Инженер Н. Ерохина из Новосибирска опубликовала в журнале "Техника — молодежи" (1990. № 12) статью "Загадочные свечения океана". В статье отмечалось: "Способность "световых мельниц" изменять направление движения — не единственная их странность. Они могут убыстрять и замедлять ход, свечение может становиться слабее или ярче".
Подобное явление, наблюдавшееся с парохода "Бинтанг" в июне 1909 года, описал И. Гительзон в книге "Живой свет океана", вышедшей в 1976 году: "Волны света шли с запада на восток. Постепенно они приняли форму длинных лучей, исходящих из общего центра на горизонте или за ним, и вращались по часовой стрелке. Причем лучи были не прямые, а вогнутые с той стороны, куда вращались. Вся система двигалась, уменьшая скорость вращения, и наконец исчезла. Это явление продолжалось минут пятнадцать".
Вот еще отрывок из книги Н. Тарасова: "А на пароходе "Чинвара" 30 сентября 1926 года наблюдали очень быстрое и очень яркое вращение лучей против часовой стрелки в океане. Создавалось впечатление, что мощный прожектор светит из-под воды. Свет был такой сильный, что даже затмил собой огни идущего впереди судна".
Многие наблюдатели отмечают, что "колеса", полосы и световые пятна находятся не на поверхности воды, а на некоторой глубине и под ними видно иной раз длинное тело, которое потом уходит в пучину.
Газета "Неделя" (1977. № 18) рассказала о "фигурном свечении", которое наблюдали с советского экспедиционного судна "Владимир Воробьев":
"Выполнив океанографические исследования, команда вдруг заметила, что вокруг судна в радиусе 150 — 200 метров вращалось против часовой стрелки яркое белое пятно, распадаясь на восемь частей. Эхолот зафиксировал глубину места — 170 метров, одновременно показав присутствие под килем некой массы на глубине 20 метров… Свет пробегал волнами в форме восьми вращающихся загнутых лучей, напоминавших лопасти турбины. Через полчаса свечение ослабло, и диаметр "колеса" уменьшился до 80 — 100 метров".
Американский исследователь Айвен Сандерсон в своей книге "Твари" высказывает почти фантастическое предположение, что все эти "фигурные свечения" испускаются субмаринами, на которых плавают представители некой подводной цивилизации, давно существующей на Земле! "Раз уж мы с готовностью размещаем иной разум в негостеприимных космических безднах, — размышляет он, — то отчего не попытаться поискать его гораздо ближе — в пучине океана, подарившего суше жизнь?" Целый ряд непонятных явлений, происходящих то тут, то там на океанских просторах, можно трактовать как результат разумной деятельности аборигенов морских глубин — посей-донцев. Немалое место в аргументах А. Сандерсона занимают разного рода свечения в океане.
Например, он приводит следующий отрывок из книги Т. Хейердала о путешествии на плоту "Кон-Тики": "Не проходило дня, чтобы нас не навещали любознательные гости, которые сновали вокруг… В такие ночи мы иногда пугались при виде двух круглых светящихся глаз, которые внезапно показывались из воды и смотрели на нас немигающим гипнотизирующим взглядом, — может быть, это являлся сам дух моря. Иной раз по ночам мы видели в воде сверкающие шары диаметром около одного метра, которые загорались через неправильные промежутки времени, напоминая вспыхивающие на одно мгновение электрические лампочки… В одну пасмурную ночь, часов около двух, рулевой заметил под водой тусклое зарево, которое постепенно приняло странные очертания. Призрачное "существо" все время меняло свою форму! Оно было то круглым, то овальным, то треугольным, потом внезапно разделилось на две части, которые независимо друг от друга плавали взад и вперед под плотом. Под конец уже три огромных светящихся привидения медленно кружились под нами… Мы, шестеро, завороженно смотрели на таинственный танец подводных привидений".
Н. Ерохина в уже упоминавшейся статье пишет: "А что, если попробовать провести дерзкую аналогию между сигналами, которые мы посылаем в космос, и теми световыми представлениями, которые видели многие моряки?"
Вдруг из морских глубин наподобие "световой морзянки" передавалась наверх с помощью "фигурных свечений" некая осмысленная информация? Ведь именно свет является для обитателей царства вечного мрака наиболее естественным средством информационного обмена…
Вот еще факты.
1976 год. Болгарские мореходы Юлия и Дончо Па-пазовы совершают по океанам кругосветное путешествие на восьмиметровой лодке. В своем путевом дневнике они записывают: "Ночью в воде сияли огромные световые круги. Многие часы подряд они скользили мимо лодки. Создавалось впечатление, будто откуда-то из глубин океана светит прожектор".
Следующая запись в дневнике: "В океане — нечто удивительное. Через каждые одну-две секунды откуда-то из глубины пробиваются световые пятна. Сильные, словно там включили прожектор…" И еще: "Ночь стояла чудная, без ветра, без волн. Штиль. Только по временам у меня за спиной раздавался какой-то вздох. Я моментально поворачивалась, — пишет Юлия Папазова. — В первый раз привиделось нечто огромное, нависшее надо мной. В другой раз, обернувшись на шум, увидела, что позади меня весь океан внезапно засиял, заискрился, как будто подводные обитатели собрались на парад и каждый из них излучает свет". Последняя запись: "Световые пятна в пучине вод мы уже и раньше видели. Но на этот раз пятна появились точно под лодкой и стали быстро приближаться к поверхности. Приблизившийся свет показался мне четким силуэтом пиратского парусника! Я даже увидела, что по палубе снуют несколько странно, "по-старинному" одетых людей".
В сообщениях мореходов Папазовых мы имеем уже не нечто, похожее на примитивную "световую морзянку", а целую "телепередачу" из глубин океана, адресованную, может быть, тем, кто плавает на его поверхности… Пиратский парусник, этот "Летучий Голландец", плавающий на "правах подлодки" под водой… Есть от чего прийти в изумление!
Я живу на дальней окраине Москвы — в жилом массиве Орехово-Борисово. Судьба, любящая иной раз, по моим подозрениям, "запредельно пошутить", распорядилась таким образом, что в соседнем доме проживает известнейший исследователь аномальных явлений Игорь Винокуров. Мне совершенно определенно известно, что мы с Игорем на пару далеко обогнали по числу изданных книг всех прочих пишущих про "аномалыцину" авторов. Я написал и издал более десяти книжек про "чертовщину", Игорь — восемь книг. Ну, а все прочие "аномалыцики" выпустили в свет по одной, по две или — в редчайших случаях — по три авторские книги на ту же тему.
Итак, мы с Винокуровым — соседи. Скажу с улыбкой: "соседи-лидеры".
Однажды в ноябре 1997 года я позвонил ему по телефону и, представившись, сказал:
— Помните, я рассказывал вам лет восемь назад, как в оконном стекле в одной из комнат моей квартиры появилась взявшаяся непонятно откуда дырка?
— Да. Конечно же помню.
— А помните, я рассказывал вам относительно недавно, как в открытую форточку в той же комнате в моей квартире влетел с огромной скоростью металлический шарик? Я даже показывал этот ржавый шарик вам.
— Помню и это тоже… А в чем дело, Алексей? Не понимаю, к чему вы клоните.
В ответ я возвестил скучным похоронным голосом:
— Вчера вечером неведомые снайперы из неведомых миров расстреляли в упор все подряд окна в нашем подъезде. Стрельба велась прицельно, кучно и, судя по всему, из автоматического оружия… Не хотите ли взглянуть сами на результаты таинственной стрельбы?
— Хочу! Хочу! — вскричал с жаром Игорь Винокуров, крайне заинтригованный моим сообщением.
Через несколько минут мы с ним встретились возле дверей, ведущих в подъезд девятиэтажного панельного дома, в котором я живу на седьмом этаже. Поднялись на лифте на девятый этаж. А оттуда медленно, с долгими остановками, спустились пешком по лестнице вниз на первый этаж.
Игорь только шумно крякал, отдувался да руками разводил, разглядывая каждое очередное окно в подъезде, прорезанное в стене на промежуточной площадке между двумя соседними этажами.
Стекла в окнах нашего подъезда очень толстые. Так вот, в каждом стекле имелись многочисленные крохотные дырки строго одинакового диаметра — около двух миллиметров.
Дырки, внезапно появившиеся в окнах вчера, располагались на стеклах полосами — прямыми и кривыми. Создавалось такое впечатление, что некто стрелял по окнам автоматными очередями. В каждом окне было не менее пятнадцати "пулевых" отверстий.
Дырки в стеклах походили на широкие воронки. Пустые "донышки" воронок были, повторяю, размером около двух миллиметров. А в круглые края воронок на очень толстых, тоже повторяю, стеклах достигали в диаметре размера трехкопеечной монеты, какая была в обращении в доинфляционные времена.
Мы с Винокуровым не обнаружили на полу под пробитыми окнами ни "вражеских пуль", ни осколков оконного стекла — даже мельчайших.
