— Скоро ли человечество овладеет ими, или мы помрем, не дождавшись?
— Вы уже начинаете овладевать ими. У вас пока ведутся разработки. Есть девять стран, где уже приблизились к этому решению.
— Термояд?
— Нет. Термояд вами придуман.
— Психическая энергия?
— Да.
— Но разве она сможет освещать города, двигать поезда?
— Простите, один грамм вашего тела излучает в десятки миллионов раз больше энергии, чем один грамм солнца. И это доказано уже вами.
— Мысль действительно материальна? Мы можем мыслью многое сделать?
— Да. Но вы не умеете управлять мыслью.
— Хотелось бы научиться.
— Хотеть и уметь — разные вещи…
— Продолжим. Интенсивность контактов по сравнению с другими эпохами на Земле многократно возросла. Каковы причины этого?
— У вас другое время. В конце концов, вы сами говорили о 2000-ом годе. Первое. Второе — вы можете доказать, что раньше не было контактов или их было меньше?
— Но свидетельств мало. Называли уникумов: Леонардо да Винчи, Парацельс, Нострадамус… Но это единичные случаи, сейчас мы слышим о контактерах значительно чаще.
— Простите, раньше тоже было много простых контактов, но сохранились только яркие.
— Не этих ли людей сжигали на кострах?
— Чаще — да.
— Скажите, какие представители животного мира наиболее высоки по интеллекту или близки к человечеству?
— Давайте уточним: высоки или близки? Если высоки, то мы отвечать не будем. Мы говорили вам, что нельзя сравнивать.
— Близки!
— Крысы.
— Наиболее близки?!
— Да, у вас даже характеры совпадают.
— Интересно… Да, в чем–то действительно это так: они хитры, изощренны, агрессивны, действуют сообща. Да, похоже… Скажите, а цивилизация дельфинов…
— Вы правильно сказали — цивилизация. Вы ответили на свой вопрос.
— Но почему между нами не получаются контакты?
— Вы не хотите признать их сильнейшими, вы слишком горды для этого. Вы хотите, чтобы весь мир жил и думал, как вы.
— А что надо признать?
— Признать все равным.
— И тогда контакты будут успешными? С кем бы вы посоветовали идти за такое общение из животного мира?
— Вы должны идти со всеми. Если я скажу — дельфины, я обижу остальных. Я не говорю вам, чей разум выше. Значит, вы должны быть равными со всеми. Но самый легкий контакт вы можете сделать все–таки с крысами. Они ближе к вам. И лишь потом идут дельфины.
— Но разве крысы поймут наши цели?
— Вы не понимаете целей даже друг друга… Крысы не поймут вас. Но контактировать вы можете. Мы же говорим о контактах, а не о целях. Это первое. Второе: так, как вы ведете себя в природе, жить нельзя, и боюсь, что крысы заменят вас.
— Продолжим. Следует ли считать растущую интенсивность контактов за специальную акцию по взаимодействию с человечеством? Каковы цели этого взаимодействия?
— Мы отвечали вам: мы помогаем тогда, когда плохо.
— Нам сейчас плохо, вы считаете?
— А вы считаете — вам хорошо?
— В России да, плохо, а в других странах, наверное, лучше.
— Назовите страны, где сейчас хорошо.
— Бельгия, Швеция, Швейцария, США…
— Мы говорили вам: чем лучше вам физически, тем хуже вам будет духовно, и наоборот.
— То есть в духовном плане они заходят в тупик?
— Вы правы. Человек живет только тогда, когда борется.
— А Россия, претерпевая страшную ломку, приобретет что–то духовное?
— Вы — будущее. Вы — духовный центр Земли.
— Но мало кто в это верит. Мы видим несовершенство наших соотечественников, дикость и отсталость многих и многих…
— Это один из плюсов. Если бы для вас все было хорошо, вы бы не стали расти, не стали бы бороться. Спра-а…
Голос прервался. Тихо потрескивала свеча на столе, воск стекал по стволу, образуя замысловатые фигуры. Иногда от нашего дыхания или от перелистывания страниц с моими вопросами пламя вздрагивало, клонилось в стороны, и тогда черные тени начинали метаться по вагончику, словно крылья огромной птицы.
Крутились катушки в магнитофонной кассете — Гера изредка посматривал за их движением, чтобы вовремя поменять дорожку, если лента закончится. Гена лежал на лавке в той же позе: левая рука с зажатыми в щепоть пальцами поднята вверх и неподвижна, правая ритмично ходит маятником, как заведенная. Судя по тому, как насторожился Гера, готовясь поменять кассету, мы беседуем с Нечто около 45 минут. Сейчас он поменяет сторону кассеты, и на эти секунды я должен постараться прервать разговор.
Диалог идет, на удивление, ровно, почти без остановок, лишь изредка правая рука Харитонова застывает, и тогда его речь обрывается на полуслове. Гера, по–видимому уже имея опыт, не волнуется по поводу заминок, как я поначалу, а тут же начинает вслух отсчет: «Один, два три, четыре…» И так до девяти. Ритм сохраняется такой, с каким только что ходила маятником рука Геннадия. Иногда счет повторяется несколько раз, пока вновь не придет в движение рука и не прозвучит отчужденный голос: «Спрашивайте…»
Меня удивляет, как долго держит вздернутой вверх руку Геннадий, не уставая, не пытаясь сменить позу, да и этот безостановочный маятник правой рукой — тоже нечто нереальное…
Позже, в каком–то из последующих сеансов, наш невидимый Собеседник объяснил нам, что движение правой руки — это вынужденная мера, чтобы получить возможность воспользоваться органами чувств «переводчика»: речью, слухом, словарным запасом и, может, еще какими–то качествами. «Переводчиком» ОНИ называли Харитонова — таковой была его роль в нашем диалоге, и поскольку с самого начала ОНИ настаивали на том, чтобы наши имена, по возможности, никогда не произносились вслух, Гена так и был обозначен: Переводчик. «Мы для вашего мозга — чуждая энергия, — объяснил Собеседник, — поэтому мозг препятствует нашему вторжению. Но когда мы занимаем его чисто механической работой, в данном случае маятниковым движением, эта проблема снимается. Но иногда все же случаются сбои…»
Щелкнула клавиша магнитофона, Гера быстро меняет сторону кассеты. «Спрашивайте», — раздается голос Невидимки.
— Простите нас за такой вопрос… Вы можете сказать, кто сотворил Землю, Галактику, космос?
— Вы!
— Но мы ведь не боги…
— Хорошо, давайте вернемся на 15 тысяч лет назад. Вы изменили Землю. У вас была цель. Изменив ее и войдя в плоть, вы забыли о цели. Если я вам назову ее, то потеряется весь смысл вашего бытия.
— Это тайна?
— Это тайна, созданная вами. Если вы вечны, то как же вы спрашиваете о начале и конце?
— Наши вопросы навеяны тем, что сейчас много разговоров о конце света, о возможной гибели человечества… А представляет ли человечество угрозу для иных цивилизаций?
— Да! Мы говорим о физическом мире.
— А наши ядерные испытания, ядерные станции — они мешают жить другим цивилизациям?
— Вы даже не можете представить, сколько вы уничтожаете!
— Цивилизаций?! Или вы говорите о микробах, о другой мыслящей жизни? Нас надо остановить в этой части?
— Да.
— Но скажите, каков, с вашей точки зрения, технический путь развития для человечества? Он тупиковый?
— Он тупиковый для всех.
— И для человечества, и для других цивилизаций?
— Да.
— А как избежать этого тупика?
— Что сейчас происходит в ваше время?
— Ну, борьба тех, кто признает технический путь развития, и тех, кто считает, что надо уходить в природу, в пещеры. Но это, наверное, невозможно.
— Вы понимаете так, что уйти от технического мира, — это уйти в пещеры? Вы должны создавать машины, но вы не должны им подчиняться. Машины должны подчиняться вам. Машины управляют вами, а не вы ими.
— И в дальнейшем будет еще хуже?
— Все зависит от вас.
— Нам нельзя надеяться на вашу помощь?..
На этом наш диалог прервался, сеанс окончился. Но потом мы еще о многом и многом говорили с нашим незримым Собеседником.
Обычно мы заранее готовили вопросы по той или иной выбранной теме. Количество вопросов доходило до 120–150, и они пополнялись во время беседы.
Сеанс 14.01.94:
— Как вы относитесь к людям?
— Мы воспринимаем вас как заряд — чуть больше, чуть меньше. Вы для нас очень интересны. Мы знаем, что мы — часть ваша, а вы — наша часть. Но нам не помогает это…
— Скажите, главное назначение человека — противодействовать и активно бороться с силами зла?
— Этого пока еще не заметно. Пока что вы на стороне зла и довольно активно. Взять хотя бы некоторые ваши науки. Они направлены на уничтожение вас самих.
