Тем не менее, у нас как будто есть ощущение, что в лице Системы мы имеем здесь что-то вроде сопротивления. Во всяком случае, мы чувствовали это раньше: я думаю, что доктора грэи и профессора хитчкоки модифицировали нашу доверчивость по отношению к неразличимости. Что касается совершенства или законченности этой Системы, которая квазипротивостоит нам, и непогрешимости ее математики, словно может быть реальная математика в том модусе мнимости, где дважды два не четыре, то нам снова и снова говорят об их оправдании в открытии Нептуна.
Я боюсь, что курс, который мы взяли, окажется подобным всякому другому развитию. Начали мы смиренно, признав, что находимся в числе проклятых… Но наши брови…
Всего лишь легкое движение ими, или одной из них, всякий раз, когда мы слышим о «триумфальном открытии Нептуна» — этом «монументальном достижении теоретической астрономии», как называют его учебники. Вся беда в том, что мы посмотрели вверх. Учебники опускают следующее: Что вместо орбиты Нептуна, согласующейся с расчетами Адамса и Леверье, она оказалась столь отличной, что Леверье сказал, что это не та планета, которую он вычислил.
Позже сочли наилучшим ничего больше не говорить об этом предмете. Учебники опускают следующее: В 1846 году все, кто мог отличить синус от косинуса, вышли на улицу, вычисляя синусы и косинусы для планеты, находящейся за Ураном.
Двое из них оказались правы.
Для некоторых умов, даже после того, как сам Леверье отверг Нептун, слово «угадал» встретило бы возражения, — но, согласно профессору Пирсу из Гарварда, вычисления Адамса и Леверье столь же хорошо соответствовали положениям, на много градусов отстоящим от положения Нептуна.
Или что о демонстрации профессором Пирсом того, что открытие Нептуна было только «счастливой случайностью» , смотрите Proceedings of the American Academy of Science, 1,65.
Список литературы можно найти в книге Лоуэлла «Эволюция мирово (Lowell. Evolution of Worlds).
Или кометы: еще одно туманное сопротивление нашим взглядам. Что касается затмений, то у меня есть заметки о нескольких затмениях, которые произошли в предназначенное им время, хотя расхождение во времени измеряется всего лишь в секундах — и одна восхитительная пропащая душа, глубоко прогребенная, но зато погребенная в ультрареспектабельных отчетах королевского Астрономического общества, об одном затмении, которое вообще не состоялось. Эта восхитительная, ультрасубсидируемая вещь, обреченная на вечные муки, слишком хороша и злонамеренна, чтобы отделаться от нее беглым упоминанием: этот факт мы рассмотрим позже.
На протяжении всей истории астрономии из-за каждой кометы, вернувшейся в предсказанное время, хотя, в сущности, нет ничего более трудного для понимания, чем ваше предсказание о периодическом появлении почтальона по утрам, поднимался шум на весь мир.
Именно так верующие создают репутации гадалок. Кометы, которые не возвратились, исключены из каталогов или объяснены. Или возьмем комету Энке. Она каждый раз возвращалась с опозданием. Но астрономы объяснили это. Будьте абсолютно уверены в этом: они объяснили. Они все это проработали, сформулировали и «доказали», почему эта комета возвращается все позже и позже, и тут эта проклятая штуковина начала возвращаться все скорее и скорее.
Комета Галлея
«Астрономия — совершенная наука, как мы, астрономы, любим называть ее» (Якоби).
А я думаю, что если в реальном существовании какойнибудь астроном не мог бы отличить одну долготу от другой, его бы отослали обратно в это наше чистилище и держали бы здесь, пока он не станет соответствовать этому простому требованию.
Галлей был послан к мысу Доброй Надежды для определения его долготы. Он получил ее значение с ошибкой в несколько градусов. Он придал благородному римскому выступу Африки курносость, которая составила бы предмет гордости для любого кафра.
Мы постоянно слышим о комете Галлея. Она вернулась, может быть. Но если мы посмотрим на это дело в современных отчетах, мы ничего не узнаем, например, — о Леонидах. Теми же методами, с помощью которых было предсказано возвращение кометы Галлея, было предсказано возвращение Леонид. Ноябрь 1898 года — никаких Леонид. Это было объяснено: они претерпели возмущение. Они должны были появиться в ноябре 1899 года. Ноябрь 1899 года, ноябрь 1900 года — никаких Леонид. Мое мнение об астрономической точности: Любой прослывет метким стрелком, если бы учитывались только его попадания.
Что касается кометы Галлея 1910 года — сейчас все клянутся, что видели ее. Галлею самому пришлось нарушить клятву: в противном случай он был бы обвинен в отсутствии интереса к великим и вдохновляющим вещам, на которые он никогда не обращал внимания. Примите во внимание:
Никогда не было такого момента, когда бы в небе не было какой-нибудъ кометы. Фактически не бывает года, когда не открывалось бы несколько комет, настолько они многочисленны. Светящиеся блохи на обширной черной псине — в общественном сознании нет понимания степени заблошенности этой солнечной системы.
Если у кометы оказывается не та орбита, которую предсказали астрономы, значит она была возмущена. Если она, как комета Галлея, опоздала, даже на целый год — возмущена. Когда поезд опаздывает на один час, у нас складывается неважное мнение о точности предсказания по расписанию. Когда комета опаздывает на год, все, чего мы просим, это объяснения. Мы слышим о напыщенности и высокомерии астрономов. Я лично не считаю, что они обманывают нас, — они мстят нам. Для многих из нас священники больше не выполняют функцию установления для нас кажущейся связи и согласия с Совершенством, Непогрешимостью — Позитивным Абсолютом. Астрономы выступили вперед, чтобы заполнить вакансию — квазифантомностью — но, на наш взгляд, с большим приближением к субстанциальности, чем те слабаки, которые им предшествовали. Я лично должен отметить, что все, что мы называем прогрессом, есть не столько реакция на «стимул», сколько реакция на пробел, или, если вы хотите, чтобы что-нибудь выросло на участке, выкапывайте все остальное на этом участке. Поэтому мне приходится принять, что позитивные уверения астрономов нужны нам, а грубые просчеты, увертки и переодевания астрономов никто никогда не стал бы терпеть. При таких опозданиях, какие им разрешается делать, они не могли допустить слишком уж катастрофическую ошибку. Предположим, что комета, называемая Галлеевой, не появилась…
В начале 1910 года появилась гораздо более солидная комета, чем то анемичное светящееся пятно, которое, как говорили нам, есть комета Галлея. Она была столь яркой, что ее можно было видеть днем. Астрономы были бы спасены в любом случае. Если бы эта предсказанная комета не имела предсказанной орбиты, объяснение было бы наготове — возмущение. Если вы собираетесь отправиться на Кони Айленд, и предсказываете, что там на берегу есть особого вида галька, я не представляю, как вы сможете опозорить себя, если какая-нибудь другая галька подойдет так же хорошо, потому что слабое пятнышко, которое, как говорят, увидели в 1910 году, не больше согласуется с сенсационными описаниями астрономов, сделанными заранее, чем бледная галька с кирпично-красным валуном.
Я предсказываю, что в следующую среду высокий китаец в вечернем костюме пересечет Бродвей у 42 улицы в 9 часов вечера. Его там не окажется, но некий туберкулезный японец в морской униформе действительно пересечет Бродвей в полдень у 35 улицы. Ну, японец — это китаец, претерпевший возмущение, а одежда — это одежда.
Я помню ужасающие предсказания, сделанные честными и доверчивыми астрономами, которые, должно быть, сами оказались под гипнозом, иначе они не смогли бы загипнотизировать всех нас в 1909 году. Были составлены завещания. Опасались, что человечество может быть сметено с этой планеты. В квазисуществовании, по существу ирландском, казалось, были все основания составить завещание. Менее возбудимые из нас действительно ожидали по крайней мере какогонибудь неплохого фейерверка.
Я должен отметить, что говорили, что в Нью-Йорке в небе видели свет.
Было почти так же страшно, как чирканье спичкой по седалищной части чьих-то брюк на расстоянии полумили. Это было не вовремя.
Впрочем, я слышал, что слабая туманность, которую я сам не видел, даже когда смотрел, она появилась через несколько дней после предсказанного времени.
Мы вели себя, как множество загипнотизированных дебилов: нам сказали смотреть в небо, мы и смотрели, как свора легавых собак, загипнотизированных куропаткой.
Эффект
Сейчас почти каждый клянется, что видел комету Галлея и что это было славное зрелище.
Здесь следует отметить интересное обстоятельство, а именно, может показаться, что мы стараемся дискредитировать астрономов, потому что они выступают против нас, но мне так не кажется. Мы будем в касте браминов в баптистском аду. Почти все наши факты в нескольких колоннах этой процессии являются наблюдениями астрономов и лишь немногие из них были астрономами-любителями. Противостоит нам Система. Именно система подавляет астрономов. Я думаю, нам жаль астрономов в их плену. Наша позиция лишена злобности — в позитивном смысле, она даже рыцарская в какой-то мере. Несчастные астрономы выглядывают из своих высоких башен, в которых они томятся в заключении, а мы только показываемся на горизонте.
