Позже мы еще вернемся к этим письмам, представляющим большую историческую ценность.
Один из близких учеников Шри Ауробиндо как-то в шутку попрекнул его женитьбой, заметив, что непонятно, зачем таким людям, как Конфуций, Будда или Шри Ауробиндо, вообще жениться и почему окончательное обращение к духовному образу жизни у таких людей происходит вскоре после свадьбы? На что Шри Ауробиндо ответил: «Совершенно естественно, что они женятся до обращения к духовной жизни. Потом происходят перемены, и женитьба относится уже к старой, прежней части твоего существа, а не к новой»[65].
Ученика этот ответ не удовлетворил, и он продолжал настаивать: «Если женитьба – это препятствие на пути к духовности, тогда лучше вообще было бы не жениться».
Вот что ответил на это Шри Ауробиндо, как всегда с присущим ему чувством юмора: «Без сомнения. Но когда они женятся, рядом не всегда оказывается такой всезнающий осел-биограф (как у Конфуция), который сумел бы объяснить им, что они превратятся в дхарма-гуру, или в дхарма-сумасшедших, или же в одержимых еще какой-нибудь другой дхармой, как его подопечный. Ну, а уж если биограф Конфуция может быть таким абсолютным ослом, то и Конфуцию позволено разок-другой совершить глупость… Так что пока вы обладаете обычным сознанием, вы ведете обычную жизнь. Когда же происходит пробуждение и приходит новое сознание, вы отходите от нее – что в том удивительного?»[66]
Мы видели уже по публикациям Шри Ауробиндо в «Инду Пракаш», насколько далеки были его политические убеждения от «умеренной» позиции Конгресса. Его чувство национальной гордости и мужества восставало против рабской позиции, занимаемой его лидерами. Он понимал, что подобной нищенской политикой руководители Конгресса обманывали самих себя и весь народ; эта политика не могла ни тронуть, ни воздействовать, ни обмануть чужеземных правителей, господствовавших в стране. Их совершенно не заботил Конгресс, к которому они относились отрицательно. Поэтому основной темой статей Шри Ауробиндо стал вопрос о том, как помочь самим себе. Он выступал за насильственное свержение правительства, считая это вполне возможным, и верил, что Индия обретет свободу только тогда, когда на борьбу поднимутся широкие народные массы при поддержке, если потребуется, вооруженных сил. Недаром он изучал историю и культуру Европы, историю революций и восстаний французов против англичан в средние века, а также историю войн, приведших к освобождению Америки и Италии. Шри Ауробиндо черпал вдохновение в исторических движениях и их лидерах, таких как Жанна Д’Арк и Мадзини[67]. Он также прекрасно понимал психологию британского характера и политические устремления англичан. По его словам, «хотя они (британские правители) будут сопротивляться любым попыткам, предпринятым народом Индии для своего освобождения, и решатся, в конце концов лишь на небольшие уступки, типа реформ, не подрывающих основ имперского правления, все же назвать их позицию несокрушимой и несгибаемой нельзя; если они поймут, что народные восстания и сопротивление приобретают массовый и постоянный характер, то в конце концов пойдут на компромисс, дабы спасти то, что можно, от своей империи, или же, в крайнем случае, предпочтут гарантировать Индии независимость, нежели позволят силой вырвать ее из своих рук».[68]
Однако Шри Ауробиндо предпочитал решать этот вопрос с правительством на своих условиях и в качестве последнего средства, если потребуется, прибегнуть даже к вооруженной борьбе. Он лучше всех осознавал, насколько важно привести в исполнение это смелое заявление, как, впрочем, понимал и то, насколько это трудно. И все же он не впадал в уныние и не жалел о том, что при сложившемся положении дел эта борьба с правительством может оказаться неравной и безнадежной. Страна была абсолютно демилитаризована, индийские военные формирования, входившие в состав британских вооруженных сил, по большей части состояли из наемников; князья-регенты, в чьем владении находилась почти вся страна, прекрасно знали, кто их кормит; проанглийски настроенный средний класс больше волновало сохранение своих постов и должностей в правительстве, а народные массы пребывали в оцепенении, не в силах пробудиться от сна. Что же касается традиционной индийской религии… разве не было предсказано, что Индией будут править варвары, и разве не мусульмане стояли у власти до прихода англичан? А что ждет страну в будущем? Да стоило ли об этом беспокоиться? Когда станет совсем худо, на земле воплотится Аватар и все уладит. Вот и еще одно оправдание тому, чтобы спать спокойно или преспокойно читать священные писания, Шастры, в точности исполняя их древние предписания!
К счастью, не все так плохо в мире даже в худшие времена. Не всегда счастье улыбается противнику; другим тоже иногда везет. К тому же не перевелись еще мужчины и женщины, способные подняться над привычными обстоятельствами и целиком посвятить себя правому делу, например, независимости своей страны. Такие личности встречались во все времена как среди людей науки, военного сословия, представителей торговли и коммерции, так и среди простого люда. Даже те, кто вначале смирился с привычным положением дел или оказался слишком робок, чтобы связать свою жизнь с борьбой за свободу, даже они в глубине души были истинными патриотами и в решающий час можно было бы прямо или косвенно обратить их патриотизм на благо родной страны. Именно здесь был сокрыт источник силы народа, которая под верным руководством пошла бы по правильному пути и одержала бы победу над противником, полагающимся на дипломатию, лицемерие или на силу своего оружия[69].
Таким образом, перед Шри Ауробиндо стояла задача преодолеть неравенство в будущей борьбе с англичанами, придав смелости и решительности пассивным народным массам, и именно этой задаче он посвятил себя со всей присущей ему целеустремленностью. Нужно признать, что он вовсе не жаждал броситься без оглядки в пучину активных революционных действий, к чему были склонны некоторые из его бенгальских соотечественников. Как позже заметил он сам, «моя деятельность сводилась вовсе не к тому, чтобы готовить и планировать что-то заранее, моей задачей было придерживаться точной цели, наблюдать за ходом событий, собирать силы и начинать действовать только в тот момент, который я сочту подходящим»[70]. Никогда ни один шаг его не был продиктован ненавистью или враждебностью по отношению к политическим оппонентам. Он «никогда не вносил в политику элемента озлобленности; свое требование свободы для Индии основывал на ее незыблемом праве на суверенитет, а не на обвинении англичан в плохом правлении или репрессиях; если же я яростно и критиковал кого-либо, то критиковал за политические взгляды и действия, а не по каким-то другим мотивам»[71].
Все эти идеи, которые еще не оформились полностью в сознании Шри Ауробиндо в первые годы его пребывания в Бароде и которым после появления его аргументированных статей в «Инду Пракаш», не суждено было воплотиться, как он этого хотел, в нечто большее, обрели свои конкретные зримые формы примерно в 1902 году. До этого он вел неприметную работу «на задворках сцены» и готовил: «во-первых, тайную революционную пропаганду и организацию, главной задачей которой являлась подготовка вооруженного восстания; во-вторых – публичную пропаганду, призванную внедрить в сознание народа идеалы независимости, которые большинством индийцев воспринимались как неосуществимые и не возможные, почти бредовые… И в-третьих – прочную общественную оппозицию, способную подорвать основы иностранного правления посредством всеобщего отказа от сотрудничества с властями и пассивного сопротивления им».[72]
Ранее Шри Ауробиндо посещал Бенгалию лишь изредка, во время праздников Пуджи, чтобы повидать родных, теперь же его поездки по большей части были связаны с созданием в родной провинции тайных групп, которые могли бы превратиться в передовые отряды массового революционного движения. Первым заметным шагом в этом направлении стало поступление молодых бенгальцев на военную службу, чтобы получить там необходимую подготовку и обучиться военной дисциплине.
Эти подготовленные молодые люди могли бы стать надежным ядром вооруженных сил и в нужный час развернуть в массах революционную пропаганду. В связи с этим Шри Ауробиндо помог одному молодому бенгальцу, Джатиндранату Банерджи, вступить в армию в Бароде. Это произошло ориентировочно в 1898-99 годах. В те дни бенгальцев в армию не брали под тем предлогом, что они были изнежены и не отличались стремлением к военной службе… Джатиндра был тоже признан непригодным к службе, но с помощью Кхаширао Джадхава[73] – высокопоставленного чиновника из администрации Бароды и друга Шри Ауробиндо – был зачислен в кавалерийский полк. За проведенные в Бароде годы он получил прекрасную военную подготовку, продвижение по службе и одновременно подробные инструкции по революционной деятельности от Шри Ауробиндо. После окончания службы Джатиндра вернулся в Бенгалию в качестве эмиссара Шри Ауробиндо для организации революционного движения, подбора людей и мобилизации средств. Таким был сделан первый практический шаг Шри Ауробиндо на шахматной доске индийской политики.
