— Добро пожаловать, Боги. Мы ждали тебя. Как добрался?
— Отлично. Немного устал, хотелось бы вздремнуть.
— Да, конечно. Я покажу тебе спальный корпус. Пошли со мной.
Он взял одну из моих сумок и стремительно двинулся вперед. В общей спальне размещалось десять кроватей, несколько из них уже были заняты. Арджуна положил сумку на кровать, расположенную в углу, вдали от окна и входной двери.
— Позволь мне рассказать тебе кое о чем, — сказал он, усевшись тут же на мою кровать. — Жилье здесь дешевое, суточное проживание и питание обходится в один доллар. В регистратуре можно позднее заплатить за любое количество дней, какое ты только пожелаешь. Проживая у нас, ты имеешь скидку в двадцать пять процентов на любые курсы и «Интенсивы» в ашраме. Если я не ошибаюсь, ты хотел пройти трехдневный «Интенсив», четырнадцатидневный «Интенсив» и мастер-курс? Сделать всю важную работу за раз?
— Именно.
— Есть небольшая проблемка. Произошло изменение в расписании курсов. Мастер-курс и трехдневный «Интенсив» начинаются с завтрашнего дня... мы поставили их таким образом, чтобы участники мастер-курса смогли побывать на «Интенсиве» и получить немного опыта. Я советую тебе записаться на мастер-курс. Не упускай этого шанса, курс проводится лишь раз в году.
— Нет, я сначала хочу достичь просветления, а уж затем все остальное.
— Я понимаю. Но вот что я тебе скажу. — Он взглянул на меня своими пронзительными голубыми глазами: — Как Мастер, ты принесешь людям много пользы. Нет ничего лучше, чем вести людей к прямому переживанию Истины. Истине нет цены.
— Согласен. Я это понял с того самого момента, когда на моих глазах человек стал просветленным. Но мне нужно самому пережить это, чтобы по праву заявлять людям о его ценности.
— Это можно устроить. Сразу после мастер-курса начинается четырнадцатидневный «Интенсив». Скорее всего, ты достигнешь просветления именно там. Ты вернешься в Югославию просветленным Мастером.
Я немного поразмышлял.
— А ты гарантируешь мне, что на четырнадцатидневном курсе я достигну просветления?
Арджуна озадаченно поморгал и, помедлив, ответил:
— Честно говоря, никто не может дать тебе таких гарантий. Переживание Истины в руках Божьих, но при более длительном «Интенсиве Просветления» у тебя куда больше шансов его испытать.
— Тогда я не согласен, Арджуна.
По его лицу прошла тень разочарования. Он был уверен, что сможет меня уговорить. Трехдневный «Интенсив Просветления» стоил сто долларов, мастер-курс — пятьсот, но, как мне показалось, его волновали не деньги. Он хотел заполучить еще одного Мастера в Европе, чтобы расширить сферу влияния системы Йогендры. Халинг был единственным, кто проводил «Интенсивы» раз в год в этой части мира.
— Хорошо, я понимаю. Знай, что глубоко внутри я ценю твой выбор, так как он достоин уважения, однако считаю, что ты совершаешь ошибку. Пообещай мне одну вещь. Когда отдохнешь, послушай кое-какие записи с мастер-курса. Они были сделаны с живого курса, который проводился в прошлом году. Ты услышишь голос Йогендры, вопросы участников и его ответы. В тех словах ты почувствуешь его истинное существо. Обещаешь?
— Я послушаю записи, но не собираюсь записываться на мастер-курс, пока не пойму, кто я такой!
Арджуна кивнул головой и улыбнулся. Пожав мне руку, он сказал:
— Свяжись со мной, как прослушаешь несколько пленок. Думаю, ты запоешь потом по-другому.
Пару часов я никак не мог заснуть. Тонкие занавески на окнах пропускали бо$льшую часть света. Люди входили и выходили из спальни. Я слышал чей-то голос на улице, кто-то плескался в бассейне, кто-то радостно хихикал. Это было похоже на некий союз духовного ашрама и западного образа жизни. Не было ни железной дисциплины, ни предельно серьезных лиц, ни историй о смертном бое между силами добра и зла. Я был утомлен, но поспать мне, видно, было не суждено. Тем более что я бы мог провести эти часы с большей пользой. Перед началом «Интенсива» оставалось совсем немного времени.
В углу библиотеки стоял рабочий стол, за которым прослушивали аудиозаписи. Стенки были заставлены стопками книг, в зале царила спокойная и отрешенная от мирской суеты атмосфера. Маленькая женщина с бритой головой принесла мне узкую пластиковую коробку с коллекцией кассет и, выделяя каждое слово, сказала: «Пожалуйста, будьте с ними осторожны». Я прочел надпись на наклейке первой кассеты «Как стать Мастером», надел наушники и включил магнитофон.
Запись была плохого качества, а голос Йогендры — приглушенным, но его английский звучал лучше и четче, чем у большинства людей, которых мне приходилось слушать, по языку он походил больше на англичанина, нежели на американца. Было слышно, как в момент выступления он перелистывал записи и глубоко дышал, и как кто-то кашлял в зале.
«Многие из вас задаются вопросом, как же стать Мастером. Боюсь, что многие будут удивлены уже в самом начале. Дело в том, что вы переносите ваши жизненные привычки и мнения из повседневной жизни в мир духовного общества, такого как „Интенсив Просветления“, который представляет собой совершенно иной мир. Там и здесь применяются разные законы и правила игры, — во время возникшей длинной паузы были слышны движения еще не успокоившейся аудитории и дыхание Йогендры. — В повседневной жизни вы учитесь в университете, чтобы стать врачом. Вы получаете диплом, после чего считаете себя врачом... того же мнения и ваше окружение. Они обращаются к вам, как к „врачу“. В других областях происходит то же самое, люди ждут, пока кто-то, находящийся над ними, не даст им разрешения или не наделит их властью для выполнения каких-то определенных функций... В духовном мире все не так. На вопрос, как стать Мастером, есть всего один ответ — будь Мастером. Все просто, будь Мастером, и все встанет на свои места...»
Я должен бы был удивиться этим словам, но со мной этого не произошло. Слова проникали в меня безо всякого сопротивления, как рука, легко проскальзывающая в сшитую на заказ перчатку.
«Представьте себе фотографа, отождествляющегося со своей работой, — продолжил Йогендра, членораздельно произнося слова. — Представьте, что в поездке он теряет фотокамеру, пленку, фотографии... все, что он вез с собой. Разве он перестанет считать себя фотографом? Конечно же, нет! И все те, кто знает его, также будут считать его фотографом. А тот, кто не является настоящим фотографом и лишь пытается им стать, потеряв вещи, будет полагать, что все кончено, он не будет чувствовать себя фотографом без внешних атрибутов профессии... Но разве борода, вельветовые брюки, перепачканные краской руки и мастерская делают из человека художника? Нет, человека художником делает чувство, что он — художник, и хоть все его имущество сгорит дотла, он все равно будет художником».
От затянувшейся паузы создалось ощущение, что в этом месте ленты слова были просто вырезаны, и затем Йогендра продолжил: «На этом курсе я обучу вас техническим моментам: каким языком нужно говорить, как выбирать ассистентов, инструменты, которые привлекут участников тренингов на „Интенсив“, почему необходимо давать участникам огромные дозы витаминов — здесь бывают самые встречающиеся ошибки Мастеров. Я расскажу вам, как избежать их, как обучить участников техникам „Интенсива Просветления“, а также упомяну про характерные ошибки самих участников... но... но... — Йогендра снова взял паузу. Очевидно, он был мастером драматизации, он знал, как создать напряжение за счет пауз в речи. Он перешел на пронзительный, резонирующий голос, словно делал выводы, представляющие чрезвычайную важность для судьбы аудитории: — Если вы не Мастер, то никто на всем белом свете не сможет сделать из вас его. Некоторые из вас, возможно, никогда мастерами и не станут... А некоторые — уже Мастера!»
Мое дыхание участилось, и энергия рванула из рук к голове. Мне ни к чему было слушать его дальше, я и так знал все то, о чем он будет говорить. Он стал говорить тише, и его слова начали звучать так, будто доносились с далекого холма. Ни к чему было слушать все остальные записи. Мне нужно было лишь дослушать до конца эту первую кассету, поскольку сам вопрос был ясен. Внимание нырнуло куда-то вглубь, и у меня перед глазами начали проноситься образы далекого прошлого. Я увидел группу мужчин и женщин в белой одежде, разбившихся по парам, я понимал, что проходил какой-то «Интенсив». Я не видел себя среди них, но чувствовал, что сижу в чем-то, напоминающем кресло Мастера. Да, вот оно! Йогендра не создавал «Интенсив», он вспомнил и перенес его в наше время, его слова пробудили во мне воспоминания. Словно свечой зажгли другую свечу. Я положил кассету на место, выключил магнитофон и передал коробку с кассетами обратно женщине с выбритой головой. Она удивленно посмотрела на меня, но я не сказал ей ни слова. Мне хотелось прогуляться или поплавать в бассейне, чтобы размять тело, ставшее каким-то размягченным и податливым, как тесто.
