Маленький ребенок приходит домой. Его мама очень рассержена:
– Я слышала от соседских детей, что ты бросил грязь в рот маленькой девочки, тебя за это наказали и ты простоял весь день за дверью класса!
Он говорит:
– Да.
Мама приходит в ужас и кричит:
– Зачем? Почему ты бросил в нее грязью?
Тот пожимает плечами:
– Ну, рот был открыт.
* * *
«Зачем?» – бессмысленный вопрос. Уже достаточно того, что у него в руках оказалась грязь, рот был открыт – и что ему оставалось делать? Это просто случилось.
Мы спрашиваем: «Зачем?» «Зачем» не соотносится с ребенком, это так, как случилось! Рот был открыт! Рот был открыт, а у него была грязь. Он на самом-то деле и не делал этого. Мы напрасно его наказываем – это случилось само собой, просто так произошло. Просто так совпало, что девочка стояла с открытым ртом. Он не вкладывал в это никакого смысла, не хотел причинить никакого вреда, не собирался обидеть ее. Он просто воспользовался возможностью, он получил наслаждение. Но мы спрашиваем: «Зачем?»
Пропасть разделяет ребенка и взрослого, они существуют на разных полюсах. Ребенок не понимает, о чем говорят взрослые, потому что он живет в абсолютно ином измерении – измерении игры. А взрослые не понимают, что делает ребенок, потому что взрослый – это бизнесмен, он живет в мире «зачем», причин, мотивов. Они никогда не встречаются, не могут встретиться, нет возможности для понимания – если только взрослый снова не станет ребенком. Только святой, истинный мудрец, может понять ребенка, потому что он сам – ребенок. Поэтому он и способен понять.
* * *
Я читал дневник маленького ребенка. Двадцать пятого декабря в дневнике было записано: «Дядя Джо подарил мне пневматическое ружье. Дядя Джо – лучший в мире дядя. Никогда еще в мире не было и не будет такого замечательного дяди. Но сейчас идет дождь, и я не могу выйти на улицу. Мне бы хотелось прямо сейчас отправиться на охоту».
26-е декабря: «Дождь не кончается, я не нахожу себе места».
27-е декабря: «Дождь до сих пор не закончился, я в отчаянии, чувствую агрессию и жестокость».
28-е декабря: «Все еще льет дождь – застрелил дядю Джо».
* * *
Таков мир маленького ребенка. Он движется без цели, играючи. Игры самой по себе достаточно.
Если вы можете снова стать ребенком, вы всего достигли. Если вы не можете снова стать ребенком, вы все упустили. Мудрец – дважды рожденный ребенок. Дети, рожденные один раз, – не настоящие дети, потому что им еще предстоит вырасти. Именно второе рождение – подлинное рождение, потому что когда кто-то рождается во второй раз, то это он сам дарит рождение самому себе. Это – трансформация, он вновь стал ребенком. Он не спрашивает зачем и почему, он просто живет. Что бы ни предлагал момент, он движется с этим. У него нет планов, нет проектов. Он живет, ничего не требуя, и это – единственный способ жить, иначе ваша жизнь – лишь видимость, вы не живете. Для ребенка ничто не является ни хорошим, ни плохим, нет ни Бога, ни Дьявола, ребенок принимает все. Мудрец точно так же принимает все. Поэтому он может сказать, что Бог – это и зима, и лето; Бог – это и мир, и война; Бог есть и дьявол, и доброта – и то, и другое. Для мудреца снова исчезает мораль, стираются все различия, все свято, и каждое место – сокровенно.
* * *
Как-то я остановился в одной христианской семье. Мама разговаривала с ребенком и внушала ему:
– Это нехорошо, не нужно так громко молиться – ты почти кричишь. Молитвы не нужно выкрикивать. Бог слышит тебя, не надо так сильно кричать.
Но ребенок ответил:
– Но тут говорится: «Да будет услышано имя твое».
Ребенок живет в другом пространстве.
Мать очень рассердилась. Я сказал ей:
– Не мешай ему, не мешай его детству, еще слишком рано. Пусть он следует своим путем в молитве – он наслаждается этим, и именно это наслаждение имеет смысл, а не форма. Он скачет и выкрикивает имя Бога – это так прекрасно! Зачем ты учишь его?.. Ведь именно так и должно быть: если вы наслаждаетесь, тогда это становится молитвой. Если вы не наслаждаетесь, если это становится порядком, кем-то навязанным извне, тогда вы чувствуете, будто вас заперли в тюрьму. Пусть он кричит, пусть прыгает – я могу засвидетельствовать: Бог слышит его. Вопрос не в том, кричит он или нет, а в том, наслаждается ли он.
* * *
Если человек может испытывать блаженство, ему не нужно молиться, молитва – лишь дешевый заменитель. Тому, кто пребывает в блаженстве, не нужно медитировать. Тот, кто пребывает в блаженстве, может жить от момента к моменту блаженно, он сделал все, что может быть сделано. Все свято и священно. Можно есть пищу так, что это становится молитвой. Можно любить человека так, что это становится молитвой. Можно выкапывать ямки в саду так, что это становится молитвой. Молитва неформальна – это то качество божественного, которое вы привносите во что-либо.
Королевская власть принадлежит ребенку.
Почему? Потому что королевская власть означает невинность. Бог приходит к вам, когда вы невинны. Когда вы хитрите, дверь закрыта. Никогда не разрушайте чью-либо невинность, никогда не порождайте сомнений в ком-то, кто невинен, потому что невинность – это королевская власть. Никогда не порождайте сомнений в ком-либо, потому что как только разрушается доверие и теряется невинность, тогда становится очень и очень тяжело – это как разбитое зеркало.
В этом и состоит проблема мастера: вы все похожи на разбитые зеркала, потому что где-то на жиненном пути ваше доверие было разрушено. Вы не можете верить, в вас зародили сомнения, у вас очень развитый, сложный, сомневающийся ум. В этом и проблема. Ничего с вами не может случиться – никакой Бог не придет, нет! – пока в вас не будет возрождено доверие. Вы как разбитое зеркало, и вы упорствуете в том, чтобы им оставаться. Вы думаете, что сомнение – ваша богатство, но оно – ваша бедность.
Сердце ребенка – королевская власть. С невинностью к вам приходит огромная власть. И когда я говорю «доверие», когда все мастера в мире говорят: «Верьте», они имеют в виду – «Станьте невинными». Но вы настаиваете на том, что вы будете сомневаться, будете спорить и сначала находить рациональные объяснения. Вы настаиваете на том, что сначала вы должны быть в чем-то уверены, и только тогда сделаете шаг – но в этом-то и проблема, именно это и есть проблема. Если вы можете сделать шаг в темноте, доверяя, все становится возможным. Но вы не можете сделать такой шаг. Посмотрите: чего вы достигли, сомневаясь, куда вы пришли со своим разбитым зеркалом? Вы стали зависимыми от него, потому что оно так долго было с вами.
* * *
Мулла Насреддин учил своего сына житейской мудрости. Это был маленький ребенок, замечательный ребенок. Насреддин сказал ему забраться вверх по лестнице. Ребенок послушался. Ему всегда нравилось лазать, и он очень удивился желанию отца, потому что Мулла всегда говорил ему: «Не лезь на дерево, не лазай по лестнице». Ребенок был ужасно счастлив. Он полез вверх, долез до вершины, и тогда Мулла сказал:
– А теперь прыгай.
Ребенок начал сомневаться, но Мулла сказал:
– Я – твой отец, чего ты боишься? Прыгай!
Ребенок прыгнул… а Мулла отошел в сторону. Ребенок упал, закричал, заплакал:
– Что ты сделал со мной?
Мулла ответил:
– А теперь запомни: не верь никому, даже своему отцу. Такова жизнь, и я готовлю тебя к ней. Никому не верь, даже своему отцу. Ты выучил хороший урок: не доверяй!
* * *
Так каждый отец, мать, учитель, школы, университеты готовят вас. Не доверяйте никому, потому что этот кто-то может оказаться нечестным, он может оказаться мошенником, обмануть вас. Но в этом-то и проблема: даже если весь мир будет обманывать вас, вы ничего не потеряете. Но если вы будете сомневаться, то потеряете все. Настоящий обманщик – это сомнение, потому что, в конечном счете, вы упустите Бога. Бог проходит через двери невинности. Можете ли вы доверять чему-либо в своей жизни? Если поискать, вы не найдете никого и ничего, чему бы вы могли доверять.
* * *
Однажды к великому мистику Нагарджуне пришел человек. Этот человек хотел найти Бога. Нагарджуна спросил его:
– Ты любишь кого-нибудь? Ты доверяешь кому-нибудь?
Пришедший ответил:
– Я никому не доверяю и никого не люблю, кроме своей коровы.
Нагарджуна сказал:
– Этого достаточно. Всецело верь в то, что твоя корова – это Бог: люби ее, доверяй ей, корми ее, заботься о ней и приходи ко мне через три месяца.
