Церковная Новозаветная История представляет многих святых и праведных христиан, которые имели рабов и передавали их в наследство своим детям, что они покупали и продавали рабов, как например отец святого Иоанна Дамаскина купил преподобного Косьму. Некоторый христолюбец вопросил Великого во святых Варсонофия: «Отец мой, я хочу приобрести себе слуг, но сомневаюсь, будут ли они мне полезны. Скажи мне, должно ли их взять? И как мне поступить?» Великий отвечал: «Будем помнить, что и мы имеем Владыку. Если мы {стр. 411} будем повиноваться Владыке нашему, то Он сотворит, что и слуги наши будут повиноваться нам. Вот, ты слышишь: поди же и возьми их во имя Господне» [1208]. Из этого видно, во-первых, что первенствующая христианская Церковь не возбраняла христианам иметь рабов, — во-вторых, что постановление Моисеева закона о рабстве евреев у евреев не было обязательным для христиан. Те из христиан, которые стремились к христианскому совершенству, — давали рабам своим свободу, а имение свое продавали и раздавали нищим, исполняя этим всесвятый совет Господа: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси, и иди вслед Мене» (Мф. 19. 21). Святой великомученик Георгий пред исшествием на подвиг мученичества освободил всех рабов своих. Так поступали почти все мученики; так поступали все, вступившие в духовное мученичество, в монашество. Святый Петр Мытарь не только освободил всех рабов своих, но и себя продал в рабство; святой Павлин, епископ Нолы, продал себя в рабство, чтоб искупить сына вдовицы [1209]. Такое поведение многих избранников Божиих, христиан совершенных, отнюдь не было общим правилом для всех христиан. Общим христианским правилом была и есть любовь к ближним, следовательно, и к рабам. Рабы христиан были по преимуществу домочадцами; они не были рабами. Тот христианин, который позволял себе жестокость относительно рабов, был обличаем и научаем Церковию. Жестокие, бесчеловечные, развратные господа между христианскими господами были; но не является ли попрание заповедей Божиих и в прочих всех сословиях? Не являлись ли жестокость и разврат во всех сословиях, между самыми пастырями и архипастырями? Таков пад{стр. 412}ший человек! Самые ближайшие сношения с воплотившимся Богом, самый сан апостольский, высочайший из всех санов человеческих, не уклонили от величайшего из человеческих преступлений того человека, который произвольно избрал для себя зло.
Божественное Новозаветное учение о господах и рабах изложено со всею точностию и удовлетворительностию в посланиях святого апостола Павла. Мы предлагаем здесь это учение, по истолкованию его святым Иоанном Златоустым, общепринятому Святою Церковию и особенно уважаемому древнею Российскою Церковию. Святой Иоанн Златоуст, приступая к объяснению 13-й главы Послания к Римлянам, в которой сказано, что начальство и власти суть Божие учреждение, обращает внимание читателя на предшествующую главу, в которой и верно, и свято, и живописно изображена нравственность истинного христианина. «Заметь, — говорит Златоустый, — как кстати Апостол завел речь о сем предмете. После того как предложил слушателям различные требования христианского любомудрия, настроил их жить в мире с друзьями и врагами, научил быть полезными и для счастливых, и несчастных, и для нуждающихся, коротко сказать, для всех, насадил уставы общежития, приличные ангелам, истощил гнев, низложил высокоумие, и совершенно умягчил их сердца, после всего того предлагает свои увещания о повиновении властям» [1210]. Очевидно, что только тот христианин, в душе которого глубоко насаждены правила христианской нравственности, в душе которого преобладает вера, который старается умерщвлять себя для мира, который смотрит на земные человеческие отношения и на земные человеческие положения оком странника из разума Христова, который проводит жизнь на земле как в преддверии к вечности, может богоугодно и душеполезно нести иго подчиненности, тогда как власть земная почти всегда сопряжена с большими или меньшими злоупотреблениями, по свойству падшего человека, по его греховности, по его ограниченности. Не лишним будет здесь заметить, что святой Иоанн Златоуст объясняет законоположенные Святым Духом отношения властей и подчиненных сразу по окончании веков мученичества, когда власть почти непрерывно в течение трех столетий обнаруживала такое чудовищное зверство и бесчеловечие, какового не представляли летописи мира ни прежде, {стр. 413} ни после. Это тот Златоуст, который произнес самые сильные обличения против злоупотреблений богатством и властию и сделался жертвою мести за свои обличения. Златоуст говорит: «(Апостол), желая внушить, что заповедь его (о подчиненности) простирается не на одних мирских людей, но на всех, и на священников, и на монахов, объявляет о том наперед, говоря так: «Всяка душа властем передержащим да повинуется». Хотя бы ты был Апостол, хотя бы Евангелист, хотя бы Пророк, хотя бы другой кто, повинуйся. Подчинение власти не подрывает благочестия. Апостол здесь разумеет не простое повиновение, но подчинение. Первое основание такового установления, удовлетворяющее разуму верных, состоит в том, что власти учреждены от Бога» [1211]. Златоуст утверждает, что Апостол говорит в этой главе о подчиненности как слуг господам, так и подначальных начальникам. Исчисляя Богом установленные виды начальства и подчиненности, Златоуст упоминает о отношениях «между мужем и женою, между сыном и отцом, между старцем и юношею, между рабом и свободным, между начальником и подчиненным, между учителем и учеником» [1212].
«Собеседник», располагаясь говорить от имени Церкви о улучшении быта несвободных людей, сохранил ли верность нравственному христианскому началу, изложенному в 12-й главе Послания к Римлянам, тому началу, из которого, только одного, можно рассуждать о предложенном предмете правильно, в характере истинного христианства, в характере Святой Православной Церкви? К сожалению, нет! «Собеседник» отверг назидание Апостола, отверг нравственное начало, предложенное Апостолом: он не победил благим злое. Напротив того, он выставил на позор всем свое явное побеждение злом. Напрасно говорит для него Апостол: «Благословляйте гонящие вы; благословите, а не кляните, ни единому же зла за зло воздающе. Не себе отмщающе, но дадите место гневу: писано бо есть: «Мне отмщение: Аз воздам», — глаголет Господь» (Рим. 12). «Собеседник», вместо кроткого вразумления ошибающихся, вступил в перебранку с светскими писателями, на колкости отвечает колкостями. «Собеседником» унижен святой и важный характер Церкви, искажен ее святой голос, пред которым все благоговеют и умолкают. «Собеседник», от {стр. 414} вергши достоинство, которое ему доставлялось Церковию, дал право светским писателям на резкие ответы. А для ответов может послужить обильным источником метод, употребленный «Собеседником», метод живописной и красноречивой публикации частных злоупотреблений и заключения о целом от частного. Потеряв настроение мира и любви, при которых только может разум сохранять верность Божественной Истине — Христу и единение с Всесвятою Истиною, «Собеседник» не мог не вдаться во все пути ложного умствования. Он позволил себе, в разгорячении и увлечении своем, изменить слова Священного Писания и дать им произвольное толкование, сообразное своей цели, отвергнув общепринятое толкование Церковию, между тем как Православная Церковь именно отвергает произвольное разноречивое толкование Писания, а принимает толкование его святыми Отцами: слово, изреченное Святым Духом, может быть и объяснено только Святым Духом. «Вот, — говорит «Собеседник», — прямое учение христианства о рабстве: «Каждый будь верен, — говорит Слово Божие, — тому званию, к какому призван (Богом). Рабом ли кто призван, не смущайся; но если можешь сделаться свободным, тем лучше умей воспользоваться этим. Ибо призванный в Господе (т. е. в христианстве) рабом, есть свободный (человек) Господа; и призванный свободным есть раб Господа. Вы искуплены дорогою ценою: не делайтесь же рабами человеков» (1 Кор. 7. 20–23)» [1213]. В русском переводе Нового Завета, изданном по благословению Святейшего Синода, 21-й стих читается так: «Рабом ли ты призван, не беспокойся: но ежели можешь сделаться и свободным, тем больше воспользуйся» [1214]. Умолчание слова «этим» дает другой смысл! В славянском же тексте читаем: «но аще и можеши свободен быти, больше поработи себе» [1215]. Итак! В славянском тексте открываем мысль, совершенно противоположную той, которую желает видеть и высказать «Собеседник». В изданном по благословению Святейшего Синода в 1765 году толковании святого Иоанна Златоуста на 14 посланий святого апостола Павла упомянутый текст читается так: «Но аще и можеши свободен быти, наипаче употребляй сего». Это самый буквальный перевод с греческого; на краю выставлен тоже весьма точный перевод, более понят{стр. 415}ный, более обнаруживающий мысль Апостола: «больше поработи себе». На сей текст имеется следующее толкование Златоустого: «Это значит: тем больше поработи себя. И почему повелевает пребывать рабом могущему освободиться? Чтоб показать, что рабство не приносит никакого вреда, напротив — приносит пользу. Не неведаем, что некоторые это «наипаче употребляй» думают сказанным о свободе, говоря: если можешь освободиться, освободись. Это изречение было бы вполне противно цели Павла, если б оно имело такое значение. Он не мог приказывать рабу отыскивать свободу в то время, как утешает раба и объясняет ему, что он нисколько не повреждается (от рабства)». «Употребляй сего» значит: употреби рабство посредством смирения в сильное средство спасения. Слова Апостола «ценою куплени есте: не будите раби человеком» Златоустый объясняет так: «это сказано не только рабам, но и свободным. Может раб, будучи рабом, не быть рабом, и может быть рабом и тот, кто свободен. Каким образом можно не быть рабом, будучи рабом? Делая все ради Бога, без притворства, работая не только пред глазами (господ): это-то значит работать человекам и (вместе) быть свободным. Опять: как может кто-нибудь, будучи свободным, соделаться рабом? (Это совершается), когда кто-нибудь проходит между человеками служение лукаво, или ради чревообъядения, или ради страсти к деньгам, или с целию властолюбия. Кто таков, тот порабощен более всякого раба» [1216]. Что изъяснение мысли святого апостола Павла понято и преподается Златоустым с совершенною правильностию, это видно из наставления Апостола рабам и господам в Послании его к Ефесеянам: «Раби, — говорит он, — послушайте господий своих по плоти, со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, якоже и Христа: не пред очима точию работающе яко человекоугодницы, но якоже раби Христовы, творяще волю Божию от души. Со благоразумием служаще якоже Господу, а не яко человеком: ведяще, яко кийждо, еже аще сотворит благое, сие приимет от Господа, аще раб, аще свободь. И господие, таяжде творите к ним; послабляюще им прещения: ведуще, яко и вам самем и тем Господь есть на небесех, и обиновения <лица> несть у Него» (Еф. 6. 5–9). Из Послания апостола Павла к Филимону видно не что иное, как уважение Апостола к правам господина и ходатайство такого лица, которое могло приказывать, о рабе, {стр. 416} соделавшемся из сосуда неправды сосудом Божиим. Непонятно, для чего «Собеседник» приводит это Послание в поддержание своей идеи, которой Послание явно противоречит! [1217] Разве в надежде скрыть точный смысл Послания от неопытного читателя и представить свой взгляд на предмет взглядом святого апостола Павла. Также непонятна причина, по которой «Собеседник» приводит учение Господа о духовной свободе, между которою и свободою гражданскою нет никаких отношений [1218]. Имеющий духовную свободу нисколько не нуждается в гражданской: он в рабстве, в тюрьме, в оковах, в руках палача — свободен. Напротив того, лишенный духовной свободы, хотя бы пользовался гражданскою свободою, хотя бы пользовался полным гражданским благоденствием, есть раб греха и страстей, есть узник и раб вечный [1219]. Справедливо замечает Блаженный Феофилакт Болгарский, что учение Господа о духовной свободе не удовлетворило таких Его учеников, которые были учениками только по имени и по положению, и, не приемля, как следует, Слова Господня, которое Дух и Жизнь (Ин. 6. 63), желали приспособить это слово к земному своему благосостоянию, т. е. дать Слову Божию плотское значение и действие. Знамение Христа — Крест; Слово Христа — Слово Крестное: оно было и есть «для Иудеев — соблазн, для Еллинов безумие» (1 Кор. 1. 23).
