недовольны всеми, отталкивают пищу, оскорбляют врачей, гневаются на домашних и обижают служащих; так точно и одержимые этой тяжкой болезнью беспокоятся и негодуют, постоянно представляя себе ту блудницу. О, тяжкие дела! Волк, лев и прочие звери, быв ранены стрелой, убегают от охотника, а человек, одаренный разумом, получив рану, стремится к той, которая ранила его, чтобы получить еще жесточайшую рану, и находит удовольствие в этой ране; это прискорбнее всего и производит неизлечимую болезнь. Ибо кто не ненавидит своей раны и не хочет избавиться от нее, тот как станет искать врача? Потому-то я скорблю и терзаюсь, что вы приходите оттуда, получив такую заразу и за малое удовольствие навлекаете на себя непрестанное мучение. Подлинное еще прежде геенны и тамошнего мучения, вы уже и здесь подвергаете себя крайнему наказанию. Не крайнее ли, скажи мне, мучение питать такую похоть, постоянно воспламеняться, везде носить с собой огонь непотребной любви и угрызение совести? Как ты приступишь к порогу этого святилища? Как прикоснешься к небесной трапезе». (Св. Иоанн Златоуст: слово против зрелищ, стр. 341–344 (Слова и беседы на разн. случаи, том II, изд. С-Петерб. Д. Акад.).
Замечательное единство воззрений на театр господствует у христианских писателей древней церкви!
Остается изложить еще мысли христианских писателей касательно конских ристалищ, одного из распространенных развлечений в древности. Суждения их об этом вообще снисходительны. Это и понятно. На скачках, если не научишься ничему хорошему, то и не выносишь вредных впечатлений. Отцы церкви осуждают посетителей конских ристалищ за то по преимуществу, что любовь к подобным зрелищам показывает в них пустоту души, желание убить время, которое могло бы быть употреблено на что-либо лучшее.
Правда, эта мысль довольно общая, ее можно приложить и ко всяким другим зрелищам, но глубоко справедливая. Посещают с особенной охотой зрелища только лица, лишенные внутреннего содержания, чувствующие скуку, как скоро им приходится оставаться с самим собой.
Св. Киприан не может надивиться, каким образом такое ничтожное дело, как конские скачки, могут так интересовать разумного человека и в особенности христианина. «Сколько пустоты в этих состязаниях? – пишет он. Спорить из-за цветов, препираться в беге на колесницах, домогаться почестей, радоваться, что конь был быстр, сокрушаться, когда был очень ленив, считать лета скотины по временам консулов, изучать ее возрасты, обозначать поколение, припоминать самых дедов и прадедов – какое во всем этом пустое занятие! Или лучше, скажу, как гнусно и бесчестно выслушивать перечисляющего на память все поколение лошадиной породы и без ошибки с великой скоростью пересказывающего все это? Но спроси его, справедливо замечает св. отец, о предках Христовых, он их не знает, и знать было бы для него большим бременем». (Св. Киприан. «Книга о зрелищах», стр. 342).
Василий Великий со своей стороны свидетельствует, что некоторые любители скачек до того увлекались ими, что и ночью бредили о рысаках и возничих. «Страстные охотники до конских ристалищ и во сне состязаются о конях, перепрягают колесницы, переменяют возничих, и вообще даже в сонных мечтаниях не покидают дневного безумия». (Св. Василий Великий. «Беседы на Шестоднев», стр. 62).
Этих любителей скачки доводили, значит, просто до сумасбродства. Св. Иоанн Златоуст также порицает недостойное христианина увлечение скачками, находя, что в этом случае христианин роняет свое звание в глазах иноверцев. «Некоторые из слушателей моих, говорит он в одной церковной беседе в Антиохии, забыв все, что слышали от меня, опять предались сатанинскому зрелищу конского бега, опять бегут на конское ристалище и еще больше рукоплещут возницам, с неудержимым неистовством и великой стремительностью стекаются, часто препираются между собой и говорят: эта лошадь нехорошо пробежала, а та споткнулась, упала; и один берет сторону того ездока, другой другого, а не подумают и не вспомнят о наших словах, ни о духовных и страшных таинствах, здесь совершаемых, но как бы захваченные в плен сетями дьявола, проводят там целые дни, предавшись сатанинскому зрелищу, и выставляют себя на позор и иудеям и язычникам и всем? Как теперь, скажи мне, можем заградить уста язычникам и иудеям? Как станем вразумлять и убеждать их обратиться к благочестию, когда они видят, что единомысленные нам смешиваются с ними на этих всякой мерзости исполненных зрелищах?» (Св. Иоанн Златоуст. «Беседы о Лазаре», стр. 193–195. (Беседы к Антиохийскому народу, т. 1, издан. C-Пет. Д. Акад.)).
Вместо зрелищ цирка, театра и ристалищ, опасных для нравственности и в крайнем случае бесполезных, христианские пастыри древних времен внушают обращать внимание на зрелища, великие и поучительные, какие доставляет нам Божий мир, природа. Чистое наслаждение зрелищем природы – вот театр для христианина, по учению св. Киприана. «Христианин, если только пожелает иметь гораздо лучшие зрелища, он имеет истинные и вполне полезные удовольствия. Не стану упоминать о том, чего пока нельзя еще созерцать: но он имеет пред собой ту красу мира, какую можно видеть и удивляться ей. Пусть он смотрит на восхождение и захождение солнца, которые попеременно возвращают дни и ночи; на круг луны, своим возрастанием и ущербом обозначающей течение времен; на сонмы сверкающих звезд, постоянно с высоты изливающих свет с необычайной удобоподвижностью; пусть созерцает уравновешенную толщу земли с ее горами и беспрерывно текущие реки с их источниками, обширные моря с их волнами и берегами, постоянный, с величайшей соразмерностью распростертый повсюду воздух, все оживляющий своим благорастворением; и во всех этих частях природы пусть созерцает обитателей, свойственных каждой части: в воздухе – птиц, в воде – рыб, и на земле человека. Эти-то и другие дела Божии должны составлять зрелище для верных христиан. Какой театр, построенный руками человеческими, может сравниться с этими делами? Пусть он будет построен из великих груд камней, но гребни гор выше его; пусть потолки его сияют золотом, но блеск звезд совершенно затмевает их». (Св. Киприан. «Книга о зрелищах», стр. 346).
Вот ответ св. отца тем, кто сказал бы что нельзя же проводить жизнь без каких-либо удовольствий!
Канонические постановления о зрелищах. – Пояснение их. – Меры христианских императоров против зрелищ.
Подобно св. отцам и учителям церкви, которые направляли свое писанное или устное слово против зрелищ и вся церковь в лице своих соборов употребляла постоянно строгие меры, долженствовавшие отклонить христиан от посещения зрелищ.
Постановления соборные касаются как исполнителей зрелищных представлений, так и участников оных, зрителей.
Вот соборные определения относительно первых.
Древнейшее определение в этом отношение принадлежит западному собору Ельвирскому, бывшему в 306 г. В 62 постановлении собора этого определено: «Если возница (т. е. исполнитель на конских скачках) или пантомимист, захотят обратиться к христианству,
