Но, несмотря на все это, современная Церковь уделяет мало внимания огромному количеству родителей — одиночек. Я бы не удивился, если бы Господь сказал нам то же самое, что Он сказал Израилю во времена пророка Исайи: “Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; Научитесь делать добро; Ищите правды; Спасайте угнетенного; Защищайте сироту; Вступайтесь за вдову” (Исайя 1:16–17).
Некоторые христиане, наши современники, могут не согласиться со мной, что первая часть стиха относится к ним. Но как я уже говорил: мы так же повинны, когда не делаем добро, как и тогда, когда делаем зло. Мы не должны забывать, что народ, к которому обращался Исайя, был чрезвычайно религиозен. Бог только что сказал им Свои слова: “Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование!” (13 стих).
В Евангелии от Луки 6:46 Иисус вынес похожее осуждение религиозному народу того времени. Он упрекнул их не за то, что они делали, а за то, чего они не делали: “Что вы зовете Меня: “Господи! Господи!” и не делаете того, что Я говорю?”. Многие люди в нашем западном обществе цинично относятся к христианству, считая его незначительным пережитком прошлого и предыдущих поколений. Им кажется, что христианство ничего не может предложить для решения проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Их не впечатляют проповеди, они хотят видеть, как Евангелие производит положительные результаты.
Видимым, реальным вкладом Церкви может стать осуществление отцовства на практике в различных формах, которые я вам описал. Множество молодых людей в нашем обществе сегодня осознают, что в их жизни чего-то не хватает. Они бросаются на поиски в алкоголь, наркотики, банды, клики, оккультизм, эксцентричные религии и философии, жестокие компьютерные игры.
То, что они на самом деле ищут, хотя сами этого и не знают, — это отец.
Глава 16. Где же духовные отцы?
В течение двух последних десятилетий XX века два евангелиста, имеющих мировую известность, проводили тщательный подсчет людей, откликнувшихся на проповедь во время массовых евангелизаций и зарегистрированных в качестве обращенных в христианство. Для проведения и организации этих евангелистических кампаний, а также для последующей заботы о новообращенных привлекались огромные суммы денег и многочисленные помощники. Можно сказать, что все эти усилия и затраты не были напрасными. Однако статистические выкладки были отрезвляющими. Один из евангелистов пришел к выводу, что всего лишь пять процентов из всех зарегистрированных новообращенных стали посвященными христианами. У другого евангелиста оказалось только три процента таких людей.
Позвольте заметить, что эти цифры были установлены не каким-то мирским статистическим агентством, которое бы питало предрассудки к евангелизму. В обоих случаях исследования были проведены организациями самих этих евангелистов. Также следует подчеркнуть, что я не выступаю с критикой этих евангелистов: оба они — люди испытанной честности, которых я высоко ценю, как братьев в Господе.
Однако нам следует задать вопрос: “Как бы развивались события в мирском сообществе, если бы какое-нибудь дело принесло пять или менее процентов от ожидаемой в каком-нибудь проекте прибыли, в который были вложены большие инвестиции?”. Почти наверняка можно сказать, что такой бизнес оказался бы банкротом. Будет ли справедливым тогда вывод, что современная Церковь, как это и отражено вышеуказанными статистическими данными, является духовным банкротом?
Недостаток пребывающих плодов невозможно оправдать ошибками в самой проповеди, так как каждый проповедник подчеркивал необходимость нового рождения и включал в свою проповедь очень ясные пояснения о сути спасения. Возможно, проповедь не соответствовала примеру новозаветного послания лишь в одном, — в относительно слабом акценте на Божий суд над грехом. Но только этого не достаточно, чтобы явно повлиять на недостаток пребывающего плода.
Я верю, что основной причиной таких удручающих результатов является само состояние современной Церкви в целом. Как-то раз, когда я нес служение пастыря, меня записали в список служителей, которые должны были заботиться о новообращенных, которых, как ожидалось, должно было быть очень много после крупной евангелизации в моем районе. Мы, как служители, должны были не только разговаривать с людьми на самих евангелизациях, но и поддерживать непрекращающийся контакт с каждым человеком, которому мы служили во время кампании: по телефону, почте или оказывая им гостеприимство.
Я послужил двадцати двум людям, чьи имена и адреса я аккуратно записал. В конце концов, использовав все мне известные способы для установления контакта, я увидел, что только два человека стали посвященными христианами. Они оба стали членами моего собрания. Я мог проследить их жизнь в течение многих лет. Они оба возросли и стали твердыми, плодоносными христианами.
В чем заключался успех этих двух людей? Конечно, не в том, что я был пастырем большой, впечатляющей церкви. В то время число наших прихожан не превышало пятидесяти! В конечном счете я пришел к выводу, что решающим фактором, однако не в полной мере, было то, что я стал для них обоих духовным отцом.
Относительно оставшихся двадцати человек, которым я служил, я пришел к выводу, что их неспособность стать зрелыми христианами крылась в одной из двух причин: либо они так и не прилепились к какой-нибудь церкви, либо прилепились к собранию, где они не нашли духовного отцовства. По поводу этой ситуации один религиозный комментатор заметил: “Бессмысленно подкладывать живого цыпленка под мертвую курицу!”.
Христианство или “церквианство”?
Около двадцати столетий минуло с того времени, когда Иисус дал Свое великое поручение и выслал на служение первых апостолов. За это время в христианском мире произошла огромная перемена, которая в большей степени осталась незамеченной. Мы заменили христианство на “церквианство”. “Церквианство” рождает членов церкви, а христианство рождает учеников. “Церквианство” требует, чтобы человек становился похожим на других, а христианство требует посвящения. Подавляющее большинство людей, открыто исповедующих себя христианами в наши дни, даже не подозревает о том, насколько далеко они отошли от первоначального примера и стандарта Евангелия. Дело в том, что они получили свои представления о христианстве из того, что видят в современной церкви.
Когда Иисус высылал своих первых апостолов, Он дал им совершенно четкие наставления: “Идите и приобретайте учеников среди всех народов” (Матфея 28:19, досл. перевод с англ.).
А до того Он дал недвусмысленное определение того, что значит быть Его учеником: “С Ним шло множество народа; и Он обратившись сказал им: Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери и жены и детей, и братьев, и сестер, и при том и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником; И кто не несет креста своего и идет за мною, не может быть моим учеником” (Луки 14:25–27).
Этот отрывок проводит разительный контраст между двумя типами людей. С одной стороны, было множество народа, “который шел с Ним”, а с другой стороны, — отдельный человек, который “идет за Мной”. “Церквианство” получает удовлетворение от того, что множество народа идет с Иисусом. Христианство обращает основное внимание на каждого отдельного человека, который идет за Иисусом, потому что христианство желает порождать не попутчиков, а посвященных последователей.
Исходя из моего опыта служения, о котором я говорил раньше, а также из прочих наблюдений, я в конечном счете стал видеть, что для того, чтобы взрастить из новообращенных верующих посвященных христиан, необходимо именно духовное отцовство. Очень редко бывает, чтобы духовный уровень христианина был выше, чем духовный уровень церкви, которую он или она посещает. Там, где не практикуется эффективное духовное отцовство, большинство новообращенных остаются духовными сиротами, которые так и не становятся зрелыми, плодоносными членами Божьей семьи.
В 12-й главе “Когда отцы терпят поражение” я описал настроения, которые преобладают среди молодежи, о которой никогда не проявлялась соответствующая отцовская забота. Таким людям не достает дисциплины, четкости цели, они открыты для всякого рода сатанинского соблазна и обольщения. Во многих отношениях положение вещей в современной церкви сильно соответствует положению вещей в мире. Многие молодые люди, заявляющие о своем спасении, показывают такой же недостаток целеустремленности, как и их современники в мире. Они уносятся прочь или колеблются под ветром меняющейся моды на манеру разговора, одежду, способы развлекаться и даже на стили поклонения. Для таких молодых людей поклонение является формой религиозного самовыражения. Редко видят они в поклонении возможность личной встречи со святым и великим Богом. Наиболее всего в их жизни не хватает двух вещей: стабильности и конкретной цели.
