Человек объяснил: "Я знаток драгоценных камней, особенно алмазов. У этой глыбы, что у меня в руках, есть тонкие белые жилки, которые сходятся, как лучи, в центре. Это признак того, что в центре глыбы есть алмаз. Но если я разобью глыбу кувалдой, то разобьётся и алмаз, поэтому путём трения о другой камень я постепенно доберусь до самого алмаза и буду богатым человеком. Всякое богатство даётся тяжёлым трудом".
Асанга, услышав такое, призадумался и сказал себе: "Если люди не жалеют силы и энергии ради собственного обогащения, то как же я слаб в поисках руководства по всем путям, ведущим к нирване. Нужно, не жалея сил, продолжать тантрийскую практику". Он снова вернулся в пещеру и продолжил созерцание Майтреи.
Прошло ещё три года, но он не почувствовал каких‑либо сдвигов. Асанга подумал: "Я просидел с целью лицезреть Майтрею девять лет в созерцательной практике и ничего не добился. Видимо, мне кармически в этой жизни не суждено осуществить задуманное, а посему совершаю пожелание перед Майтреей, чтобы смог я увидеть его и получить наставления по путям совершенствования в будущей жизни".
И опять отправился он скитаться. На этот раз Асанга проходил под большой каменной террасой и обратил внимание на капли воды, постоянно капающие сверху с определённым интервалом в одно и то же место, отчего образовалось чашеподобное углубление. Это поразило его: "Сколько лет и сколько капель падало на каменную плиту, чтобы на ней появилось такое углубление? Видимо, не один десяток лет понадобилось каплям, чтобы выточить такую чашу".
И тут понял Асанга, что во всех деяниях требуется упорство и настойчивость для достижения поставленной цели: "Ведь я ищу Будду Майтрею, чтобы получить от него учение о путях совершенствования, и всё не достигаю желанного результата из‑за лени и недостатка упорства. Не хватает мне воли, при таком слабом усилии не видать мне Майтрею. Надо упорствовать до полной победы. Не перестану созерцать, пока не увижу его".
И так он просидел ещё три года. Теперь уже ушло на созерцание двенадцать лет. Но он так и не замечал никаких результатов. Только изредка интуитивные, отрывочные чувства подсказывали ему, что цель недалека.
Опять покинул Асанга пещеру. Ни о чём не думая, ни на что не обращая внимания, брёл он, не понимая, куда он идёт и зачем. Он уже ничего не искал: ни богатства, ни счастья, ни Майтрею. Ничто не волновало и не трогало его. Шёл он, покуда ноги несли. Но тут он неожиданно наткнулся на лежащую у дороги больную собаку. Еще издалека он слышал, как жалобно она скулит. Подойдя ближе, он заметил глубокую рану на задней ноге, и в этой ране было полно кишащих червей. Собака беспомощно лизала рану и жалобно глядела на него слезящимися глазами. Он долго смотрел на неё, обдумывая, чем же ей помочь. Вдруг всё его тело охватило холодом, в глубине души неожиданно зародилось ничем не устранимое чувство сострадания. Рассудочное желание помочь собаке сменилось горячим, страстным стремлением спасти её во что бы то ни стало. Рванувшись к ней, он дотронулся до раны и тут обратил внимание на шевелящихся червей; с той же силой, что и собаку, пожалел он и червей. Его задача усложнилась, ибо выбросить червей на землю значило погубить их. Чувство жалости всё больше и больше нарастало, наконец, охватило всё его существо. Все мысли были поглощены одним стремлением спасти и собаку, и червей. Во всём его личностном измерении не существовало ничего реального, кроме этой мысли, этой задачи. Он выхватил костяной нож, который носил с собой повсюду, инстинктивно раскроил себе ляжку и стал вытаскивать червей из собачьей раны собственным языком, осторожно перенося их на свою рану; он сделал это бессознательно. В этот же момент собака чудесно преобразилась в Майтрею в радужном сиянии, в том самом облике, в котором Асанга представлял его во время созерцания в течение двенадцати лет.
Асанга в изумлении кинулся к его ногам и возмущенно воскликнул: "Для того ли я созерцал двенадцать тяжелейших лет, чтобы увидеть тебя в облике раненой собаки"!
Майтрея отвечал ему: "Все материальные дхармы возникли из шуньяты, дальше в своём развитии они пространственно объединяются благодаря созидательной силе махабхуты земли и воды. Объединяясь, они становятся материальными объектами, обладающими различными качествами, как то: красотою или безобразием формы, полезными или противоположными этому качествами. Вот эти‑то различные качества вещей, возникшие в момент объединения элементов материи, которые действуют на клешу авидью, называются иллюзией авидьи, или иллюзиями гувств. Эти иллюзии — чувства остаются у человека до тех пор, пока у него не появится просветление. С появлением просветления спадает завеса иллюзии. Только тогда человек становится способным увидеть, почувствовать коренную природу вещей как шуньяту, и тогда он способен лицезреть подлинную природу Будды. Ты, Асанга, сейчас только снял этот занавес иллюзии благодаря зарождению в тебе бодхисаттвовской мысли, которая выразилась жалостью, состраданием к раненой собаке. А я ведь находился возле тебя с того самого момента, когда ты сел созерцать меня. Но ты не видел меня, толкал и плевал в меня. Я не отходил от тебя ни на мгновение в течение двенадцати лет. Через три года ты ушёл из пещеры разочарованный и встретил старика, вяжущего сеть, — это был я. Ещё через три года ты снова покинул пещеру и увидел человека в каменоломне — это тоже был я. Ещё раз через три года ты покинул это место и обратил внимание на водную капель — и это был я. Наконец, в четвёртый раз ты ушёл из пещеры, теперь тебе было суждено обрести бодхисаттвовский альтруизм, и ты увидел меня в виде раненой собаки. Грешные люди верят в иллюзию — авидью, как в истину, и не верят словам Будды, поэтому, прошу тебя, положи меня на своё плечо и ступай в Бенарес, отсюда недалеко. Там есть рынок, проходя через него, ты убедишься, много ли людей увидят меня".
Асанга поступил, как сказал Майтрея, и пошёл с ним на плечах на рынок в Бенарес. Там одна старая монахиня из толпы увидела Асангу и сказала своему соседу: "Интересно, куда идёт этот почтенный монах с собакой на спине; такой благородной осанки, как у него, я ни у кого не видела". Сосед удивился, пожал плечами: "Вижу одинокого монаха, обыкновенного, каких мы видим сотни за день, но у него нет на плечах никакой собаки. Что‑то Вы не то говорите!"
Майтрея после этих событий увёл Асангу в Тушиту — своё постоянное обиталище. Асанга ничего не пишет о том, как они добрались до Тушиты, но упоминает, что прибыли они туда утром; затем он прослушал пять лекций Майтреи, что продолжалось до обеда, и снова вернулся в Индию. Когда он прибыл на родину, то не узнавал людей: его соратники и друзья постарели до неузнаваемости. Младший брат Васубандху стал глубоким стариком, ему уже было тогда более восьмидесяти лет. Сам же Асанга не постарел, сохранив возраст сорокалетнего. Тогда понял он, что путешествие его в Тушиту продолжалось по земному счёту около сорока лет и что время там бежит медленнее, чем на земле. Если позволить себе пофантазировать с позиций физики, то можно предположить, что, согласно теории относительности, Асанга с Майтреей двигались со скоростью, близкой к скорости света. Планета, где находится страна Тушита, расположена в космосе на расстоянии в двадцать световых лет от Земли, тогда замедление времени в пути в обе стороны и составит как раз сорок лет.
В Тушите Асанга прослушал пять лекций. Первая лекция была посвящена подробному описанию всех ступеней пути — от простого смертного до его слияния с нирваной — описанием путей хинаяны и махаяны; этот текст известен как "Абхисамаяламкара" (mNgon rtogs rgyan).
После возвращения Асанга издал все пять лекций в виде Пяти книг и возглавил махаянскую школу йогачаров. Его же брат Васубандху оставался главой хинаянской школы вайбхашиков и не признавал новоявленное учение Асанги. Оба они жили в это время в знаменитом монастыре Наланда.
Однажды Асанга поручил одному из своих учеников читать вслух Пять книг Майтреи под окном Васубандху. Чтение продолжалось долго, наконец, Васубандху стал прислушиваться и сразу уловил весь смысл и глубину учения. Васубандху помирился с братом и, более того, стал его учеником, перейдя в школу йогагаров. Принадлежа к этой школе, уже будучи глубоким стариком, Васубандху написал много комментариев на книги Майтреи. Занимаясь тантрийской практикой, получил все сиддхи и прожил четыреста лет.
В биографии самого Васубандху сказано, что когда он лицезрел самого Майтрею, то спросил его: "Первые дни, когда я встретился с братом после его возвращения из Тушиты, я не верил Вашему Учению, не верил Пяти книгам, что Вы продиктовали моему брату. Я не только им не верил, но даже всячески унижал их и клеветал на Ваше Учение во время дискуссий с Асангой и его последователями. Скажите, много ли я собрал грехов, так поступая, и как их замолить?"
