Шел вдоль ручья, помогая прутиком пустой банке, застревавшей иногда на камнях и в извивах течения.
— Вдруг поднимаю голову — передо мной сидят на каменных валунах двое, — вспоминал Дмитрий свои первые впечатления от неожиданной встречи. — Метрах в десяти от них… — Дима пытливо смотрит на меня, предугадывая реакцию, — ты–то, пожалуй, больше других подготовлен… В общем, стоит яйцеобразный аппарат на двух, с широкими ребристыми пятаками, опорах. Две другие опоры мне не видны из–за низкой посадки аппарата. В открытой полуовальной двери стоит третий человек. И все — черные! Я сразу вспомнил Пермскую зону… Даже пытался определить, кого из них видел там, в «мультиках», но все показались на одно лицо. Моя первая реакция: «Ну, ни хрена себе! Вот и мы дождались…»
По описанию Еремина, аппарат представлял собой типичную «летающую тарелку» восьми–девяти метров в диаметре и три с половиной метра высотой. Цвет серебристый, по кромке широкая темная полоса, которая, как оказалось, закрывала прямоугольные окна со скругленными краями.
Сидевшие на камнях одеты были совсем как земляне: брюки с синевой, свободные, не облегающие тело, голубые куртки без воротников, наподобие водолазок, высокие ботинки с каблуками. Стоявший в дверях был в комбинезоне стального цвета. Все совершенно лысые и без каких–либо признаков щетины на лицах.
— По–видимому, они меня ждали, — рассказывал Дмитрий, — но смотрели вполне доброжелательно, и я подавил свой испуг. Тут же в мозгу появилось изображение двери аппарата и как бы предложение: туда или сюда, на выбор. Вспомнив Молебку, я решил войти внутрь. Поднимался по лесенке из шести ступенек, основанием которых служила дверь «тарелки».
Поднявшись почти до ребра «тарелки», Еремин увидел перед собой матовую стену и узкий коридор в обе стороны. По верху стены шли полоски, которые давали свет. Две ступеньки вниз и шаг вправо, и Дмитрий оказался в небольшой комнате с пультами и четырьмя креслами. Два кресла стояли перед прямоугольными экранами и рядами кнопочек на небольшой столешнице, два — сзади, вроде как для пассажиров. Перед креслами были окна, начинавшиеся от колен и уходившие под потолок: два широких, более полутора метров высотой, два узких, сбоку. Сами кресла напоминали яйцо с вырезом, гладкие, но не металлические, кофейного цвета, с низкими подлокотниками. В помещении цвета и вообще дизайн выполнены в лучших, по человеческим нормам, традициях — ничего лишнего, все удобно и приятно глазу. Скругленная стена сзади говорила о том, что там, скорее всего, располагается двигательная установка. Догадка Еремина вскоре подтвердилась.
— Мы сели в кресла, и сразу пошла беседа, — продолжил свой рассказ Дмитрий. — Ну, не совсем уж беседа, так как она велась не словесно, а с помощью образов, которые возникали в голове. Хотя между собой они общались на каком–то языке.
Сидя в кресле, он понял, что надо расслабиться и закрыть глаза. Тут же пошли картинки. Поначалу беседа касалась технической подготовленности Еремина. Ему показали, как он ремонтирует телевизоры, магнитофоны… Четко обозначилась мысль: «Если мы вам покажем то–то и то–то, вы сможете это сделать?» Дима выразил интерес к предложению и в свою очередь мысленно спросил: «Почему именно я?» Ответ был в том смысле, что это не имеет значения, а просто — пора! Это, дескать, скоро понадобится человечеству.
Надо сказать, что Еремин, не имея высшего образования, хорошо разбирался в разного рода аппаратуре и был мастером на все руки. На Волжском заводе синтетического волокна он имел дело с тончайшими приборами, мог на станке выточить любую деталь, был на хорошем счету как рационализатор. Словом, это был своего рода умелец–самородок.
Но прежде чем ему показали двигательную установку, был долгий и интересный показ незнакомой планеты. Возможно, этим пришельцы снимали страх и напряжение со своего то ли гостя, то ли пленника.
— Я понял, что они хорошо знают нашу планету и ее проблемы, — сказал Дмитрий. — Наверное, поэтому подробно показали свою. Она у них состоит из океана, суша составляет всего 4,5 процента всей поверхности. Правда, их планета, видимо, значительно больше Земли, поэтому площадь суши не такая уж маленькая, она расположена в виде островов. Раньше земли было больше, но в доисторические времена произошел какой–то катаклизм, и почти вся суша ушла под воду. Спаслись немногие — лишь те, кто жил на возвышенных участках, и те, кто плавал в это время на кораблях. Они долго, в течение многих тысячелетий развивались, но не считают себя сверхцивилизацией, а относят себя к высокоразвитому сообществу. Название своей планеты и координаты ее во Вселенной мне не дали.
Недостаток суши инопланетяне возмещают тем, что построили подводные города разнообразной конструкции. Есть те, что располагаются на шельфах, закрытые колпаками, со строениями внутри, а есть в виде плавающих островов, с многоэтажными конструкциями. Глубины в океанах таковы, что не полностью исследованы. Острова суши они вынуждены защищать огромными каменными стенами, чтобы оградить от штормов, которые иногда разыгрываются на водных просторах. Вот откуда каменные стены в тех первых видениях в М-ском треугольнике!
По своей атмосфере и составу воды планета, видимо, близка к земной. Небо голубое, облака над морем, солнца, правда, ему не показали. Однако кислорода у них меньше, и пришельцы об этом сказали. При этом они во время беседы часто подносили к лицу небольшие коробочки с загубником и по полторы минуты дышали через него.
В «Письмах Е. И. Рерих» за 1935 год есть любопытное упоминание о том, что в астральном мире обитатели дышат озоном. Кроме того, так же дышат через озонаторы Владыки Шамбалы, когда они приходят из горних высей пообщаться с людьми. К примеру, Владыка Мория, когда он явился в горы Сиккима на Тибете для свидания с Е. П. Блаватской «почти все время вдыхал особый препарат из озона». Так что эта деталь может говорить о том, что чернокожие пришельцы прилетели из астрального мира.
Их цивилизация исследует не только ближний, но и дальний космос. «Насколько я понял, для этого используются обычные аппараты, подобные тому, в котором шла наша беседа, — заметил Еремин. — Мне показали, как вокруг корабля создается гравитационное поле, вроде капсулы. Этим аппарат отделяется от материального мира, и затем корабль может двигаться при любом ускорении куда угодно. Главное в полетах — гравитационный двигатель».
«Почему вы избрали для аппаратов форму тарелки?» — в какой–то момент спросил Еремин.
«Любое устройство, работающее на гравитации, должно быть похоже на натуральную гравитационную систему, — последовал ответ. — А натуральная — это планетарная система. Вот почему планеты имеют форму приплюснутых шаров».
— Теперь я знаю, что если летит нечто круглое, — сказал мне Дмитрий, — значит, четко: там гравитационный двигатель. На мой вопрос, есть ли у военных разработки земных «летающих тарелок», последовал краткий ответ: «Такие работы ведутся, но полетов пока нет». Я не понял, о каких военных они говорили. Может, о наших, а может, об американских.
Рассказ о своей планете пришельцы начали с тех же картинок, что показывали когда–то в Молебке, — словно давали понять об их давнем знакомстве. Тот же берег моря, высокая каменная стена, синяя бескрайняя гладь и три белоснежных корабля перед глазами.
— Но раньше мне не показывали, что было за стеной, — пояснял Дмитрий. — А теперь пошли картинки об этом. Там дома стоят — светлые, красивые, высотой 7–9 этажей, с закругленными стенами, арками между зданиями, куполами на крышах. Город выглядит небольшим. Посередине поселения, на площади, огромный высокий купол — наверное, их центр отдыха или театр. Окна в домах широкие, шире, чем у нас, почти во всю стену. Показ идет не сверху, а как бы сбоку. Есть улицы, но транспорта на них не припомню, а вот самолеты видел. Плоские, вытянутые, с широкими крыльями, сужающимися к хвосту. Вместимость, по всей видимости, приличная. Пролетали невдалеке на небольшой высоте — то ли шли на посадку, то ли взлетали. Картинки были в движении, не фотографиями.
Потом его опять повернули «глазами» к морю. Он как бы стоит на пирсе, а мимо проплывает красавец–корабль. Высокие палубы, изящность в линиях, легкость конструкции, нет нашей земной мощи. «У меня мелькнула мысль: «Значит, здесь больших штормов не бывает, климат — супер», — и тут же прошла по телу какая–то легкость — дескать, правильно понимаешь. Будто шло одобрение. Потом–то я догадался, что у них может действовать и энергозащита от стихий, но это пришло позднее».
Подводный мир и подводные города Еремину показали более подробно. Возможно, потому, что с этим связана важная часть их жизни, а может, в виде намека землянину: вам тоже надо учиться осваивать подводные пространства.
