Глава 10. КОЗЕРОГ
Синтетический канал из ментального тела в каузальное
Зачастую морщины возникают не от старости, а вследствие горестных мыслей о ее приближении.
Для того, чтобы понять действие канала Козерога, нужно ясно представлять себе каузальные тело и поток, а это вовсе не просто, поскольку они имеют более тонкий характер, чем даже ментальные структуры и энергии — а что, казалось бы, может быть неуловимее мысли?
То, что мы считаем событием, есть на самом деле отражение в нашем сознании некоторого каузального движения или изменения, причем отражение, как правило, очень грубое и приблизительное; недаром сопоставление показаний свидетелей на суде — трудное и весьма неформальное занятие. О напряженности каузального потока можно судить по косвенным признакам, например, уровню внутренней занятости, внимания и ответственности, которых он требует от человека, а также сгущенности субъективного времени.
Средняя плотность каузального потока в значительной степени определяется национальной традицией. Большинство русских считает, что любимая американская поговорка это: "Время — деньги", и действительно, плотность каузального потока (точнее, его социальной проекции) в мирное время у американцев существенно выше, чем у русских (в военное и кризисное, видимо, наоборот). Каузальное тело — самое высокое из трех, составляющих социальное, и потому люди, умеющие хорошо ориентироваться в каузальном потоке и управлять им, оказываются на ведущих постах управления обществом — это всевозможные начальники, банкиры, фабриканты, директора, министры, академики и президенты. Единица каузального потока в социальном преломлении это "дело"; таким образом, выражение "деловой человек" можно интерпретировать как "мастер социально-каузальных энергий".
Однако событие событию рознь; например, лунное затмение две-три тысячи лет назад (даже два-три века назад) было огромным событием — а кто в наше время, кроме астрологов и астрономов, его замечает? Причин подобного прискорбного невнимания к окружающему нас Космосу, да и земной природе, множество, но одна из них имеет прямое отношение к теме этой главы. Она заключается в некоторой особенности менталитета нынешнего века, а именно, в абсолютизации принципа "объективности" как познания, так и существования в целом.
Однако коллектив, как известно, прав не всегда; точнее, его правда может оказаться эволюционно существенно ниже, чем правда отдельных его представителей. Демократизм эпохи Водолея, начиная уже с ХХI века, будет, видимо, резко отличаться от демократизма эпохи Рыб, особенно в понимании ХХ века — в сторону допущения гораздо большей свободы индивидуума и его права на собственную картину мира.
Один из основных догматов современной цивилизации заключается в том, что культурный человек должен смотреть на себя объективно, иначе он теряет самокритику и вообще становится асоциальным. Неприятность, однако, заключается в том, что возможности подобного "объективного" рассмотрения чрезвычайно бедны, его рамки узки, а язык описания абстрактен до полной расплывчатости — именно поэтому в целях самопознания гораздо лучше читать художественную литературу, нежели специальную: психологическую или, упаси Бог, философскую. Но непосредственный вред, происходящий от попыток "объективации" и неизбежно сопутствующей ей унификации мышления, то есть приучение его следованию отработанным социальным стереотипам, ощущается вовсе не на ментальном теле, а в первую очередь на каузальном.
Никто не станет спорить с тем, что жизнь в смысле последовательности событий у каждого человека своя, особенная: один, к примеру, состоит в генеральской должности со всеми вытекающими из нее приятными последствиями, другой — в унтер-офицерской, а третий и вовсе допризывник. Понятно, что столь разным каузальным потокам должны по идее соответствовать столь же сильно различающиеся ментальные потоки, но здесь общественное подсознание ставит существенные ограничения. В своем ментальном теле (говорит социальный эгрегор) человек свободен… слишком свободен, и, как мотоциклист на ухабе, может вылететь из седла, а посему лучше привязать его ремнями покрепче — если упадет, так уж с мотоциклом вместе, и тогда на скорой помощи прямиком в дом умалишенных.
Поэтому свое мышление, особенно обслуживающее каждодневные нужды, человек по большей части прячет даже от самого себя, не говоря об окружающих, поскольку оно гораздо больше напоминает шаманские фокусы, нежели логически безупречные цепочки рассуждений. "Мышление должно быть логичным и "объективным", — аксиома ничуть не менее основополагающая, чем "Здоровье есть наше главное достояние", — но в реальной жизни первое утверждение опровергается делом ничуть не реже, чем второе. Причины этого прискорбного обстоятельства заключаются, однако, вовсе не в низком качестве аристотелевой логики и "левополушарного" мышления в целом, а в малой эффективности, а временами и полной непригодности имеющихся в современной культуре ментальных средств, предназначенных для описания и формирования потока событий — именно поэтому для того, чтобы сделать хоть что-то реальное, современному человеку приходится прибегать к столь странным и умонепостигаемым способам мышления, которыми, не замечая того, естественно и беззаботно пользуется среднесоциальный индивид.
* * *
Трудность предсказания будущего лежит в природе вещей — каузальная материя и энергия очень тонки и деликатны, так что либо неощутимы и невидимы, либо настолько искажаются при наблюдении, что последнее теряет всякую информационную ценность. Управление каузальным потоком есть в первую очередь чрезвычайно тонкая ситуация, хотя сами по себе события, которых добивается человек, могут выглядеть в их ментальном отражении ясно и отчетливо, например: сдать экзамены, купить еду, соблазнить женщину, успеть на поезд. Однако общественное мнение, как осознаваемое, так и подсознательное, глубоко убеждено в том, что поток событий вполне управляем волей человека — если тот достаточно дисциплинирован, целеустремлен и не подвержен случайным страстям (и связям). При этом основная роль в управлении событиями отводится потоку Козерога в его самом примитивном понимании, а именно: сначала я тотально продумываю план своих действий, а затем события разворачиваются в соответствии с ним — а если они разворачиваются не совсем в соответствии, или совсем не в соответствии, или вовсе не разворачиваются, значит я не додумал, чего-то не учел или мне просто не повезло.
Подобный взгляд страдает несколькими существенными недостатками, из которых главнейший заключается в том, что действие канала Тельца на каузальный поток он игнорирует вовсе.
А между тем именно Телец транслирует в каузальное тело основные контуры каузальных программ, ибо первоисточник последних находится в буддхиальном теле, а вовсе не в ментальном! Плоды наших ментальных медитаций трансформируются Козерогом не в каузальные деревья, но, увы и ах, лишь в почву, материал, из которого последние вырастают — а план, чертеж, если можно так выразиться, будущего каузального сюжета заключен в семени, приносимом в каузальное тело потоком Тельца.
Другими словами, происходящие с нами события связываются в единые цепочки как звенья программ, способствующих достижению наших жизненных ценностей (осознаваемых и нет), а вовсе не как программы достижения ментально формулируемых целей, и это нужно очень хорошо понимать, как ни обидно звучит сказанное для самолюбия человека мыслящего. Сложность, однако, заключается в том, что менталитет современной культуры плохо различает буддхиальное и ментальное тела, а они даже не соседние! Но мудрость между тем вовсе не является разновидностью ума, а ценность совсем не то же самое, что высокая оценка. Однако тела, идущие в естественном порядке, так сказать, через одно (в данном случае — ментальное и буддхиальное) связаны друг с другом достаточно тесно — в частности, благодаря тому, что они одновременно синтетичны или аналитичны — и потому трансляции из одного в другое часто ощущаются человеком как идущие без остановки на промежуточном теле (в данном случае — каузальном). Иногда, действительно, случаются и такие трансляции, представляющий собой чудо 1 ранга, но гораздо чаще человек просто не замечает реакции промежуточного тела и его специфической медитации, и тогда ему кажется, например, что итоги его размышлений непосредственно становятся жизненными позициями или ценностями, а последние с легкостью осмысляются. Однако чаще бывает по-другому, гораздо медленнее, но зато и надежнее: плоды раздумий становятся почвой, на которой идут события, и когда завершаются их определенные линии, созревают плоды, становящиеся фундаментом экзистенциальной картины мира в целом; и наоборот, жизненные ценности вызывают к жизни цепочки событий, осмысляя тупики и остановки которых человек получает некоторое хотя и косвенное, но зато истинное представление о своих по большей части подсознательных установках, ценностях и акцентах. Аналогичное недоразумение, кстати говоря, имеется при анализе связей между астральным и каузальным телами: человеку кажется, что его эмоции непосредственно создают в нем импульс к действию, поступку, а события вызывают прямой эмоциональный отклик. Это, однако, чаще всего не так: в обоих случаях в промежутке возникает ментальная медитация, существенно влияющая на характер обеих трансляций.
