Поскольку передал он его перед тем, как покинуть посольство, получив по собственной просьбе перевод на другое место службы, муж нисколько не возмутился, посчитал произошедшее казусом, в свою очередь, совершил достаточно нелепый поступок: ознакомил с письмом свою легкомысленную супругу. Баронесса слегка посмеялась, слегка посочувствовала незадачливому влюбленному и вскоре забыла этот забавный эпизод.
Но как-то от скуки, устав от развлечений и чтения романов, она решила сама попробовать вывести нечто похожее на бумаге. Задумавшись над сюжетом, вспомнила о безнадежно влюбленном секретаре посольства, его чистом и ярком чувстве и написала роман в эпистолярном жанре «Валерия». Как бы ни оценивали роман с точки зрения литературных достоинств (хотя он и не был вовсе лишен оных, чего только стоит благосклонный отклик Пушкина), он стал необычайно популярен. И во Франции, поскольку написан был на французском языке, и в России, где в те времена моментально переводилось все, что писалось во Франции, особенно романы, жанр, в России только зарождающийся, но у читающей публики уже пользующийся успехом. Роман стал модным, успех был ошеломляющий. Баронесса сразу поняла, чего ей не хватало всю жизнь: СЛАВЫ, которую не могли заменить никакие, самые бурные любовные романы ее жизни.
Вскоре овдовев, она продолжала много путешествовать, объездила всю Европу. Продолжала писать, но все ее милые пьесы, эссе и рассказы не приносили желаемого признания, новой «Валерии» создать не удавалось. Баронесса с удивлением обнаружила, что у литературной славы короткая память: появлялись новые произведения, новые кумиры, ее роман постепенно забывался читателями.
В 1804 году вдова возвращается на некоторое время в Лифляндию и здесь становится невольной свидетельницей трагедии: у нее на глазах погибает один из знакомых. Случай этот настолько потряс ее воображение, что буквально перевернул жизнь Юлии Крюденер. Она все чаще обращается к религии, что вскоре сыграет в ее жизни важнейшую роль. Но пока она все еще ведет привычный образ жизни, много путешествует. Ее принимают по всей Европе, с ней охотно заводят знакомства и переписываются королева Пруссии Луиза, Ахим фон Арним, Жермена де Сталь, Шатобриан, князь Александр Николаевич Голицын и многие другие властители умов и народов того времени.
В погоне за успехом она отправляется в Париж, постоянную Мекку людей искусства, богемы. Поскольку новые ее произведения успехом не пользуются, по крайней мере, таким как первый роман, она решительным образом напоминает забывчивой публике об этом романе и о себе. Наверное, впервые в мире баронессой Крюденер проводится масштабная и впечатляющая, как сейчас модно это называть, пиар-акция, надо признать, весьма остроумно продуманная и действенная.
Используя широкие знакомства, она «подсказывает» знакомым поэтам посвящать ей стихи, прозаиков просит высказать свое мнение о ее произведениях в прессе. Конечно, она просит высказаться искренне, поскольку ей важно мнение таких знатоков и ценителей слова. Но разве могут галантные французы обидеть даму нелицеприятными отзывами? Тем более тогда, когда все журналы и газеты заполнены восторженными рецензиями, написанными золотыми перьями Франции?
Изобретательность госпожи Крюденер в саморекламе воистину фантастична! Эта милая дама взяла себе за правило ежедневно терпеливо обходить бесчисленные парижские магазинчики и лавочки, повсюду требуя предметы дамского туалета – будь то шляпка, ленты или набор булавок, но только – а-ля Валерия. На все отказы и недоуменные пожимания плечами, госпожа Крюденер изображала неподдельное удивление, а порой и очень откровенно сердилась, возмущаясь незнанием продавцами столь модного романа и отсутствием на прилавке самых модных вещей сезона!
Надо ли объяснять, что задетые за живое торговцы при следующем посещении госпожой Крюденер магазинчика или лавочки, выкладывали перед ней ленты, шляпки, перчатки и прочие атрибуты женского туалета, утверждая, что все это в самом модном стиле а-ля Валерия.
Вскоре едва ли не все дамы Парижа щеголяли в шляпках «Валерии», а в книжных лавках моментально раскупался одноименный роман. Госпожа Крюденер наслаждается уже несколько забытым вкусом славы: она желанная гостья в самых модных салонах, ее дружбы ищут знаменитости. Ей уже за сорок, молодость уходит, она с жадностью наслаждается жизнью, с тревогой думая о надвигающейся старости.
К этому времени относится ее самый бурный роман с молодым блистательным офицером, графом де Фрежвилем. Кто знает, как бы сложилась в дальнейшем их жизнь, вполне возможно, они бы «жили долго и счастливо и скончались в один день…». Но… в этот великолепный, сияющий чистотой мир ворвалась революция. Когда приходит гегемон – дрожи буржуа, а тем более аристократия! Революция – это в первую очередь гильотины на площадях. Баронессе, к тому же знакомой с госпожой Корф, русской подданной, способствовавшей бегству ненавистного короля Людовика XVI, грозила казнь. Так бы все и случилось, если бы не ее верный возлюбленный, не покинувший даму сердца в столь отчаянное время. Рискуя жизнью, не думая о достоинстве, граф де Фрежвиль, переодевшись простым кучером, вывозит госпожу Крюденер из объятого пламенем восстания Парижа. Он отчаянно рискует, но другого пути спасения нет. Бегство удалось: влюбленные пересекли границу Франции, и здесь дороги их разошлись. Граф остается в Берлине, а баронесса едет далее – в Ригу, к родным. Здесь время словно остановилось. От скуки и переживаний разлуки баронесса все чаще ищет утешения в уединении, молитвах и религии.
Интерес к мистицизму она проявляла давно. Еще в Париже баронесса посещала мистические собрания, склоняясь к пиетизму – религиозному учению, основанному на утверждении, что даже связанные с церковью люди в большинстве своем не являются подлинно верующими, поэтому они нуждаются в обращении. Собственно, ничего удивительного в интересе к мистике нет. В те времена это было едва ли не повальным увлечением, породившим множество проходимцев и аферистов всех сортов и сословий.
Так, в царствование Людовика XVIII появился проповедник из крестьян – Мартэн Ла Босс. Он практически открыто издевался над легковерными аристократами, утверждая, что его посетил ангел. Ангел этот по издевательскому описанию Мартэна был в лакейской форме желтого цвета, в шляпе, украшенной золотой тесьмой. Собой он был бледен и тонок в талии. Мартэн, утверждавший, что обладает даром прорицания, был почитаем и даже был принят королем, которого удивил откровениями о его личной жизни. Король несколько удивился, но не слишком. Он был великий скептик и не верил ни в какие чудеса.
Но Юлия Крюденер обладала более живой фантазией и была натурой страстной, если уж чем-то увлекалась, так увлекалась неистово и глубоко. Так же страстно, как она отдавалась любви, баронесса отдает себя служению Богу. Все дела и помыслы ее «.направлены к тому, чтобы служить и принести себя в жертву Ему, даровавшему желание дышать одной с Ним любовью ко всем моим ближним и указавшему мне в будущем одно лишь сияние блаженства. <…> О, если бы люди только знали, какое счастье дает религия, как бы они тогда остерегались всех других забот, кроме заботы о собственной душе!».
Оказавшись в Германии, она становится поклонницей известного мистика Юнга-Штиллинга, проповедника стремительно входящего в моду пиетизма, избрав его своим учителем. Она настолько увлечена его идеями, что едет в Карлсруэ, где некоторое время проживает в доме учителя. Его проповедями и прорицаниями увлечена не только она. В доме Юнга-Штиллинга в числе множества гостей особы королевских кровей, высшая знать, среди которых королева Гортензия, герцогиня Стефания, королева прусская Луиза. Среди же этих блестящих дам серыми мышками мелькают пастор Фредерик Фонтэн и девица Мария Кумрин. Девица – простая крестьянка, выдающая себя за предсказательницу и изрекающая настолько путаные предсказания, что понять ее был не в силах никто. Но она необыкновенно популярна, ведь хорошо известно: был бы пророк, а толкователи пророчеств всегда найдутся. К тому же за спиной Марии Кумрин тень ее покровителя – Юнга-Штиллинга, сына деревенского портного.
Именно девица Кумрин во время одного из «трансов» предсказала баронессе Крюденер великую миссию в Царстве Божием, указав ей на Фонтэне, якобы чудотворца (на самом же деле отъявленного шарлатана), как на апостола. И без того экзальтированная баронесса, вступившая в кризисный возраст, восприняла эти путаные учения и предсказания за путь истины и пошла по нему, сама начав проповедовать и пророчествовать.
В 1807 году она окончательно расстается со светской жизнью, уверенная в том, что должна посвятить себя исполнению Божественных указаний. Проповедует она страстно, можно сказать неистово, чем привлекает множество людей со всей Европы. Поначалу она во многом повторяет пророчества Кумрин и своего учителя, предсказывая в 1836 году наступление конца света. Проповеди собирают тысячи людей. Слова ее настолько убедительны, а сила внушения такова, что многие слушатели распродают имущество, бросают семьи и дома, отправляясь по ее призыву к горе Арарат готовиться начинать заново мировую историю.
