Для того, чтобы улучшить организацию общества, необходимо весьма постепенно и без резких разрывов видоизменять организацию шаг за шагом так, чтобы входящие в общество индивиды сами соответственно перерождались. Только внутренним перерождением общества может быть достигнуто реальное улучшение его организации, и только постепенно ставя одни конкретные цели за другими можно оказывать органическое воздействие на естественный рост общества. И каждому отдельному государственному организму с успехом может быть приложена только такая схема, которая лишь незначительно отличается от уже у него имеющейся, и представляет реальное улучшение в одном каком-нибудь конкретном направлении. Как только люди забывают это и пытаются резко видоизменить, хотя бы и с несомненным улучшением, организацию общества, они всегда неминуемо приходят к обратному результату, остановке естественного развития и регрессу.
Каждая последующая ступень иерархии включает в себя содержание низших. Хотя между физиологическим, экономическим и политическим эгрегорами и нельзя установить прямой возрастающей иерархической зависимости, но все же, будучи в некоторых отношениях величинами одного порядка, они в некоторых других представляют такую воз- растающую иерархию.
Так, экономические взаимоотношения связаны с физиологическим сродством и во взаимном сопряжении могут вызывать к бытию и политическую организацию. Только что констатированные нами проявления культа в экономических эгрегорах с еще большей очевидностью имеет место и по отношению к эгрегорам политическим. Формальности при вступлении в экономический союз превращаются здесь уже в важный серьезный акт присяги, клейма и марки — в гербы, религии и знамена и т. д. В силу более сложной и многообразной иерархии возникают титулы, чины, ордена и т. д. В наше время мы привыкли относиться с насмешкой ко всем этим внешним признакам иерархического достоинства, но это показывает только лишь утрату нами понимания, что иерархия есть основа всякого органического существования как в мистическую важность реализовать всякую идею до конца.
С ростом общей культуры отдельные человеческие особи начинают объединяться между собой не только под влиянием экономических тяготений, но и побуждаемые интересами более высокого порядка. Общая цель такого сообщества уже утрачивает свое чисто прикладное значение и становится самодавлеющей ценностью. Этот центр группы может быть бесконечно разнообразным, но он уже всегда относится больше к внутреннему миру человека, к его сознанию, чем к физиологическим отправлениям его тела. Этим мы переходим в следующий иерархический порядок эгрего-ров человеческих обществ.
Если политический эгрегор стоит на рубеже деятельности общих законов природы и деятельности отдельного человека и обществ, то эгрегор сознания уже целиком центрируется в последней. Разумеется, как и везде, переходы между различными иерархическими видами осуществляются плавно и постепенно, равно как в эмпирически наблюдаемых эгрегорах обыкновенно можно установить наличие признаков различных иерархических порядков, но тем не менее не представляет особых затруднений уяснить специфические виды, соответствующие определенным ступеням иерархии. Сознание всякого организма построено по трем основным психологическим категориям. Согласно этому и эгрегоры могут быть разделены на три основных вида. Наиболее близко связана с физиологическими отправлениями категория мистики и чувства. Как в отдельном человеке первой зарождается и развивается именно эта категория, так это же самое мы видим и в жизни человеческого общества. Не только всякая толпа и вообще массовые движения, но и так называемое «общественное мнение» всегда движутся главным образом чувством. Ни одна идея и ни один вождь не имели и не могут иметь успеха, если они будут употреблять лишь доводы разума. Чем большие размеры принимает человеческое скопище, тем глуше оно к доказательствам и умозрениям и, наоборот, тем легче оно поддается инстинктам и вообще влияниям чувства. И это вовсе не имеет своей причиной присутствие в толпе преобладающего большинства малоразвитых людей, даже люди высокого интеллектуального развития, образуя толпу, утрачивают или во всяком случае крайне ослабляют способность к критике, анализу и мышлению вообще. Всякая толпа или общественное мнение неизменно воспринимает все через призму чувства, и в этом состоянии даже отвлеченные идеи и направляющие воления ощущаются как проявления категории чувства.
Только высоко организованное общество может мыслить идею, но всякая самая примитивная толпа может чувствовать ее и притом с такой непреложной очевидностью, что готова идти из-за нее на величайшие подвиги самоотверженности, как и на ужасающие злодеяния. Благодаря естественной наклонности скопищ к восприятиям чувства, соответствующие эгрегоры возникают с поражающей легкостью, но в то же время легко и нисходят на нет. Укажем на некоторые виды подобных эгрегоров. Всякий оратор, артист или полководец всегда ясно ощущает так называемое «настроение» соответствующей людской массы, — это и есть непосредственное ощущение ее эгрегора.
Под влиянием более сложных и многообразных причин и при большем масштабе их действия, возникает и более сложные эгрегоры. Так, сюда должны быть отнесены общественные настроения и влечения, политические партии и коалиции, стремление к так называемым «общественным идеалам», массовые психозы и т. д. Во всех этих случаях нетрудно усмотреть коренное различие эгрегоров чувства от ранее рассмотренных видов.
Физиологический эгрегор вполне определен и строго соответствует данной группе, он видоизменяется весьма постепенно и все время выражает ее действительное настоящее состояние.
Начиная со следующего вида, экономического, появляется элемент управляющего сознания и соответственно этому начинают входить условность и относительность.
В эгрегорах чувства это развитие достигает своей наивысшей степени, и та же самая группа за короткое время может изменить свой эгрегор на прямо противоположный.
Этим мы приходим к необходимости установить понятия о двух видах эгрегоров, реальном и мнимом, по отношению к данному случаю. Истинный реальный эгрегор чувства данной группы всегда определенен и эволюционирует лишь весьма постепенно. Его непосредственные проявления наблюдаются весьма редко, ибо это возможно лишь при общем высоком подъеме сознания всех индивидов группы. Такой подъем достигается или путем долгой эволюции, или под влиянием сильного внешнего воздействия, как, например, религиозного или великих потрясений. Во всех других случаях он проявляется чрез посредство временно существующих мнимых эгрегоров, окрашивая все их многообразие в общие тональности, свойственные уже осознанной индивидуальности данного общества. Для того, чтобы иметь возможность осознать эти тональности, надо уметь игнорировать детали отдельных проявлений двух обществ и сравнить их проявления в большом числе. Так, несмотря на все разнообразие массовых явлений, мы вполне можем сравнить, например, толпу французов с толпой англичан и т. д. Реальный эгрегор чувства общества обусловливает собой все специфические особенности его эмоциональной природы, одинаково проявляющиеся как в крупных массовых движениях, так и в характере каждого отдельного индивида.
Если категория чувства лежит на грани физиологической природы в мире человеческого сознания, то категория разума как такового по преимуществу принадлежит именно последнему. В силу этого и в эгрегорах разума значение собственных усилий индивидов несравненно более велико, чем в эгрегорах чувства. С другой стороны, по этой же самой причине для возникновения эгрегоров разума требуется со вершить и несравненно больше усилий. Здесь общество уже не может пользоваться одними только инстинктами подсознательной природы, а должно постепенно шаг за шагом подходить к разрешению поставленной задачи. Если в категории чувства люди объединяются в эгрегор, пассивно следуя импульсивным тяготениям, созданным теми или иными обстоятельствами, то в категории разума не только самое пассивное восприятие требует больших способностей, но и одного его недостаточно. Только тот индивид действительно становится членом эгрегора, который начинает принимать активное участие в его жизни, как внутренней, так и внешней.
Известная нам часть всемирной истории не знает таких эгрегоров разума, которые бы обнимали собой хотя бы значительную часть соответствующего общества. Причина этого заключается в том, что в каждом обществе только исчезающе малая его часть вообще причастна умственной жизни. Все остающееся большинство просто принимает выработанное меньшинством как нечто должное, а то и вовсе не подозревает о самом его существовании. Но сколь это не печально, столь же нелепо было бы требовать напряженной умственной деятельности от всех членов общества. Как в организме функция мышления сосредоточена главным образом в мозге, так в человеческом коллективном организме она всегда будет достоянием сравнительно незначительного количества индивидов.
