Итак, да не обманывает нас никакая ложь удовольствия, да не сбивает нас с пути никакая суетная радость. Ибо близок Тот Судия, Который сказал: Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6, 25). Поэтому и Соломон говорит: Ко веселием примешивается печаль: последняя же радости в плачь приходят (Притч. 14, 13)[21]. Поэтому и опять говорит: Смеху рекох: погрешение, и веселию: что сие твориши? (зачем напрасно обманываешь?) (Еккл. 2, 2). И опять говорит: Сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных в дому веселия (Еккл. 7, 5).
Итак, устрашимся заповедей Божиих, если мы истинно прославляем торжество Божие. Ибо приятное для Бога жертвоприношение состоит в сокрушении о грехах, по свидетельству Псалмопевца, который говорит: жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50, 19). Прошедшие наши грехи омыты при принятии Крещения, и, однако же, после Крещения мы много их учинили, но не можем омыться от них опять водою Крещения. Итак, поскольку мы и после Крещения осквернили жизнь, то окрестим совесть слезами, потому что, возвращаясь в страну свою иным путем, мы, которые вышли из нее услажденные благами, должны возвратиться в нее огорченные бедствиями, при содействии Господа нашего[22] Иисуса Христа, Которому подобает честь и слава со Отцом и Святым Духом всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Беседа XI,
говоренная к народу в храме святой Агнеты в день ее мученичества. Чтение Святого Евангелия Мф. 13, 44–52
В то время сказал Иисус ученикам притчу сию: Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее. Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. И спросил их Иисус: поняли ли вы все это? Они говорят Ему: так, Господи! Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое.
1. Небесное Царство, возлюбленнейшие братия, называется подобным земным вещам для того, чтобы дух от известного ему возвышался к неизвестному, поскольку примером видимого он должен возноситься к невидимому и через то, что изучил опытно, как бы стиснутый, должен разогреваться к тому, чтобы через уменье любить известное научиться любить и неизвестное. Ибо вот Небесное Царство сравнивается с сокровищем, скрытым на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. В этом деле замечательно еще то, что найденное сокровище скрывается для сбережения, потому что тот недостаточно хранит ревность небесного желания от злых духов, кто не скрывает оной от похвал человеческих. Ибо в настоящей жизни мы как бы на пути, которым продолжаем шествие к Отечеству. А злые духи, как бы некоторые разбойники, осаждают путь наш. Следовательно, тот желает быть ограбленным, кто публично выносит сокровище на дорогу. Но это я говорю не для того, чтобы ближние не видали наших добрых дел, когда написано: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16), но для того, чтобы мы не желали похвал отвне за то, что мы делаем. Да будет же дело устрояемо так, чтобы намерение его было тайной для публики, чтобы нам и ближним подавать пример в добром деле, и, однако же, по намерению, которым желаем благо угодить единому Богу, мы должны желать навсегда содержать его в тайне. Сокровище же есть небесное желание, а поле, на котором скрывается сокровище, есть учение о небесном желании. Это поле действительно по распродаже всего приобретает тот, кто, отказывая пожеланиям плоти, все свои земные желания отбрасывает посредством стражи небесного ученья, так что дух ничего уже не одобряет, чем услаждается плоть, ничего не боится, что убивает плотскую жизнь.
2. Опять Небесное Царство называется подобным купцу, ищущему хороших жемчужин, но нашедшему одну драгоценную, которую по отыскании покупает распродажей всего, потому что кто вполне познал сладость небесной жизни, насколько допускает эту возможность, тот охотно оставляет все, что он любил на земле: в сравнении с нею все дешевеет; он оставляет имение, собранное расточает; дух [его] разгорается небесным, ничто из земного ему не нравится, все, что только нравилось по виду земной вещи, кажется безобразным, потому что в уме [его] сияет один блеск драгоценной жемчужины. О любви его справедливо через Соломона говорится крепка как смерть любовь (Песн. 8, 6) потому именно, что как смерть лишает жизни тело, так любовь к вечной жизни убивает любовь к вещам телесным. Ибо кем она вполне возобладает, того соделывает как бы нечувствительным к земным, внешним пожеланиям.
3. Ибо и эта святая, день мученичества которой мы ныне празднуем, не могла бы в теле умереть за Бога, если бы прежде в уме не была мертва для земных пожеланий. Ибо дух, возвышенный на самый верх добродетели, мучения презрел, награды отверг. Приведенная пред вооруженными царями и наместниками, она явилась крепче бьющего, выше судящего. Что на это скажем мы, бородатые и слабые, которых побеждает гнев, напыщает гордость, тревожит честолюбие, оскверняет роскошь, – мы, которые видим отроковиц, идущих через железо к Небесному Царству?
Если мы не можем приобрести Царства Небесного войною гонений, то для нас должно быть постыдно то самое, что мы не хотим даже во время мира повиноваться Богу. Вот Бог никому из нас в настоящее время не говорит: «Умри за Меня». Но: «Только убей в себе непозволенные пожелания». Итак, если мы во время мира не хотим укрощать плотских пожеланий, то когда же мы во время войны предали бы самую плоть за Господа?
4. Опять Царство Небесное называется подобным неводу, вверженному в море, собирающему всякого рода рыб, извлеченному полным на берег; и добрые рыбы собираются в сосуды, а негодные извергаются вон. Святая Церковь сравнивается с неводом как потому, что она вверена рыбакам[23], так и потому, что через нее каждый привлекается к Вечному Царству из волн нынешнего века, дабы не погрязнуть ему в бездне вечной смерти. Она собирает всякого рода рыб, потому что призывает к отпущению грехов мудрых и глупых, свободных и рабов, богатых и бедных, сильных и слабых. Поэтому через Псалмопевца говорится Богу: к Тебе всякая плоть приидет (Пс. 64, 3). Этот невод всецело наполняется именно тогда, когда при кончине заключается сумма рода человеческого. Его извлекают и садятся на безопасный берег, потому что как море означает век [нынешний], так берег моря означает кончину века. На этой именно кончине добрые рыбы собираются в сосуды, а негодные выбрасываются вон, потому что и каждый избранный приемлется в Вечные Обители, и нечестивые, потеряв свет внутреннего царства, отсылаются во тьму внешнюю. Ибо ныне добрых и злых вообще, как бы перемешанных рыб, содержит нас невод веры, но берег откроет, что неводом, то есть Святой Церковью, было влекомо. И хотя захваченные рыбы переменяться не могут, однако же мы, захваченные злыми, переменяемся в добрых. Итак, будучи уловлены, подумаем о том, чтобы нам на берегу не быть отброшенными. Вот как приятно для вас сегодняшнее торжество, так что не на малое осудил бы себя тот, кому пришлось бы выбыть из этого вашего собрания. Что же будет делать в оный день тот, кто от взора Судии удаляется, от общения избранных отвергается, кто от света переходит во тьму – мучается вечным сожиганием?
Почему и это самое сравнение Господь кратко объясняет, присовокупляя: Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. Этого уже, возлюбленнейшие братия, более надо страшиться, нежели изъяснять. Ибо ясно высказаны мучения грешников, чтобы никто не прибегал к извинению своего неведения, если бы что темно было сказано о вечном мучении. Поэтому и присовокупляется: поняли ли вы все это? Они говорят Ему: так, Господи!
5. И в заключение прибавляется: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое[24]. Если мы под тем, что называется новым и ветхим, разумеем тот и другой Заветы, то не допускаем, чтобы был научившимся Авраам, который хотя и знал события Нового и Ветхого Заветов, однако же не возвещал [о них] словами. Не можем сравнить с научившимся хозяином и Моисея, который хотя и учил Ветхому Завету, однако же не произнес изречений Нового. Итак, когда мы отступаем от этого разумения, тогда призываемся к другому. Но в этом стоит разумения то, что говорит Истина: всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, потому что сказано было не о тех, которые были, но о тех, которые могли быть в Церкви. Эти люди выносят новое и ветхое тогда, когда о вещаниях того и другого Завета говорят словами и делами.
