Сан-Марко. Пристань. Утро. Солнце. Лодка и Человек в Чёрном. В лодке – мой гроб. Чёрный. Деревянный. Крест вдоль крышки очень тоненький, патинирован под серебро. Гроб закрытый. Его не будут открывать. Лодочник везёт нас на остров Святого Георгия. Потом они повезут меня на остров-кладбище Сан-Микеле.
Кто-то звонит на мой мобильный телефон. Человек в Чёрном отвечает, что я умерла. Во сне… Он никогда никому не скажет правды о том, что я была не в себе и порезала вены. Потому что он очень любит меня.
Мне спокойно и легко. Потому что я освободилась. И сознание теперь прояснилось окончательно – я стала такой же, какой была до того момента, как мир рухнул. Я отчётливо всё помню и осознаю. И Венеция теперь – не чёрная, не картонная, а живая, солнечная, такая, какой я всегда любила её. И я улыбаюсь.
Справа на небе, куда я медленно ухожу, поднимаясь всё выше над Землёй, идут ко мне навстречу родители.
Слева на небе я вижу фильм, который сняли обо мне… Последние кадры. На последнем – я улыбаюсь в красном платье. Титры. Конец фильма. Этот фильм на Земле смотрит мой сын.
Лодка с телом причаливает к острову Святого Георгия.
Я ухожу в небо абсолютно спокойной – я всё сделала здесь. Меня не тянет сюда возвращаться.
На мгновение я оказываюсь над своей могилой. Гроб опускают в яму. Человек в Чёрном бросает горсть земли. Я вижу место, где меня хоронят. И призраков из Библиотеки Вселенной. Они улыбаются мне: «Ну что, теперь ты с нами? Отмучилась?» Я с улыбкой киваю в ответ. И ухожу.
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Москва. 53-й км МКАД
В убитой машине с колёсами, смотрящими в разные стороны, искорёженным передним бампером, открытой крышкой багажника и боковыми окошками, под свинцовой тучей, из которой начинает накрапывать дождик, с почти сдувшимися шторками и подушками играет ветер.
Её голова безжизненно опущена на руль… В ногах – раскрытый старенький томик стихов Александра Блока, на страницы которого капает кровь…
«Плутон застыл на куспиде VII-го, Транзит звенит смещением пространств… Ты, боль моя, похожа на немого в прощальном зале траурных убранств… Ты потеряла голос, тело, имя, но не исчезла – отпоют вослед того, в ком ты жила, устами чьими катренами кричала столько лет… Теперь твой дом навек – в моих страницах, оставь меня в посмертной тишине, позволь заснуть, пусть в облаках приснится, что эта жизнь всего лишь снилась мне…»
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Библиотека Вселенной
Марина подбегает ко мне, тормошит за плечи и разрушает загробную тишину своим криком:
– Ты должна ВЕРНУТЬСЯ!!! СЛЫШИШЬ!!! ДОЛЖНА!!! Ты не имеешь права оставаться здесь!!!
Я молчу… Встаю и медленно плыву к Окну в мир… От серебряной нити, ведущей в земное тело, уже почти не осталось и следа – она обесточена.
– Твоё эфирное тело умирает!!! Что ты творишь, Алиса!!!
– Алиса, ты видела больше, чем то, что имела право увидеть, да? – печально спрашивает Монахиня, подходя ко мне и присаживаясь на подоконник.
Я молча киваю… Я не в состоянии формулировать что-либо даже мысленно…
– Алиса, – слышу я знакомый голос за спиной, понимая одновременно, что он не принадлежит обитателю Библиотеки.
Я оборачиваюсь и вижу перед собой Раису Ахметовну Мансурову… Но она же ещё жива!
– Я пришла, чтобы ты вернулась…
Я отрицательно качаю головой.
– Я знаю, что ты видела Там… – печально произносит она. – Я сама это пережила, помнишь?
Я внезапно вспоминаю тот день, когда она просила меня помочь…
– Поэтому я сейчас здесь, чтобы помочь тебе… Сценариев будущего – всегда несколько, Алиса… Всё, что ты видела сейчас, ещё не зафиксировано жёстко, твоё будущее похоже на знак бесконечности, горизонтальную восьмёрку. Поменяв пространство и время в точке переплетения двух окружностей, восьмёрка может превратиться в совсем иную фигуру…
Я постепенно начинаю приходить в себя и смотрю на неё с какой-то хрупкой надеждой.
Монахиня тяжело вздыхает:
– Она уже не успеет. Секундная стрелка вот-вот сместится вправо… А как мы старались…
– Но можно попросить Хранителя Времени продлить эту секунду ещё на чуть-чуть… – тихо произносит Мужчина в чёрных одеждах.
– Что сократит её жизнь ещё больше… – мрачно вздыхает Зеленоглазая женщина…
Я киваю им, что согласна… Мужчина мгновенно исчезает из зала, чтобы успеть к Хранителю Времени вовремя.
– Отлично, – говорит Раиса Ахметовна и берёт меня за Руку.
– Я должна поменять что-то в первых шести фрагментах? – спрашиваю я с затаённой грустью.
– Нет, это ничего не изменит. Ему нужно отдать тебе свои долги, а тебе – простить его.
– Уже… – тихо произношу я.
– Я знаю… Но это ещё не всё… Выдержите ключи от смерти друг друга, Алиса…
– Но я не знаю, как можно поменять что-то дальше… В седьмом фрагменте я будто парализована, прикована к тому месту и не могу даже пошевелить рукой… А после всё происходит автоматически, я уже не смогу что-либо изменить, потому что…
– Послушай, сегодня 23 июня 2012 года. Ты зашла в 23 июня 2014 года. В тот день ты бы увидела все эти двенадцать фрагментов, даже если бы сегодня ты остановилась на шестом. Таким образом, тебя в любом случае предупредили бы Свыше заранее, чтобы ты смогла изменить сценарий… Изменить положение планет в Солярном году и спасти его… Ты научишься это делать, Алиса… Если вернёшься на Землю… Для начала ты сама уедешь в Елабугу в свой следующий день рождения, чтобы пережить очередное тяжёлое лето… А затем…
Я вопросительно смотрю на неё.
– Да, ты всё правильно поняла… Но на всякий случай, чтобы быть уверенной в том, что иные варианты в пространстве существуют, и ты видела всего лишь один из них, ты можешь сейчас вернуться в 23 июня 2014-го и посмотреть любой другой из возможных. Ты должна позволить ему выполнить своё предназначение в твоей судьбе, а ты станешь его ХРАНИТЕЛЕМ, Алиса, потому что это – твоё предназначение… Ты должна вернуться, чтобы спасти ему жизнь… Ты же любишь его?..
– Мне страшно, что я не смогу его задержать… – говорю я.
– Я буду рядом с тобой, пойдём, Алиса… У тебя очень мало времени… Но помни: всё, что ты сейчас увидишь, – лишь очередной из многочисленных вариантов будущего.
* * * I
Ко мне навстречу из иссиня-чёрной Вселенной идёт мама. Она – в белом платье, улыбается, подходит и целует мои запястья. Справа – папа. Он в чёрном костюме и белой рубашке. Я вспоминаю, что они были такими на своих свадебных фотографиях. Я замечаю на маме небольшую фату. Мама встаёт слева, папа – справа, а Раиса Ахметовна – за мной.
И мгновенно передо мной на расстоянии меньше вытянутой руки появляется Человек, Которого Не Было… Я вижу его отчётливо, не как призрака или светящееся пятно фантома… Он смотрит на меня и молча протягивает мне правую руку… В прошлый раз я видела его в другой одежде. Сейчас он в светлом костюме и белой рубашке, а я почему-то – по-прежнему в красном платье.
Я протягиваю ему правую руку. Мама надевает мне на голову свою фату. А Человек, Которого Не Было – кольцо, то самое, которое я видела когда-то.
Родители на мгновение кладут свои руки на наши.
Мы идём куда-то вдаль, держась за руки. Раиса Ахметовна берёт маму, стоящую слева от неё, за правую руку, а папу – справа – за левую и тихо произносит: «Не мешайте им. Пусть идут…»
II
Я вижу сцену Большого зала ЦДЛ. Я смотрю на себя со стороны, откуда-то из воздуха, находясь где-то прямо у входа в зал. На себя, стоящую на сцене в красном платье…
Я вижу Императрицу Александру, урождённую Алису, которая подходит ко мне на сцене и трижды целует в щёки. Её никто не видит, кроме меня…
Я вижу маму и папу, и монахов из того монастыря на горе, и Раису Ахметовну, и Его – там, в зале. Монахи ходят по часовой стрелке и меняют пространство вариантов.
Я что-то читаю в микрофон… Я счастлива, что Он – здесь, со мной, рядом…
III
Закат солнца в горах… Он рисует на «холсте» неба контур домика. Как рисуют дети: треугольник – крыша, квадратик – основание, дверь – прямоугольник. Он открывает дверь и ведёт меня в дом за руку.
Мы входим в контур домика на небе и оказываемся в реальном доме, где я отчётливо вижу мебель и всё, что находится в этом месте. Мы оказываемся на кухне и собираемся перекусить – что-то готовим, но совсем быстрое, лёгкое.
Потом мы стоим слева, почти там, где дверь, через которую мы сюда попали. Наверно, я собираюсь уходить. Он – напротив, близко-близко. И мы молча смотрим друг на друга. Он обнимает меня и мысленно говорит глазами: «Ну, иди ко мне…» – «Я… боюсь тебя…» – отвечаю я так же мысленно и чувствую, как замирает сердце… И он тихо-тихо успокаивает: «Не бойся…».
