Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал. Падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял. (Иов. 4, 3–4)
— т. е. как колеблющихся в вере, так и материально нуждающихся Иов поддерживал, он как бы «выпрямлял» их жизнь и ставил их на ноги.
Есть множество и других свидетельств его праведности и непорочности.
Почему же и в связи с чем такой праведный и возвышенный муж подвергся ужасным страданиям? Вдруг разрывается перед нами завеса обыденности, описание земных дел, и мы переносимся — подобно тому, как это происходит, скажем, во сне — в совсем иной мир, в иное измерение бытия, и оказываемся не более и не менее как перед престолом Самого Создателя.
Начинается знаменитое повествование о том, как в день, когда приходили сыны Божьи дать отчет Отцу своему. Всевышнему, «между ними» (בתוכם <бетохам>, т. е. «среди них», «как один из них») явился и некто, называемый השטן <га-сатан>, — сатана. «Сатан» означает «противоборствующий», «противоречащий» — тот, кто мешает свершиться чему-то (от глагола <сатан> — «противодействовать»). Кому же противоборствует этот дух и какой властью он обладает?
Из всего повествования Книги Иова мы видим, что он, в противоположность распространенному заблуждению, не имеет ни малейшей самостоятельной власти. Он не есть независимо действующая сила, которая стремится нарушить гармонию бытия, противостоя благу как таковому или же, тем более, Самому Создателю. Только в дуалистических теологиях, космологиях и метафизических системах, главным образом восходящим к маздеистской (зороастрийской) религии, утверждается, что во вселенной между двумя равновеликими началами — светлым, благим, и мрачным, злым, — постоянно происходит борьба, отражающаяся на всех мировых процессах. К учению маздеизма восходят представления тех гностиков, которые приписывают мировое благо одному источнику, а мировое зло — иному и таким образом вводят, помимо единого Создателя, другое божество, во всём Ему противоположное.
В Библии подобного дуализма нет: «сатан» появляется как один из духов — «сынов Божьих», подвластных Отцу. Он предстоит Богу и дает Ему отчет. Всевышний его спрашивает: «Откуда ты пришел?», и он отвечает: «Я ходил по земле и обошел ее» (Иов. 1, 7). Видимо, он выполнял какое-то поручение и рассказывает, насколько успешны были его усилия. Итак, «сатан» подотчетен Богу — он ни в коем случае не восстает против Всевышнего и не замышляет ниспровергнуть весь строй мироздания. И Бог дает ему очередное задание, как бы подстрекая к последующим действиям:
…Обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. (Иов. 1, 8)
И тут же «сатан» включается в диалог со Всевышним и говорит:
…Разве даром богобоязнен Иов?
Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и всё, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле;
Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? (Иов. 1, 9-11)
В древнееврейском оригинале сказано не «…благословит ли он Тебя?», а более резко: «…разве не проклянет Тебя в лицо?»
Правда, здесь применен глагол ברך <бэрах>, означающий «благословлять», но почти повсюду в Библии, когда говорится о Всевышнем и об отрицательном отношении к Нему человека, вместо слова «проклинать» эвфемистически используется глагол «благословлять».
Иова настигает первое страшнейшее испытание: похищаются его стада, а на его детей, когда они пируют у старшего брата, обрушивается дом, и все они погибают. В один день обрушиваются на Иова эти беды — вестники страшных событий следуют друг за другом. И тут повествование прерывается, чтобы перейти к описанию реакции Иова. Когда подобное случается с праведником, что он делает? —
Тогда Иов встал, и разодрал верхнюю одежду свою, остриг голову свою, и пал на землю, и поклонился… (Иов. 1, 20)
Человек может упасть на землю от беды, от бессилия; но Иов пал на землю не так. Он пал, чтобы поклониться Всевышнему, Который послал ему столь тяжкие испытания. И сказал Иов:
…Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. (Иов. 1, 21)
Есть ли в приведенных словах ропот, обида, жалоба? Нет, только констатация факта: всё, что было мне дано, исходило от Всевышнего. Забрать это — Его суверенное право, я ни на что претендовать не могу, жаловаться мне не на что. Если Царь сперва поручил мне некую должность, а потом сместил с нее, то я остался при том, что имел прежде. Раньше я только благодарил Царя, а теперь не смею предъявлять никаких претензий, ибо всё принадлежит Ему.
Господь дал. Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! (Иов. 1, 21)
Никаких жалоб, ни малейшего протеста против безграничной власти Бога! И повествователь далее резюмирует:
Во всём этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге. (Иов. 1, 22)
Затем настал срок второго испытания. Сатана опять предстает перед Богом, и в ответ на Его обличение: ты, мол, обвинял человека, который и теперь чист, и ничего скверного не сделал, — искуситель приводит такой довод: самое тяжелое испытание Иову еще не пришлось перенести. Далее приводится пословица, бытовавшая на Древнем Востоке:
…Кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек всё, что есть у него… (Иов. 2, 4)
И в соответствии с этим изречением сатана предлагает до конца проверить верность и непоколебимость Иова:
…Но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его… (Иов. 2, 5)
«Кожа за кожу» — что это значит? Когда речь идет о «коже», т. е. о чем-то поверхностном, возможна торговля; если же дело касается проникновения «под кожу», т. е. затрагивает нечто жизненно важное для человека, то он готов поступиться очень многим, дабы избежать потери. Тем более пойдет он на всё, чтобы сохранить саму жизнь. Такова логика искусителя…
Мы видим, что он вторично предлагает Богу «простереть руку Свою» на Иова и «коснуться» этого праведника, т. е. поразить его бедами. И действительно — Бог «простер руку», и Его «рукой» оказался в данном случае сам же злой дух. Итак, Всевышний повелевает им, как Своею «рукой»…
Отошел сатана от Бога и поразил Иова, как сказано, «проказою лютою», т. е. какой-то страшной кожной болезнью, связанной с перерождением кожи, нарывами от головы до ног (вспомним только что звучавшее «кожу за кожу»…). И Иов с той минуты не имел покоя ни физического, ни духовного. Далее говорится, что он не мог сомкнуть глаз ни днем, ни ночью, не мог проглотить кусок пищи и выпить глоток воды без ужасающих мук, и адские страдания стали его повсечасным уделом. Всё это случилось в довершение потери детей, утраты имущества, лишения царской власти…
Как же отозвался Иов на череду неописуемых бедствий? Он оставался непорочным, что следует из слов жены:
И сказала ему жена его: ты всё еще тверд в непорочности твоей! похули Бога — и умри. (Иов. 2, 9)
Жена Иова верит, что если кто-либо пожелает ниспровергнуть весь мировой порядок, обратив проклятие на самого Творца, то он будет мгновенно сокрушен вышней силой. Однако Иов не соглашается ее слушать:
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всём этом не согрешил Иов устами своими. (Иов. 2, 10)
Он и после второго, страшнейшего, испытания не поколебался в вере. Он не обвинил ни в чем Бога, не воспротивился Ему, не стал возражать против тех способов управления вселенной, которыми пользуется Всевышний.
Спрашивается: почему же библейские критики постоянно называют Иова бунтовщиком, мятежником, бросающим в лицо Всевышнему всевозможные обвинения? Ведь ничего подобного приписать ему нельзя. И даже после того, как друзья своими обвинениями спровоцировали Иова на его знаменитые речи, он всё же оставался твердым в своем уповании и с величайшим терпением переносил посылаемые ему страдания.
Древнееврейское слово השטן <га-сатан>, «сатана», имеет числовое значение 364. Из этого древние мудрецы вывели следующее: злой дух имеет власть испытывать человека в течение 364 дней солнечного года. Значит, есть какой-то один день, в который сатана лишен такой власти. Какой же день имеется в виду? Одни мудрецы утверждали, что это День Очищения, Йом-Киппур (Лев. 23, 27–32), в который кающемуся человеку прощаются грехи; другие же полагали, что это любой день, в который человек остается верен Богу и не дает себя сбить с пути. Вот именно такой день и переживал Иов. Он противостал злому духу и не дал тому осуществить свой замысел — заставить праведника отступить от Бога.
