданно проснулась. Муж спал, дыхание его было ровным, вокруг было тихо, но что-то не давало мне снова заснуть.
И вдруг мне показалось, что в квартире что-то шуршит. Я встала и пошла по коридору к кухне, решив, что это наш кот, проголодавшись, возится на кухне. Поравнявшись с мастерской, я заметила, что из-под двери пробивается слабый свет. „Опять не выключил светильник“, – подумала я и толкнула дверь.
Памятник стоял без покрывала. Свет лампы так исказил черты знакомого лица, что вместо задумчивого выражения на нем застыл хищный оскал, будто памятник зло смеялся надо мной.
От испуга у меня все поплыло перед глазами, и я сама не помню, как упала в обморок – раньше со мной такого никогда не случалось.
Очнулась я оттого, что муж брызгал мне в лицо холодной водой. Я лежала на полу, а памятник снова был накрыт покрывалом.
– Зачем ты снимал покрывало? – спросила я мужа.
Вначале он даже не понял, о чем я его спрашиваю, а потом сказал, что покрывало не снимал. Затем он меня спросил, зачем я пошла в мастерскую. Я ответила, что хотела выключить свет.
– Какой свет? Когда я пришел, в мастерской было темно. Я услышал грохот, вскочил с постели и прибежал сюда. Ты лежала на полу, а свет был выключен.
Клянусь Вам, Наталья Ивановна, памятник был открыт, а на его мраморном лице застыла злая улыбка. И свет в мастерской горел! Иначе как бы я все это смогла разглядеть. Да и не стала бы я заходить в мастерскую, если бы там было темно.
Утром я сказала мужу:
– Отвези памятник куда хочешь, можешь поставить его в сарае на даче, но в доме я его не потерплю!
На даче мы бывали редко, я не любительница возиться с клумбами и грядками, а мужу вечно некогда. В общем, памятник вместе с покрывалом перекочевал в сарай.
Через месяц муж уехал по делам, обещав вернуться не позже чем через неделю. Первые три дня я посвятила генеральной уборке. Потом сходила к портнихе. Та сказала, что я плохо выгляжу, и посоветовала мне сходить к косметологу.
Помню, что в ту ночь я плохо спала. Мне снился покойный дядя моего мужа. Вижу, будто подходит он ко мне в старинном черном костюме, на голове у него – шляпа, а в руках – трость. Поверх ботинок надеты калоши. Он открывает красивую подарочную коробку, а в ней – каменная челюсть, но один зуб у челюсти золотой (дядя моего мужа был дантистом и очень хорошо зарабатывал в свое время). Зуб так сверкает, что больно смотреть. Я спрашиваю:
– А почему челюсть каменная, ведь ее носить будет тяжело! Думаю, что моему мужу не нужен такой протез. И вообще, когда он успел его заказать?
И тут гость в черном говорит голосом моего мужа:
– Заказал 24 июня 1999 года, в семь часов вечера, а готов заказ был вчера около трех часов дня.
От этой фразы я и проснулась. У меня было такое чувство, будто кто-то только что передал мне ужасную весть. Трясясь от страха, я стала бегать по квартире и везде включать свет. Потом я бросилась в мастерскую и, перерыв там все, нашла дневник мужа, куда он вносил записи о ходе работ. Пока я лихорадочно листала страницы, руки у меня дрожали так, что я чуть было несколько раз не выронила тетрадь. Наконец я нашла нужную страницу, где значилась дата начала работ над памятником. Ту же дату назвал мне во сне покойный родственник: 24 июня 1999 года, семь часов вечера.
Днем мне позвонили из милиции. В три часа дня мой муж погиб в автокатастрофе.
Когда мы приехали на дачу за памятником, на нем не было покрывала: оно лежало на земле. А ведь я лично видела, как мой муж закреплял его бельевой веревкой. Войти в сарай никто не мог, так как он был заперт и замок никто не трогал.
Теперь я стараюсь не думать, от чего же на самом деле погиб мой муж, – боюсь сойти с ума. Вы первый человек, Наталья Ивановна, которому я рассказала эту историю. Я купила Ваш сонник и на своем горьком опыте убедилась, что сны сбываются. По одной из Ваших книг я лечила себя от тоски по мужу. Боль притупилась, спасибо Вам. По этой же книге я отлила себя от испуга. Теперь я не расстаюсь с Вашими книгами – мне становится спокойнее, когда я их читаю. Умоляю, ради бога, не прекращайте писать!»
Работая над памятником, муж автора письма взывал к духам смерти, и они услышали его и явились на зов.
Это не единственный случай, когда люди, подготовив себе гроб или памятник, вскоре после этого неожиданно умирали. Я знала мужчину, который сам себе изготовил надгробный крест. Работал он долго, шлифовал камень, выбивал на нем узоры, похожие на вьющийся хмель. Через неделю после окончания работ этот мужчина утонул.
Еще один мужчина очень не хотел лежать в закрытом гробу, поэтому заранее сколотил себе гроб с окошками. Умер он сразу же после окончания работы от укуса змеи. На тот момент ему только-только исполнилось тридцать пять лет.
Таких примеров можно привести еще очень много, но, думаю, и этих будет достаточно, чтобы вы, мои дорогие читатели и ученики, поняли – нельзя готовить себе надгробный памятник заранее.
А теперь о главном. Если ошибка уже совершена и памятник изготовлен, можно ли отчитать человека от несчастья?
От бабушки я слышала такую историю. Один художник нарисовал картину, назвав ее «Похороны кормильца». Изба, люди в тулупах – все это было плодом фантазии художника, но покойника в гробу и плачущую у тела жену он написал с себя и со своей жены. Его свекровь была давней знакомой моей бабушки и, увидев страшную картину, тут же прибежала к ней. Со слезами на глазах она рассказала о причуде зятя. Бабушка велела немедленно изменить на картине черты лица покойного и его вдовы, чтобы не привлечь к семье ангелов смерти. Сама же она читала заговор от напрасной погибели. Художник послушался мудрого совета и переписал картину. Слава богу, что прошло еще слишком мало времени, к тому же бабушка сразу стала читать нужный заговор, поэтому все закончилось хорошо.
В конце я хочу сказать, что не стоит нам, людям, шутить с духами. Если же ошибка уже было совершена, то вам необходимо сорок раз прийти в церковь и поставить сорок свечей у иконы Спасителя. К тому же в течение этих сорока дней вам необходимо каждый день читать заговор от напрасной гибели:
Духи вы погребальные,
Духи отпевальные,
Духи вы неземные,
Духи подземные,
Нет вам к нам крыльев,
Нет вам к нам места,
Нет вам зубов, нет вам перстов.
Быть вам без глаз,
Лететь вам без нас.
От камня нет родов,
От угля нет плодов,
От вас нет напрасных гробов.
Пойдите вы туда, где святая вода,
Где Господь на Престоле сидит.
Там Сам Господь решит,
Сам Господь разрешит.
И как Он велит – тому и быть.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
