легче на сердце. Вместо того чтобы быть звездой собственного фильма, притворитесь, что вы — зритель. Наблюдайте за игрой всех актёров, включая «самих себя». Расслабьтесь без ощущения «себя» и покойтесь в осознавании. Посмотрите, как пойдёт ваша жизнь без цепляния.
6. От универсального к личному
Психология парадокса
Форма неотличима от пустоты,
Пустота неотличима от формы,
И всё же форма — это форма, а пустота —
это пустота.
«Сутра сердца»
Вы должны знать как универсальное, так и личное, как мир форм, так и свободу не цепляться за них. У форм мира есть своё место, однако в другом смысле в них нет ничего. Чтобы быть свободными, мы должны уважать обе эти истины.
Аджан Чаа
Если выражаться максимально просто, мы — духовные существа, воплотившиеся в человеческой форме. Нам нужно помнить свой почтовый индекс так же, как и природу будды. Ни одна психология, отрицающая нашу духовную природу, не поможет нам реализовать наш глубочайший потенциал. Однако, чтобы быть подлинной и полной, духовная психология также должна уважать наше человеческое воплощение в теле, в чувствах, в обществе, на самой земле. Мы — творения этого парадокса, этой интерпретации формы и пустоты.
Буддийская психология принимает многоуровневую точку зрения. Мы видели, как сознание, словно свет, функционирует на одном уровне подобно частицам, а на другом — подобно волнам. Наше существование также имеет как универсальное, так и личное измерение. Этот психологический парадокс называется «две истины». Иногда эти два измерения, две истины, в переводах неправильно называют «абсолютной» и «относительной». Этот перевод представляет всё так, словно абсолютное или универсальное более ценно, чем относительное или личное, однако и то и другое — два взаимодополняющих аспекта одной реальности. Аджан Чаа говорил, что для пробуждения надо понимать как универсальное, так и личное измерение.
Шестой принцип буддийской психологии:
———————————————————
6. Наша жизнь имеет как универсальную, так и личную природу. Если мы хотим быть счастливыми и свободными, мы должны уважать оба измерения.
———————————————————
Воспринимай этот мир как пузырёк, волну,
иллюзию, сон.
«Дхаммапада»
Универсальное измерение — это общая картина. Когда мы вспоминаем об отсутствии «я» в любых вещах, мы можем посмотреть на свою жизнь в перспективе. Универсальное измерение напоминает нам, что все вещи на земле преходящи, умозрительны, возникают из пустоты, а затем исчезают.
Люди сталкиваются с этой истиной лицом к лицу на пороге смерти. Я навестил Мишель, практиковавшую буддизм, когда она умирала от рака и её тело становилось всё слабее. Она сказала: «Медитируя на прошлой неделе, я ясно осознала, что я — это не моё тело. Однако сегодня я осознала, что также не являюсь ни одним из представлений, которые у меня есть о самой себе. Никто не является этим. У нас так много идей друг о друге, которые опираются на возраст, личность, нашу историю, однако они умозрительны, и мы ведём себя таким образом лишь недолгое время. Когда Шекспир писал: „Весь мир — театр“, он ясно видел это». Мишель открывалась мудрости универсального видения.
В том, чтобы говорить истину, есть благородство. «Похвала и критика, обретения и потери, удовольствие и боль постоянно меняются. Обратите внимание: ничто не постоянно. Так вы увидите свои успехи и поражения в перспективе», — говорил Аджан Чаа, чтобы подбодрить нас. Его точка зрения не была нигилистической — он не говорил, что жизнь ничего не значит, — но очень практичной. Когда в монастырях пища была скудной и низкокачественной, когда казалось, что муссонные дожди никогда не кончатся, когда новости из мира несли горе, когда между монахами возникали конфликты, Аджан Чаа предлагал более универсальную точку зрения.
«Мы здесь не для того, чтобы испытывать наслаждение и избегать всякой боли, — говорил Аджан Чаа. — Никто не может делать это достаточно долго, не так ли? Мы здесь для того, чтобы развивать мудрость и сострадание, расти на пути пробуждения. Просто вспомните универсальную истину, и всё станет проще».
С универсальной точки зрения все вещи, которые рождаются, в конце концов умирают. Смерть приходит к нашим лучшим друзьям и родственникам — иногда даже к маленьким детям. Когда мы горюем, мы присоединяемся к общему гореванию обо всех, кто когда-либо умер. Это не трагедия — это мудрость. С универсальной точки зрения именно то, что жизнь так мимолётна, делает её ещё более ценной и прекрасной.
Одного из моих учителей, Маха Гхосананду, называли камбоджийским Ганди. Он работал с теми, кто пережил геноцид 1975–1988 годов в Камбодже, когда страна была захвачена коммунистами — красными кхмерами, убившими два миллиона людей, включая почти всех, у кого было образование. Те, кто пережил холокост, были свидетелями того, как жгли их деревни и храмы и убивали их родных. Где бы он ни был, Гхосананда учил выживших практикам сострадания и любящей доброты в отношении собственной утраты и страданий всех, кто пережил то же, что и они. Затем он просил их повторять вместе с ним: «Всё, что возникает, исчезает». Далее он говорил: «Вы потеряли так много. Теперь вы знаете, как драгоценно всё в этом мире. Вы должны снова любить и позволить вырасти новому». Гхосананда видел тайную красоту и несломленный дух людей. Он поощрял их к восстановлению сообществ, воссозданию храмов и школ, а также к поиску заботливых семей для детей-сирот.
Такое же универсальное исцеление было необходимо Карле, потерявшей свою лучшую подругу в той же автокатастрофе, в которой пострадала она сама. Когда машина неслась вперёд на большой скорости, лопнула шина. В этом никто не был виноват. Смерть случается. Карле нужно было отгоревать, исцелиться, заново создать свою жизнь. Шли месяцы, и медитация помогала ей горевать. Через свою буддийскую практику Карла начала осмыслять универсальную природу рождения и смерти. Она увидела, что смерть приходит ко всем в мире — иногда ожидаемо, а иногда неожиданно. Это помогло ей пройти через травму и горе к новому началу.
Без общей картины неизбежные жизненные изменения могут потрясти нас. Однако наши потери работы, повышения, разводы, рождения внуков, болезни и выздоровления не только наши личные. Широкий взгляд на вещи важнее всего в самом глубоком кризисе.
Недавно мы с Пемой Чодрон провели совместный вечер учений в Сан-Франциско. Во время сессии вопросов и ответов одна женщина спросила о самоубийстве своего партнёра, случившемся несколько недель назад. Её горе было невыносимо свежим. Пема начала с необходимости сострадания. После этого я, в свою очередь, рассказал о способах, которые могли помочь
