осознанность. Тогда вы увидите возникновение счастья и недовольства и не будете следовать ни за одним из них, постигнув, что все состояния непостоянны, не способны принести удовлетворение и пусты. Учитесь быть тихими. В этой тишине придёт истинная радость Будды.Сбор манго
Когда у вас есть мудрость, то контакт с чувственными объектами, независимо от того, хорошие они или плохие, приятные или болезненные, напоминает стояние под кроной мангового дерева и сбор плодов, в то время как другой человек забирается на дерево и трясёт его для нас. Мы выбираем между хорошими и гнилыми манго и не тратим свои силы понапрасну, так как нам не надо забираться на дерево.
Что это значит? Все чувственные объекты, которые приходят к нам, приносят нам знания. Нам не нужно их приукрашивать. Восемь мирских ветров – приобретение и потеря, популярность и дурная слава, похвала и упрёки, боль и удовольствие – все они приходят самостоятельно. Если в вашем сердце развиты спокойствие и мудрость, то вы можете наслаждаться процессом сбора и сортировки плодов. То, что другие могут назвать «хорошее» или «плохое», «здесь» или «там», «счастье» или «страдание» – всё это полезно вам, так как кто-то ещё вскарабкался на дерево, чтобы стряхнуть манго, и вам нечего бояться.
Восемь мирских ветров, как плоды манго, падают на вас. Используйте свои сосредоточение и спокойствие, чтобы рассматривать, чтобы собирать. Знание того, какие плоды хорошие, а какие гнилые, называется мудростью, випассаной. Вы не придумываете и не создаёте её. Если есть мудрость, прозрение возникает естественным образом. Хотя я называю это мудростью, вы не должны давать этому имя.
Вневременный Будда
Изначальные сердце/ум сияют, как чистая прозрачная вода с самым сладостным вкусом. Но если наше сердце чисто, закончена ли наша практика? Нет, мы не должны цепляться даже за эту чистоту. Мы должны выйти за рамки любой двойственности, всех концепций, всего хорошего, всего плохого, всего чистого, всего нечистого. Мы должны выйти за пределы «я» и «не-я», за пределы жизни и смерти. Видение «я» ведёт к перерождению, это настоящая мировая беда. Истинная чистота безгранична, к ней невозможно прикоснуться, она вне всех противоположностей и всего сотворённого.
Истинная чистота безгранична, к ней невозможно прикоснуться, она вне всех противоположностей и всего сотворённого.
Мы принимаем прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе. Это наследие каждого Будды, который появляется в мире. Что это за Будда? Когда мы смотрим глазом мудрости, мы знаем, что Будда вне времени, не рождённый, не связан с каким бы то ни было телом, какой бы то ни было историей, каким бы то ни было образом. Будда – основа всего сущего, воплощение истины неподвижного ума.
Поэтому Будда не достиг пробуждения в Индии. На самом деле он никогда не достигал пробуждения, не рождался и не умирал. Этот вневременный Будда – наш настоящий дом, наше постоянное место. Когда мы принимаем прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе, то все вещи в мире становятся для нас доступными. Они становятся нашими учителями, провозглашая единую истинную природу жизни.
Да, я говорю на «дзенском»
Посетивший Аджана Чаа студент, изучающий дзен-буддизм, спросил его: «Сколько вам лет? Вы живёте здесь круглый год?».
«Я не живу нигде, – ответил он. – Нет места, где вы можете меня найти. У меня нет возраста. Чтобы иметь возраст, вы должны существовать и думать, что вы существуете, – а это уже проблема. Не создавайте проблем, тогда у мира их тоже не будет. Не создавайте „я“. Больше нечего сказать».
Возможно, студент, изучающий дзен, заметил, что суть випассаны не отличается от сути дзен.
Гонг, в который не ударили
Живя в мире и практикуя медитацию, вы будете казаться другим людям гонгом, в который не ударили и который не производит никакого звука. Они будут считать вас бесполезным, безумным, побеждённым, но на самом деле всё наоборот.
Истина скрыта в неправде, постоянство скрыто в непостоянстве.
Ничего особенного
Люди спрашивали меня про мою собственную практику. Как я готовлю свой ум к медитации? Ничего особенного. Я просто держу его там, где он всегда и есть. Они спрашивают: «Тогда вы архат [тот, кто достиг высокой стадии духовного прогресса]?». А я знаю? Я как дерево, на котором растут листья, цветы и фрукты. Птицы прилетают, чтобы есть и вить гнёзда. Но дерево не знает себя, оно следует своей природе, оно такое, какое есть.
Внутри вас ничего нет, вообще ничего
На третьем году моего монашества я испытывал сомнения в природе самадхи и мудрости. Всем сердцем желая испытать самадхи, я стремился к непрерывности в своей практике. Когда я сидел в медитации, я пытался понять процесс, и поэтому мой ум был особенно отвлечённым. Когда я не делал ничего особенного и не медитировал, я чувствовал себя хорошо. Но когда я пытался сосредоточить свой ум, он становился чрезвычайно взволнованным.
«Что происходит? – недоумевал я. – Почему это должно быть так?». Через некоторое время я понял, что сосредоточивать ум – это как дышать. Если вы решаете заставить своё дыхание быть глубоким или поверхностным, быстрым или медленным, то дышать становится трудно. Но когда вы просто прогуливаетесь, не осознавая своих вдохов и выдохов, дыхание естественное и ровное. Таким же образом любая попытка заставить себя стать спокойным – это просто выражение привязанности и желания, которые помешают вашему вниманию успокоиться.
Шло время, и я продолжал практиковать с большой верой и растущим пониманием. Постепенно я стал видеть естественность процесса медитации. Поскольку мои желания, очевидно, являлись препятствиями, я практиковал более открыто, исследуя элементы ума по мере их возникновения. Я сидел и смотрел, сидел и смотрел, снова и снова.
Однажды, по прошествии длительного периода моей практики, около 11 часов вечера я занимался медитацией при ходьбе. Мыслей практически не было. Тогда я находился в лесном монастыре и слышал, как в отдалённой деревне проходит фестиваль. После того как я устал от медитации при ходьбе, я вернулся в свой домик. Когда я сел, то почувствовал, что не могу скрестить ноги достаточно быстро. Мой ум естественным образом захотел войти в состояние глубокого сосредоточения. Это произошло само по себе. Я подумал: «Почему это происходит так?». Когда я сидел, я был по-настоящему спокойным,
