О влияниях тех школ, которые в начале XII века создавали проекты готических соборов и перестроили сверху донизу средневековое общество и традиции, мы, возможно, имеем материала больше всего. Мы видим следы их воздействия везде: в архитектуре, музыке, изобразительном искусстве, ритуалах церкви, установлении политического мира, правильной организации каст и гильдий, даже в народной мудрости легенд и пословиц. На созданной таким образом стабильности Европа продолжает существовать и поныне. Вряд ли какое-либо другое эзотерическое течение имело столь глубокое и продолжительное воздействие.
Однако вместе с тем нельзя забывать, что все это фактически лишь следствия (не исключено, что даже очень далекие) реальной работы таких школ. Те люди, которые на самом деле производили изменения во внешней жизни и истории, чье реальное существование можно подтвердить, вовсе, возможно, не были в школах. На них могли влиять или руководить люди из школы, или они просто подражали другим, кто уже имел такое влияние из вторых рук.
В любом случае с уверенностью стоит утверждать, что те, кто составлял внутренние круги таких школ, были так же невидимы в собственное время, как остались для нас. Ибо настоящая и единственная работа таких персонажей – возрождать других, то есть помогать немногим подходящим для этого людям создавать сознательные души. Это совершенно особая и напряженная работа, вести которую можно только в условиях, изолированных от грубых и разрушительных влияний жизни.
Ибо хотя люди, произведенные школами, должны быть достаточно сильны, чтобы вернуться в жизнь и начать на нее влиять, в их развитии должны быть стадии, когда они гораздо уязвимее обычных людей, и тогда вся работа может быть сведена к нулю влияниями, которых эти последние, защищенные скорлупой привычки и безразличия, даже не замечают.
Материальное богатство современного общества является продуктом машин, существование которых, в свою очередь, зависит от сравнительно маленькой, но высококвалифицированной индустрии изготовления орудий для изготовления машин. Точно таким же образом все истинно цивилизующие влияния косвенно произведены сознательными людьми. Сами же они связаны с существованием школ для создания сознательных людей.
А их мы никогда не видим. Такова связь между видимым прогрессом, производимым цивилизующими влияниями в истории, и невидимой работой школ возрождения.
Насколько глубоко проникает такая невидимая работа, мы не знаем. Но мы можем найти некий ключ в известных принципах академической науки. Предположим, у 50 «хороших» людей в обычной жизни создано правильное понимание одним человеком, у которого стремление к сознанию стало постоянной чертой сущности. И допустим, что 50 людей этого последнего уровня обучены одним человеком, имеющим сознательную душу. Человек какого уровня будет теперь необходим, чтобы руководить школой из 50 сознательных людей?
Вновь мы не в силах дать ответ. Но из этого принципа мы видим, что величайший «золотой век» на самом деле может быть сотворен не более чем 50 сознательными людьми, появление которых, в свою очередь, зависело бы от присутствия в то время в мире одного-единственного человека некого неизвестного, но еще более высокого уровня. В таких исторических личностях, как Христос, Будда, Магомет, мы, кажется, видим как минимум след таких людей.
С точки зрения обычных людей свойством благоприятных периодов будет то, что в это время легче реагировать на высшие влияния. Однако если смотреть сверху, то, возможно, главный смысл этих периодов будет заключаться в том, что некие космические условия позволят в это время войти в мир одному человеку, обладающему развитием, которое непостижимо обычным образом, а все остальное будет зависеть уже от него. На самом деле, обе эти идеи одинаково верны и одинаково важны.
Вместе с тем нужно помнить, что благоприятные или неблагоприятные периоды для обычных людей сами по себе не имеют никакой разницы. Нам никогда не придет в голову вообразить, что комар, живущий в солнечный июньский день, лучше комара, живущего в облачный сентябрьский. Ему просто больше повезло. Разница лишь в том, что в июне для комаров Солнце стало относительно видимым; так же как во времена театральных праздников Элевсинских мистерий или паломничеств, организованных строителями готических соборов, относительно видимой для обычных людей стала истина.
Эти парадоксальные идеи хорошо выражены в притче, дошедшей до нас со времен египетских пустынников (как раз одного из упоминавшихся благоприятных периодов). У одного отшельника было видение. Ему казалось, что он у огромного моря, с ближайшего берега которого, как он видел, поднялся ввысь монах и, махая могучими крыльями, полетел прямо к дальнему и почти невидимому берегу. Пока отшельник изумлялся увиденному, взлетел второй монах, но с крыльями гораздо слабее, чем у первого, так что он мог держаться лишь ненамного выше волн и только с тяжким трудом и большой опасностью добрался до другого берега.
Отшельник все еще смотрел ему вслед, когда поднялся третий монах, но с такими слабыми крыльями, что снова и снова падал в море, с неимоверными усилиями выплывая и вновь поднимаясь в воздух. И все же, в конце концов, вопреки всем ожиданиям, и этот монах достиг далекого берега.
После долгих размышлений отшельник пришел к своему наставнику и пересказал видение. Наставник дал такое истолкование: «Первый монах, которого ты видел, был тот, кто стремится улететь на небеса в наше время, – это относительно легко; второй монах представляет тех, кто будет пытаться сделать это во время, следующее за нашим, – это будет намного труднее; третий монах – это тот, кто старается добраться до неба в очень отдаленном будущем, когда это будет почти невозможно. Радуйся, что ты живешь в наше время, но не забывай: усилие третьего монаха стоит усилий всех остальных».
Как ни мало мы знаем о школах возрождения, невозможно обойти вниманием одну из сторон их работы.
Мы говорили, что их целью является помощь в создании сознательных душ нескольким подходящим для этого людям. С одной точки зрения, даже частичный успех такой работы означал бы, что ученики получили множество новых способностей в сравнении с обычными людьми. Например, мы описывали их как осведомленных о своей природе и своем истинном отношении к окружающей Вселенной. Этим пониманием они могли бы начать отличать то, что они могут сделать, от того, чего не могут. Таким образом они сумели бы сконцентрировать всю свою силу на возможных целях и избежать того огромного труда и усилий, которые обычный человек тратит на недостижимые задачи, невыполнимые по законам природы в принципе.
Так, обычные люди тратят огромное количество физической и эмоциональной энергии в стремлении изменить окружающих людей. Они всегда требуют от своих друзей, врагов, партнеров и знакомых вести себя иначе, чем диктует тем их тип. Они настаивают, чтобы интеллектуальные типы уважали их чувства, а эмоциональные приняли их теории. Они требуют, чтобы медлительные типы стали быстрее, нетерпеливые – уравновешеннее, бродяги – прилежнее, а воины – мягче. Все это бесплодные желания.
Одна из первых вещей, которую усваивает человек, становясь сознательнее о самом себе и своем окружении, это то, что он не в силах никого изменить: он может изменить только собственную точку зрения. И парадоксально, но это понимание, если оно по-настоящему проникает в человека, сразу наделяет его совершенно новыми силами и свободой. Благодаря этому человек получает в мире колоссальное преимущество. Все его силы освобождаются для достижения того, чего он действительно способен достичь.
Это касается личного субъективного приобретения новых сил через освобождение от некоторых общераспространенных иллюзий. Но, помимо этого, увеличение сознания может принести с собой объективные силы, связанные с обсуждавшейся ранее работой некой новой функции в некой не использовавшейся до этого нервной системе. Такая сила – это реальная телепатия, то есть способность усилием воли вкладывать в умы людей определенные мысли. Вопрос об этих объективных или реальных силах не входит в предмет этой книги. Мы только скажем, что их развитие возможно и должно составлять часть работы всех истинных школ.
Мы видели, как избавление даже от некоторых иллюзий дает человеку огромное преимущество. В тот момент, когда он перестает верить, что способен изменить других, и начинает понимать, что можно вполне рассчитывать на слабость другого человека, у него возникает один из двух вопросов: либо как следует использовать свое новое знание для личного превосходства над другими, либо как им помочь. И сам факт, что теперь он видит более ясно, означает, что он в силах делать и то, и другое с гораздо большим успехом, чем раньше.
