Веданта и йога – теория и практика бытия
Веданта как «венец познания» – это самоисследование, поиск Себя, тогда как йога как «единение» – это самореализация, отстройка Себя. Как традиция, веданта всегда задействует классическую йогу в качестве практической составляющей. Давайте немного вспомним историю, как все развивалось. «Йога-сутры» как первый систематический трактат, ставший базой для классической йоги, как одна из шести даршан (способов видения реальности), выкристаллизовался в сфере ведантической традиции, вобрав в себя знания из упанишад йоги. Основная цель йоги (самадхи, ведущее к мокше) полностью совпадает с ведантой.
Если мы посмотрим на саму систему классической йоги, которая состоит из восьми ступеней (аштанга-йога), то мы увидим точно такое же продвижение от проработки самых плотных слоев иллюзии к все более тонким покровам реальности вплоть до слияния с нею, какое мы рассматривали выше, говоря об адвайтической медитации. Только там это было скорее отрешенное наблюдение и констатация фактов реальности, тогда как в йоге само человеческое существо проходит стадии преобразования, актуализуя видение реальности. Проще говоря, теория переводится в практику – мы не просто «знаем как», а «делаем так».
Проследим по порядку восемь ступеней йоги. Первые две (яма и нияма) обычно считаются моральными запретами (чего не делать) и предписаниями (что делать), однако при более внимательном рассмотрении можно придти к выводу, что такое поведение отчищает прежде всего социальный уровень от избыточного наслоения иллюзии в виде лжи, тревоги, нечистоплотности и пр. Не случайно в Индии бытуют притчи вроде такой: практикующий йогу отшельник ничего не достиг и пошел в деревню, где добродетельная домохозяйка сразу прочитала его мысли, ибо ее видение реальности было незамутненным.
Практика устойчивой позы (асаны) соответствует наблюдению за непостоянством бренного тела в веданте, только в йоге ему начинают придавать постоянство специальным тренингом. Это должна быть именно стабильная поза, тогда как в материальном мире все течет и изменяется. Далее, дыхательные практики (пранаяма) соответствуют ведантической рефлексии энергетического хаоса, только в йоге при помощи специальных техник этот хаос начинают упорядочивать, настраивая энергетические потоки и утончая течение энергии до ее полного успокоения – энергетический хаос прекращает свое нереальное существование.
Наконец, обращение восприятия органов чувств вовнутрь (пратьяхара) снимает умственную деятельность по обработке данных органов чувств, ибо такие данные просто перестают поступать для обработки. Тем самым постепенно вовсе истощается мысленное блуждание, и весь следующий уровень, который констатируется в веданте как нереальный, – мышление – тоже прорабатывается и очищается. Вот почему последующий переход к фазе концентрации оказывается равносилен полному повороту, который делает рефлективный разум в веданте, обращаясь от нереального к реальному. Здесь начинается сосредоточение.
Эта ступень неотделима от последних двух – медитации и поглощения, так что все три (дхарана, дхьяна, самадхи) одним блоком обозначаются как самьяма. Это постепенный процесс все более полного слияния с истинной реальностью после отвращения от мира. Именно окончательное слияние Своей реальности с Реальностью как таковой обозначается как освобождение (мокша или кайвалья), ибо здесь не остается ничего внешнего, что могло бы выступать в качестве ограничений. Это то же самое, что в веданте называется «Один без второго», а ведь именно двойственность порождает нереальность, и без нее все реально.
Но не нужно забывать, что мы здесь «выплетаем» одну нить исторического развития традиции, тогда как она была сильно переплетена с тантрой, откуда возникла хатха-йога.
Просветление материи в тантре и хатхе
Тантра всем известна своей апологией тела и материи. Здесь все переворачивается с ног на голову, и нереальное становится реальным. Откуда это берется? Тантра сама по себе восходит к эпохе до-ведической, сохраняя ритуальную практику очищения и поддержания мира гораздо дольше, нежели веды перешли в веданту с овнутрением ритуалов в духовной практике. В тантре всякое взаимодействие с высшей реальностью производилось на сугубо материальных субстратах (включая физическое тело) вплоть до конца первого тысячелетия новой эры. Более того, именно материальная реализация вечности ставилась как ее цель.
Йога как практика использовалась как ведантистами, как и тантристами, – только последних не удовлетворяла реальность как освобождение от нереальности. Их идеалом было преображение самого нереального в реальное. Отсюда идеи трансформации тела в некое нетленное бессмертное тело – звуковое, световое, алмазное и т. п. Проще говоря, восьми ступеней самореализации в йоге им было недостаточно, и они пытались внедрить состояние самадхи в саму материю, видоизменяя ее на уровне клеточного разума. Тогда такая физическая субстанция должна была стать еще более основательной реальностью.
Как бы то ни было, к настоящему времени до нас дошли только легенды о великих бессмертных йогах, способных «разобрать» собственное тело в одной точке пространства и времени и «собрать» его в другом пункте назначения. Весь разработанный арсенал средств и методов трансформации материи в духовную и сознательную материю – но именно материю – ныне используется для укрепления здоровья обычного тела. Однако подспудно эта идея проскальзывает в массовом сознании в том банальном представлении, что в наше время «уход от мира» неактуален, а самореализация должна доставлять успех в социуме.
В тантре «своя реальность» получила ясное и отчетливое оформление как личный «микрокосм», который опять-таки принципиально тождественен «макрокосму», что на поверку не сильно отличается от ведантического Ахам Брахмасми (Я есмь Бог), вот только тантрики понимали это тождество тоже чересчур буквально – как некую алхимическую лабораторию, где можно найти способ «упаковать» макрокосм в микрокосм самым что ни на есть материальным образом, а чисто духовная самореализация их мало вдохновляла. Работа в микрокосме (очередной парадокс) требовала изолировать его от внешнего мира.
Мы не ставим здесь задачу углубляться в технические детали этого алхимического процесса – нам важно только создать четкое и ясное представление о том, как понимается здесь реальность – и как в принципе осуществляется самореализация. Чудесные сиддхи (сверхъестественные способности) подтверждали для практикующего возможность полной самореализации в теле, одухотворения самой материи. Не нереальное должно вернуться к своим реальным истокам (как в веданте), а реальное должно быть найдено в нереальном и закреплено в таком новом качестве реальности, которого ранее не было и сравнить не с чем.
Тантра на поверку оказывается как древнее вед, так и прогрессивнее веданты. Но именно поэтому данная традиция поддерживается узким кругом последователей, сильно разветвившись на многообразные секты по своим методам работы и пр. Тем не менее, отдельные ее части сами по себе стали необыкновенно популярны и задают «внешний вид» современной реальности едва ли не по всему миру. Такова йога в смысле практики асан, которая выдрана из контекста и выполняется как самодостаточная дисциплина. Такова тантра в узком смысле как сексуальная практика трансформации с партнером по жизни.
Позже мы подробнее рассмотрим, как такая самореализация в недрах нереального сказалась на женском преображении, которое не акцентируется в веданте и классике йоги.
Альтернативная реальность в буддизме
«Встретишь Будду – убей Будду!»
Если для веданты «все полно», то для буддизма «все пусто». Мы подробно разбирали их соотношение в первой части как два контрастных примера видения Реальности как таковой. Здесь же сосредоточимся на традиционной буддийской самореализации. Прежде всего, именно видение подлинной реальности как пустоты приводит практикующего к озарению, что никакого Я нет. Таким образом, в буддизме сложно говорить как о своей реальности в предпосылке практики, так и о целевой самореализации, ведь реализовываться некому. Как реальность пуста, так и реализация опустошает душу – как ни святотатственно это звучит.
Хуже того, в буддизме нет бога. То есть субстанциальный вакуум нельзя понимать как Личность. Значит, самореализация не может рассматриваться в аспекте богореализации (снова отсылаю к первой части). Итак, Я в Боге – это пустота в пустоте, или, как говорил Гегель про определяющую рефлексию, – движение от ничто к ничто. Дабы не запутать вас в абстракциях, мы рассмотрим здесь подробно, как мы сделали с системой йоги, практику випассаны, данную Буддой для просветления, акцентируя изменение видения реальности. Доопытный постулат «реальность пуста» в процессе практики вводит в великую пустоту.
