— Что смотришь, умная ты моя и красивая? — я дернул ее за руку и потащил в сторону двери. — Поехали. Шофер заждался.
— Куда это? — она удивилась, но на всякий случай свободной рукой одернула платье и поправила прическу.
— Ну ты же мечтала. Едем ко мне. Закрутим роман, пока ты в городе. Потом закончим его. Снова станем друзьями…
И мы поехали превращать ее фантазии в реальность.
Как я и думал, наша интрижка продлилась до ее отъезда. А потом я стал вести совсем беспорядочную жизнь. Порой мне казалось, что я ехал на свидание с одной, а в кровати оказывался с другой женщиной. Их лица складывались в узоры калейдоскопа, а любовные признания сворачивались в музыкальную тему. Я же запоминал лишь одно — то, что было в их глазах. А там были лишь ненависть, страх и проклятия. Это длилось недели, месяцы… И ничего не менялось. Когда среди них попадались женщины с именем Елена, я сперва окружал их чуть большим вниманием, но уже после первых встреч, после того как осознание очередной ошибки выливало на меня ведро ледяной воды, я включал их в свой любовный марафон и очень быстро бросал, разумеется стараясь перед этим решить какую-то самую наболевшую и острую проблему их жизни. У кого-то я отправлял ребенка на дорогостоящую операцию, кого-то вытаскивал из долгов… Помогал получить образование, открыть магазин, избавиться от депрессии, спасти брата от плохой компании… Из-за этого или нет, но мои собственные дела резко пошли в гору. Бизнес расширялся. Я активно отчислял деньги на благотворительность и конечно помогал пришедшим из прошлого мужчинам, которых там я тоже поубивал в немалом количестве…
Собственно говоря, если не считать обилие влюбленных в меня брошенных женщин, я просто жил по совести. Тем более, что у меня не было шансов вступить в брак ни с одной из моих любовниц. Каждая на прощание тяжело вздыхала и говорила, что все равно не смогла бы прожить со мной ни дня из-за моего отвратительного деспотичного характера…
После расставания с Герардом для меня наступил двухмесячный кошмар. Мне было трудно поверить, что прерывание любви может дать высокую температуру. Меня лихорадило ровно восемь недель.
Сначала он писал мне на телефон. Потом, когда я заблокировала его номер, он перешел к почте. В письмах он то ругал меня, обзывая коварной куртизанкой, коллекционирующей мужские сердца, то умолял встретиться с ним хоть на минуту. Я ходила зареванная и грустная, но заставляла себя игнорировать все его послания. Однако он не утихал.
Нервы у меня совсем разболтались. И однажды я набрала его номер и сказала, что еще одно письмо, и тогда вся его семья во главе с Кариной и Артуром будет иметь дело с моими друзьями из криминального мира. Удивительно, но именно это заставило его навсегда прервать со мной диалог. На самом деле у меня не было никаких связей с бандитами, и все это было сказано сквозь слезы и от отчаяния. Но его мгновенная реакция как-то отрезвляюще подействовала и на меня саму. Не то чтобы я стала его за бывать. Много раз я перелистывала фотографии, которые мы делали в том коротком отпуске, вспоминала его слова, жесты, фразы… Но это было уже безвозвратное прошлое.
Из каких-то медицинских сайтов я узнала, что он не только закончил свою монографию, но и написал несколько книг. Эти творения о тибетской медицине он посвятил «Любимой жене Карине», что конечно, не могло не вызвать у меня кратковременные спазмы ревности. Я всерьез думала, что он нежится в мире и согласии со своей благоверной, пока однажды, совсем случайно на каком-то портале не увидела его некролог. Оказалось, что после нашего разрыва он не так уж долго прожил. В небольшой статье, посвященной «известному целителю» было сказано, что Герард самозабвенно любил свою семью и считал реальностью переселение душ. Прочитав последние слова, я поняла, что он все-таки поверил в то, что мы были связаны общим прошлым. Я расценила этот некролог как посмертное признание в любви и успокоилась. Это было самое сильное чувство в моей жизни. И порой я была уверена, что на смертном одре буду вспоминать именно его. Однако одновременно с этим я не переставала искать ту истинную, высшую любовь, за веру в существование которой меня когда-то так ругал Алекс. За каждой новой дверью я надеялась встретить посланного мне судьбой мужчину. Но за каждой этой дверью меня ждало разочарование. Порой я заводила романы, пытаясь доказать себе, что вот, наконец-то я нашла того самого, единственно. Но очень быстро разочаровывалась и разрывала связи.
Я не могла объяснить почему, но во всем этом я винила Анн. Сначала я злилась, что она обманула меня, сказав, что синяя книга исполняет желания. Но потом я обрела иной взгляд на этот вопрос. После огромного объема прочитанной эзотерической литературы и собственных интуитивных изысканий, я поняла, что книга лишь давала возможность сделать шаг в нужном направлении. Кому-то, могло повезти, и он действительно получал порцию исполнения желаний. А кто-то должен был сделать что-то еще для обретения своего счастья. Постепенно я переходила на новый уровень познания.
Я тоже научилась вспоминать прошлые жизни. И действительно некоторые из них совпали с тем, что описала Анн. Теперь я уже не сомневалась, что мы с ней связаны каким-то мистическим образом. Однако писать ей мне почему-то не хотелось. Возможно, я чувствовала, что мое счастье находится в ее руках. Но к какому шагу мне следует ее подтолкнуть, я не понимала. Теперь я винила ее за это бездействие и не знала, что предпринять.
Между тем, Анн догадывалась, что портит жизнь не только себе, но также Артису и Елене. Эти ощущения никак не могли перерасти в твердое понимание того, что же ей собственно делать дальше. Она тоже хотела любви, а потому многократно, по несколько раз на дню спрашивала у своего потустороннего героя, когда же они наконец соединятся. Но, увы, каждый раз она натыкалась на замкнутый круг — воплотиться в человека он не мог, но при этом давал четко и ясно понять, что никакому живому мужчине он ее не отдаст. Все это так ее расстраивало, что однажды, она решила написать роман про себя, Артиса и Елену — выдумать их судьбы, вписать туда своего героя, и хотя бы на бумаге разрешить эти тупиковые проблемы.
Она забросила все дела и как заведенная проработала два месяца. Анн каким-то шестым чувством догадывалась, как бы могла сложиться жизнь у Елены после прочтения синей книги. Писала она и о том, что, по ее мнению, переживал Артис. Анн ввела в повествование и саму себя со своей любовью. Все шло как по маслу. Она придумала стройный сюжет. Радовалась тому, что наконец-то объединит Елену с Артисом и закрепит их брак на бумаге. Она дошла до 47-й главы и… То ли в этот день подул ветер разочарования… То ли мироздание решило, что никто из них четверых не заслужил счастья. Анн перечитала свой незаконченный роман, закрыла документ, перенесла его в папку «Тексты» и закрыла компьютер. Она решила отдохнуть и легла спать. А на утро какое-то недомогание помешало ей вернуться к работе. И днем позже. Потом прошел месяц. Два. У нее все время болела голова. И с какими-то кусочками воспаленного мозга незаметно умерло воспоминание о том, что она написала больше половины задуманного текста.
Уже спустя несколько месяцев, когда ее болезнь отошла, она чистосердечно горевала о том, что у нее были такие интересные идеи о жизни разных людей, но она, увы, так и не начала писать это произведение. Из-за своего самочувствия она перестала верить, что сможет осилить столь важную работу. И решила оставить роман на потом, абсолютно забыв, как много зависит от этого текста.
Так получилось, что из-за перевода газеты в электронный формат, мне дали неожиданный отпуск. Ехать было некуда и не на что, и я решила посвятить себя творчеству. Я была окрылена теорией перерождений, идеями вечной любви, своими собственными надеждами, и сформулировала для себя вопрос, ответ на который должен был принять форму новеллы. Я хотела знать, что могло произойти в какой-то прошлой жизни, если в этой, современной мне реальности некая женщина мечтает влюбиться в человека, которого она могла бы боготворить, а некий мужчина как неприкаянный ходит по свету в поисках женщины, которая считала бы его богом.
Это было уравнение с несколькими неизвестными. Но я требовала от себя лишь одного — сочинить историю их предыдущего воплощения. И мне было совсем неважно, в каком времени и стране они должны для этого оказаться. Я писала ровно две недели. И когда дошла до финала, поняла, что четко, ясно и без особых литературных изысков описала историю своей собственной прошлой жизни. Я назвала свою повесть «Молитвы Хельги Майерсон» и никогда не пыталась ее опубликовать. Ее читали лишь самые близкие друзья и некоторые родственники. Сама же я была настолько влюблена в этот текст, что периодически возвращалась к нему, что-то правила, корректировала и внутренне надеялась на свои магические способности, благодаря которым это произведение приведет в мою жизнь именно того человека. Но увы, для этого мне не хватало сверхъестественной силы Анн.
