с этой поры пустыня стала именоваться
келлиями [60]. Еще далее от нитрийской горы отстоял
скит [61], где положил основание иноческому жительству пр. Макарий египетский [62]. Сюда не было и проложенной дороги, или тропы; отыскивали путь к отшельникам по звездам; но это страшное место, как называли его посетители, более, нежели другия обиталища иноков, богато было мудрыми и совершенными подвижниками; ибо, – говорит один из таких посетителей, – в это место и селились только наиболее твердые мужи [63]. Макарий удалился сюда еще задолго до кончины пр. Антония [64], и юный подвижник приходил к многолетнему старцу учиться отшельническим добродетелям [65], и в свою очередь сам был наставником для множества переселившихся к нему. Так гора нитрийская, келлии, скит, пустыни в разных местах Египта, лишенныя всех удобств для жизни земной, наполнились взыскующими града грядущаго, воспитали для Церкви многих духоносных мужей, которых чудеса привлекали к ним страждущих, а мудрыя правила и писания остались навсегда руководством к жизни духовной. «Не столько светло небо со множеством своих звезд, – говорить св. Иоанн Златоуст, – сколько пустыня египетская, являющая нам всюду кущи иноков» [66]. «И мне кажется, – говорит один из подвижников египетских, – над этой страною исполняется слово Апостольское:
идеже умножися грех, тамо преизбыточествова благодать, Приумножилось некогда в Египте, больше нежели в других странах, многоразличное и нечестивое идолослужение: и где же в городах такое множество спасающихся иноков, сколько их предстоит Богу в пустыне египетской» [67]?
2) Чтобы определить значение престола александрийской Церкви, мы должны обратить внимание а) на ея отношения к прочим Церквам Востока и Запада; б) на ближайшия отношения ея к Церквам египетским и в) на епархиальную область, которою непосредственно заведовал епископ александрийский.
а) В иерархии Востока, епископ александрийский занимал первое место, до той поры, как Собор Вселенский 2-й утвердил это первенство за престолом Церкви константинопольской. В истории III столетия не видим ни одного значительнаго церковнаго вопроса, на Востоке или на Западе, в решении котораго не принимали бы участия епископы александрийские. В споре, о принятии падших в общение с Церковию, и папа римский Корнелий и Новациан, его противник, старались склонить на свою сторону архиепископа александрийскаго, Дионисия. Приверженцы новацианскаго мнения приглашали его даже на Собор в Антиохию. Но просвещенный пастырь александрийский отверг виновника раскола, и посланием в Рим старался успокоить волнение церковное [68]. Другой спор, о крещении еретиков, возникший на Западе, между Церквами римской и карфагенской, тот же архиепископ александрийский, по вызову самаго папы римскаго, Стефана, старался прекратить своими примирительными предложениями [69]. Когда в Антиохии Павел самосатский начал проповедовать свои еретическия мнения о Лице Иисуса Христа, тот же Дионисий приглашен был к участию в суждении собора о нем, и только по преклонным летам своим отказался прибыть в Антиохию; но он не оставил предсмертным посланием изъяснить свое мнение [70]. Не говорим уже о действиях того же Святителя против заблуждений, являвшихся в собственном его округе: против ереси Савеллия пентапольского [71] и лжеучения Непота арсенойского [72].
Епископ александрийский, «по древнему обычаю» [73], управлял, как Патриарх, всеми Церквами в Египте, Ливии и Пентаполе. В его округе было около ста епархий [74]. Предстоят ель Церкви александрийской, чтимый от других наименованием «Папы», но обыкновенно, употребляя общее высшим пастырям Церкви имя епископа [75], стоял в ближайших отношениях к подчиненным ему епископам, нежели как это было в других патриарших округах. В Египте не имели такой силы, как в других областях, права митрополитов, посредствующих между Патриархом и областными епископами. Управление сосредотачивалось преимущественно во главе Церкви александрийской [76]. Даже в отдаленном от Александрии Пентаполе власть александрийскаго епископа простиралась на все дела [77]. Такая сосредоточенность власти давала более крепости церковному союзу.
Но, еще во время гонения Диоклитианова и Максиминова, открылось в иерархии египетской разделение, возбужденное спорами о принятии падших в общение церковное, и усиленное властолюбием. Тогда как св. Петр, епископ александрийский, по духу любви и снисходительности, разрешал принимать падших во время жестокаго гонения, как скоро снова обратятся к Церкви, налагая впрочем на них, смотря по степени их вины, различныя церковныя наказания [78], – Мелетий еп. ликопольский, в Фиваиде, настоял, чтобы до окончания гонения никого из падших не принимать к покаянию, и решить их участь уже по возстановлении мира в Церкви [79]. И когда св. Петр должен был оставить свою Церковь и искать себе убежища в Месопотамии и Сирии [80], – Мелетий, освободившись из темницы, в которой был заключен вместе с прочими исповедниками, начал повсюду, в чужих епархиях, ставить своих пресвитеров и диаконов, и даже епископов, и свое общество именовать Церковию мучеников [81]. В самой Александрии, где св. Петром поручен был надзор за делами Церкви некоторым пресвитерам, он произвел раздор. Епископы, за имя Христово страдавшие в заключении, и сам св. Петр, старались удержать зло увещательными посланиями [82]; но общество Мелетиево возрастало более и более. Когда, наконец, св. Петр возвратился в Александрию: то разсмотрел действия Мелетия, и подверг их осуждению, котораго они оказались тем достойнее, что Мелетий, как открылось, сам предосудительно избавился от общих, вместе с прочими исповедниками, страданий [83]. Но Мелетий не покорился суду церковному, и во все время последующих за тем епископов александрийских – Ахиллы и Александра, оставался в отделении от Церкви православной: число епископов, им поставленных, возросло до 29 [84]. В таком положении оставались дела до Никейскаго Собора.
в) Епархиальный округ александрийскаго епископа был не обширен. Кроме Александрии, к нему принадлежала еще область мареотская, или западная часть нижняго Египта, вне Дельты. В этой области считалось около двадцати пресвитеров [85]. В самой Александрии многолюдство верующих и обширность города [86], еще до времени умиротворения Церкви, заставили Пастырей александрийских учредить, кроме кафедральной церкви [87], несколько приходских, к которым постоянно обращались с своими духовными нуждами все живущие по-близости христиане, и в которых назначенные священники исправляли обязанности пастырския. Это учреждение св. Епифаний заметил, как особенность в устройстве Церкви александрийской, без сомнения, имея в виду, что в других городах или не было более одной кафедральной церкви, при которой находился епископ с низшим духовенством, или в существующих приходских церквях совершали Богослужение, по временам посылаемые из клира кафедральной церкви. Церквей в Александрии, по свидетельству св. Епифания, было много, и некоторыя называет он по именам. Это были церкви –
