Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа. (Пс. 117, 19)
— и слышит от стражей ответ:
Вот врата Господа; праведные войдут в них. (Пс. 117, 20)
О «входе в вечное Царство» проповедует апостол Петр:
…Братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание;
…Так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа… (II Петр. 1, 10–11)
В Откровении Иоанна подчеркивается важность именно «вхождения воротами» в обитель Бога, ангелов и праведников:
Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. (Откр. 22, 14)
Причем ворот этих — двенадцать, по числу колен Израилевых (там же, 21, 12–13).
Описания Небесного Иерусалима содержатся в Псалмах и у древних пророков. Так, например, слова псалмопевца:
Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего. (Пс. 45, 5)
— вряд ли могут быть отнесены к земному Иерусалиму, через который, как известно, не протекает река. Зато они вполне соответствуют описанию Эдемского сада (рая):
Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. (Быт. 2, 10)
Великая река протекает и через Небесный («сходящий на землю») Иерусалим в видении Иоанна:
И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его [Небесного Иерусалима][1], и по ту и по другую сторону реки, древо жизни… (Откр. 22, 1–2)
Доступ к древу жизни, утраченный первыми людьми после их грехопадения, праведники вновь получают в Небесном граде (ср. Быт. 3, 22–23 с Откр. 22, 14).
В Царстве Небесном праведники «покоятся» (возлегают) «на ложах своих»:
Праведник умирает… мужи благочестивые восхищаются [древнееврейское <нээсафу> — «забираются»] от земли… праведник восхищается от зла.
Он отходит к миру [в смысле «покоя»]; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих.
(Ис. 57, 1–2)
На этих «ложах» радуются и торжествуют удалившиеся от земли праведники. Более того — они ведут духовную борьбу со злом, способствуя победе над злодеями и участвуя в суде над ними:
Да торжествуют святые во славе, да радуются на ложах своих.
Да будут славословия Богу в устах их, и меч обоюдоострый в руке их,
Для того, чтобы совершать мщение над народами, наказание над племенами,
Заключать царей их в узы и вельмож их в оковы железные,
Производить над ними суд писанный… (77с. 149,5–9)
В проповедях Иисуса также говорится о «возлежании» праведников из всех народов в Царстве Божьем — вместе с праотцами Израиля:
…Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном… (Матф.8,11)
«Возлежание на ложах» в приведенных выше текстах подразумевается — пиршественное: пирующие на Древнем Востоке (как и в античных Греции и Риме) «возлегали», вкушая пищу полулежа. В таком положении традиционно участвовали в Пасхальной трапезе иудеи, чему следовал Иисус со своими учениками:
Когда же настал [Пасхальный] вечер, он возлег с двенадцатью учениками;
И когда они ели, сказал… (Матф. 26,20–21)
Так что «покой и радость» праведников «на ложах» ассоциируется не со сном, но именно с пиршеством в Царстве Божьем. Последнее описано у Исайи:
И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин… И уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах.
Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц. (Ис. 25, 6–8)
В приведенном пророчестве пиршество происходит опять-таки «на горе Господней», и присутствуют на нем «все народы и племена», навеки избавленные от смерти, страданий и печали.
Именно об этой трапезе в Царстве Божьем, которая совершится в конце времен, возвещает Иисус своим ученикам на Пасхальной вечере:
Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего. (Матф. 26, 29)
По воскресении своем Иисус вкушал с учениками пищу — печеную рыбу и сотовый мед (Лук. 24, 41–43). Вина же не пил, как и предрек. Ведь Пасхальная трапеза (Тайная вечеря), в которой он участвовал перед казнью, символизирует будущий пир в Царстве Божьем. Тогда и осуществится заключенный в Пасхальном торжестве прообраз вечного спасения.
О спасительном пиршестве в Царстве Небесном уже существовало к тому времени развитое учение. Например, в ответ на обещание Иисуса, что творящим добро «воздастся в воскресение праведных» (Лук. 14,14), один из возлежавших на пиру воскликнул:
…Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!
(Лук. 14,15)
Итак, представление о будущей жизни праведных душ прочно ассоциировалось в народе с «трапезой в Царствии Божием». Следует отметить, что характер этой трапезы мыслился как чисто духовный, хотя небесное пиршество и представлено в Писании в зримых, земных образах. Согласно талмудическому преданию, «в раю не едят и не пьют, но праведники с венцами на головах восседают, наслаждаясь сиянием Шехины [Присутствия Божьего]» (Талмуд Вавилонский, Мишна, Берахот 17а). О венцах, которыми будут увенчаны праведники, упоминают и апостолы. Так, Иаков пишет:
Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни. который обещал Господь любящим Его. (Иа к. 1,12)
Ему вторит Петр:
…И когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы. (I Петр. 5, 4)
Говорит о венце и Павел:
…А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его. (II Тим. 4, 8)
Сам Иисус в Откровении Иоанна обещает каждому из тех, кто предан его Учению:
…Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. (Откр. 2, 10)
Мы видим, что венец (по-разному называемый — «венец жизни», «венец славы», «венец правды») — одна из непременных наград, обещанных праведникам в Новом Завете и упоминаемых также в Агаде. Конечно, венец этот — не вещественный, а духовный: «увенчание» головы символизирует грядущее озарение разума у тех, кто в земной жизни истинно любил Бога и людей. О таком образном значении «венца» упоминает пророк Исайя:
Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством. (Ис. 61, 10)
Все облачения, перечисленные выше, имеют символический смысл — как и «брачные одежды» из притчи Иисуса (Матф. 22, 11–14). Мало того, Исайя именует «венцом» даже Самого Бога! -
В тот день Господь Саваоф будет великолепным венном и славною диадемою для остатка народа Своего… (Ис. 28, 5)
А это может значить только одно: Бог, который есть Свет (1 Иоан. 1,5), Сам озарит духовный разум каждого спасенного духа. И озарение разума будет состоять в том, что дух познает Самого Господа…
Также и упоминаемые в Евангелиях и Талмуде «еда и питие» в Царстве Божьем имеют духовно-символический смысл. Это подтверждается всей образной системой Псалмов, Притч Соломоновых и ряда мест из Книг пророков.
Например, Соломон уподобляет стяжание мудрости — трапезе, пиру:
Премудрость построила себе дом…
Заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу…
«Идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное;
Оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума». (Прит. 9, 1–6)
Итак, третий смысл понятия «Царство Божье» состоит в том, что существует особое Царство высших духов, в которое по окончании земной жизни вступают праведники. И с этим третьим смыслом «Царства» тесно связан четвертый — представление о «Царстве» как о процессе внутреннего возрастания, созревания отдельного духа — с тем, чтобы он удостоился единения с ангелами и праведниками, уже находящимися в Божьем, Небесном Царстве.
Как раз на этих двух — третьем и четвертом — значениях Царства Божьего сосредоточены притчи Иисуса.
