And for vipashyana, this word means an exceptionally perceptive state of mind,
Випашьяна, или лхатонг на тибетском, обозначает, этимологически это обозначает некое совершенное, возвышенное, непревзойденное восприятие, или видение.
lhagtong – to be able to see or perceive in a very exceptional way. So this is emphasizing this discerning meditation.
Лхатонг, «тонг» – глагол «видеть», она видит, или воспринимает, совершенным, непревзойденным, наивысшим способом. Итак, это относится к следующему типу медитации, к первому в предыдущем изложении, а именно к различающей медитации.
So when we talk about vipashyana, it could be achieved in terms of an exceptionally perceptive state of mind that understands impermanence, that understands voidness, but it is not exclusively that.
Мы говорим о випашане – о совершенном, непревзойденном видении, о ясном и четком постижении неких важных доктрин и неких важных моментов, например таких как пустотность, таких как непостоянство и так далее, но это вовсе не обязательно, что мы обретаем випашьяну именно в отношении этих глубоких тем и понятий.
In anuttarayoga tantra, the highest class of tantra, one develops vipashyana, this exceptionally perceptive state of mind, by visualizing a tiny dot or drop at the tip of the nose, for example. And then with maintaining that one dot, and there’s two dots, and in the next row then four and eight and sixteen, thirty-two, and so on, keeping them all perfectly in order, and then dissolving it in stages, and so on. By doing that, you develop an extremely, exceptionally perceptive state of mind.
Это исключительно воспринимающее, исключительное видение. Випашьяна развивается в тантрическом контексте и на следующих практиках. В аннутарайога-тантре существует техника, в соответствии с которой мы визуализируем на кончике носа крохотную каплю, или крохотное зернышко. Затем мы начинаем проецировать это зернышко вовне, удваивая его каждый раз, в 2, 4, 8, 16, 32, 64 и так далее, поддерживая в совершенстве визуализацию всех зерен. Затем мы их сокращаем вновь, деля на два, доходя до одного, и, выполняя этот процесс, мы также вырабатываем такое кристально чистое, совершенно ясное, совершенное видение.
If you really want to develop it, then there are other practices in which in each of those dots or drops, you visualize the whole mandala of the system, the deity system that you’re practicing, with all the deities, in each of them, with all the details. Then you really have an exceptionally perceptive state of mind!
Если вы действительно хотите приобрести ничем, никем не превзойденное, совершенное видение, такое аналитическое восприятие, тогда вы визуализируете в каждой из капель полную мандалу со всеми присутствующими в ней божествами, то есть весь небесный дворец, и вы его умножаете всякий раз и поддерживаете чистое видение, четкое видение всех его элементов.
And we have this shamatha and vipashyana in all the Buddhist traditions. We find it in the Theravada traditions, we find it in Zen as well.
И шаматха, и випашьяна, мы обнаруживаем их как два различных типа медитации во всех буддийских традициях. Вы найдете ее в махаяне, в хинаяне, в тхераваде, вы найдете ее в дзенской (чаньской) традиции – везде.
In Zen, for instance, when we focus on a koan, if we use the one that is used, for instance, in the Korean form of the Zen, “What is it?” and we focus on “What is it?” the point is not that you answer, “This is the table, this is the glass” and so on, but that you develop the mind to be in the state of “What is it?” And then it becomes an exceptionally perceptive state of mind.
Так, развитием випашьяны, развитием исключительно познающего ума, или ума, обладающего совершенным видением, в дзене, а именно в его корейской версии с его известным коаном «что это?», «что это такое?» – целью этого коана, целью этого вопроса не является ответ на него, а целью является преображение, или превращение, трансформация нашего ума в этот вопрос – ум «что это?». Мы должны превратить свой ум в «что это?», и тогда это будет совершенно познающее состояние ума.
Very funny – the Tibetans, most of them don’t and haven’t studied this Zen tradition. They aren’t familiar with it. There was very famous meeting between a Zen master and I believe it was Kalu Rinpoche, in which the Zen master held up an orange and said “What is it?” and Kalu Rinpoche said to his translator, “What is the matter, don’t they have oranges in his country?”
Тибетцы не знакомы с дзенской традицией, никто ее не изучал из тибетцев, в том числе и тибетские ламы. И существуют известный анекдот, история о том, что произошло однажды, кажется это было с Калу Ринпоче, когда он встречался с одним из известных корейских мастеров, и тот, демонстрируя ему практику коана «что это такое?», показывал апельсин собравшейся аудитории и в том числе Калу Ринпоче и вопрошал: «Что это такое? Что это такое?» На что Калу Ринпоче в недоумении повернулся к своему сопровождающему переводчику и спросил: «Что с ним такое? Он что – не знает, что это апельсин? У них в стране нет апельсинов?»
So we have shamatha and vipashyana. Shamatha is not just perfect concentration, which is developed through nine stages and, you know, there’s all sorts of things, different types of attention and so on that we use in that. But what it has in addition to perfect concentration is what’s known as an “exhilarating state of mind.” “A sense of fitness” is the actually technical term.
Шаматха – это то состояние ума, которого мы достигаем посредством такой целенаправленной, поэтапной медитации. Существует масса изложений, объяснений и наставлений о том, как достигается шаматха, существует девять ментальных стадий, посредством которых мы достигаем шаматхи, различные методы, техники, противоядия, ошибки, силы и так далее, которые описывают этот процесс.
So, what we have in addition to perfect concentration is a sense of fitness, which is an exhilarating physical and mental state.
Итак, в конце концов мы имеем то, что именуется шаматхой – это совершенно успокоенное, сфокусированное состояние ума, умиротворенное состояние ума, но оно также ассоциируется еще с одним переживанием, которое не передается самим термином, оно именуется, по-разному оно переводится – это ментальная и физическая работоспособность, ментальное и физическое блаженство, ментальная и физическая готовность, ментальная и физическая гибкость,
Sense of fitness is like what an athlete has that is perfectly trained.
фитнесс, готовность, работоспособность, мощность, энергичность – масса переводов, но ни один не точный; fitness.
Tsenzhab Serkong Rinpoche, my teacher, explained it as like having a jumbo jet: if you put it on the ground it will stay, if you send it flying in the air it will go. And so there is this sense that you can concentrate on anything for any amount of time – the body won’t get tired, the mind won’t get tired, you feel totally fit and it’s exhilarating.
Это полное здоровье, энергичность, работоспособность ума и тела. Это, как говорил Серконг Ринпоче, учитель Александра, это подобно Боингу-747, который, поставь его на землю, он стоит недвижимо, пусти его в небеса – он несется со всей мощью и силой. Вот такие тело и ум.
So it is a very exhilarating, uplifting, joyous type of thing. But not a joyous “ha, ha, ha”, you know, go running down the street singing and dancing. It’s not like that. The mind is totally, you know, like an athlete being very, very well trained.
Радостное, здоровое, жизнеутверждающее, атлетическое, переполняющее спортсмена сила и состояние. Состояние это, однако, не является каким-то блаженным состоянием, когда бегаешь, беспричинно смеешься, когда действуешь неадекватно: это вполне контролируемое, адекватное состояние полного контроля силы, энергии.
Vipashyana is in addition to shamatha. Vipashyana, the definition of vipashyana – as soon as you have shamatha already – it adds on top of that a second sense of fitness, which is a fitness that the mind can understand and discern anything.
Итак, випашьяна, в полном смысле этого термина, является дополнением, или добавлением, на основе уже обретенной, уже существующей шаматхи. Предполагается, что мы уже обрели шаматху, умиротворенное пребывание сознания с обоими этими факторами, – фитнес тела и ума, – и на базе этого мы добавляем еще один фактор, а именно способность нашего ума активно исследовать, активно различать, распознавать в процессе этой концентрации. И тогда мы обретаем то, что именуется випашьяной на базе шаматхи.
Then there is also a type of meditation which is known as glance meditation usually. And what this is when we are working on a particular meditation practice, that every now and then we need to review the whole Buddhist path to see where it fits in, so that we don’t overemphasize one thing and skip or neglect another thing. So it’s reviewing the whole path. It’s a type of review.
Затем существует то, что я называю, лично я перевожу как медитация «прокрутки» или просмотра, медитация ревизии. Медитация ревизии совершается в тех целях, когда мы обладаем каким-то объемом информации, но, для того чтобы не переакцентировать какой-то из аспектов и не недооценивать какой-то другой, мы время от времени проводим такую ревизию – или ретроспективный, или прямой, в прямом порядке, просмотр тем учения, просмотр различных аспектов, моментов учения. То есть мы фактически прокручиваем один за другим важные моменты, темы, топики учения в нашем уме.
Many years ago I came to Russia, Moscow, with Dr. Tenzin Choedrak, who was the personal physician of His Holiness the Dalai Lama, in order to work on a project to use Tibetan medicine to help the Chernobyl victims. And we stayed at very nice hotels and so on, and they were very, very official, the ministry of health, and often we were taken out to these famous Russian seven-course meals.
Несколько лет тому назад я находился с визитом в России. В тот момент я сопровождал и путешествовал вместе с доктором Тензин Чодраком. Доктор Тензин Чодрак в тот момент являлся – он уже ныне покинул этот мир, – он в тот момент являлся личным врачом Его Святейшества Далай-ламы, и цель нашего визита была сотрудничество с Минздравом СССР в деле использования тибетских лекарств, тибетских лекарственных препаратов для лечения пострадавших при ликвидации Чернобыльской аварии. Нас разместили в очень хорошей гостинице, к нам очень внимательно относились, нас постоянно опекали представители из Министерства Здравоохранения, и часто мы участвовали в том, что именуется традиционным русским обедом из семи блюд.
