Беседа LXXVII
Сия глаголах вам, да радость Моя в вас будет и радость ваша исполнится. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, якоже возлюбих вы
(15, 11–12)Изъяснение 15, 11–12. Можно ли отделить любовь к Богу от любви к ближнему. – Иисус Христос утешает своих учеников. – Последнее утешение – обетование Святого Духа. – Различные способы утешения в скорбях. – Хотя добродетель трудна, но славны производимые ею плоды. – Увещание к милостыне. – Нужно довольствоваться необходимым. – Откуда происходит бесчеловечие к бедным? – Из алчности.
1. За всякое доброе дело тогда бывает награда, когда оно приходит к надлежащему концу; если же оно прервется, не достигнув конца, то уже бывает кораблекрушение. И как корабль, везущий богатый груз, если не успеет войти в пристань, а потонет в средине моря, не получает никакой пользы от долгого плавания, а, напротив, тем бывает несчастнее, чем больше понес трудов, так точно и души, которые падают прежде конца трудов и ослабевают среди подвигов. Потому и Павел сказал, что слава, честь и мир будут уделом тех, которые текут по терпению добрых дел (Рим. 2, 7). Это же и Христос внушает теперь ученикам. Он выразил им Свою любовь, – и они радовались о Нем. Но так как наступавшее страдание и печальные речи должны были прекратить их радость, то Он, достаточно побеседовавши с ними и утешивши их, говорит: сия глаголах вам, да радость Моя в вас будет и радость ваша исполнится, – то есть чтобы вы не отпали от Меня, чтобы не прекратили своего течения. Вы радовались о Мне, и много радовались, но вот вы подверглись печали. Итак, чтобы радость ваша достигла конца, Я уничтожаю эту печаль, показывая вам, что о настоящих событиях нужно не печалиться, а радоваться. Я видел, что вы соблазнились, но – не пренебрег, не сказал: зачем вы теряете мужество, а говорил то, что могло принести вам утешение. Так хочу Я всегда соблюдать вас в той же любви. Вы слышали о Царствии – и радовались. А Я сказал вам это, чтобы исполнилась радость ваша.
Сия есть заповедь, да любите друг друга, якоже Аз возлюбих вы. Видишь ли, что любовь к Богу тесно связана с нашею и соединена с нею как бы некоторою цепью? Потому-то (Христос) иногда говорит о двух заповедях, а иногда об одной – так как невозможно, получивши одну, не иметь и другой. Иногда Он говорит: в этом закон и пророцы висят (Мф. 22, 40); а иногда: елика хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им, се бо есть закон и пророцы (Мф. 7, 12). Также: исполнение закона любы (Рим. 13, 10). Это же говорит и здесь. Если пребывание (в Боге) зависит от любви, а любовь – от исполнения заповедей, а заповедь состоит в том, чтобы мы любили друг друга, то, очевидно, пребывание в Боге зависит от нашей взаимной любви. И не просто говорит о любви, но указывает и образ любви: якоже Аз возлюбих вы. Затем снова показывает, что Он отходит не по ненависти, а по любви; и потому-то, говорит, вы особенно и должны были прославлять Меня, так как за вас Я полагаю душу Мою. Впрочем, Он нигде не говорит так, но выше – изображая доброго пастыря, а здесь – наставляя учеников и показывая как величие любви, так и то, каков Он. А почему Он везде превозносит любовь? Потому, что она есть признак учеников, она – утверждение добродетели. Потому-то и Павел так много говорит о ней, как истинный ученик Христов, узнавший ее по опыту. Вы друзи Мои есте. Не ктому вас глаголю рабы; раб бо не весть, что творит господь его. Вы други Мои есте, вся бо, елика слышах от Отца Моего, сказах вам (см.: Ин. 15, 14, 15). Как же он говорит: много имам глаголати вам, но не можете носити ныне (16, 12)? Словами: вся и: елика слышах Он внушает не другое что, но именно то, что Он не говорит ничего постороннего, но только слышанное от Отца. А так как преимущественным знаком дружбы считается то, когда сообщаются тайны, то вы, говорит, удостоены и этого общения. Когда же говорит: вся, то разумеет все, что им нужно было слышать. Потом выставляет и другой немалый знак дружбы. Какой же именно? Не вы, говорит, Мене избрасте, но Аз избрах вас (15, 16), то есть Я искал вашей дружбы. И на этом не остановился; но еще говорит: и положих вас, то есть насадил, да вы идете (все еще продолжает сравнение с виноградного лозою), то есть чтобы вы распространялись, и плод принесете, и плод ваш пребудет. Если же плод пребудет, то тем более вы. Я не только, говорит, возлюбил вас, но и осыпал вас величайшими благодеяниями, распростирая ветви ваши по всей вселенной.
2. Видишь ли, сколько Он употребляет способов, чтобы выказать любовь? Он открыл тайны, Он первый искал их дружбы, Он даровал им великие блага, Он за них подвергся страданиям. Здесь же показывает, что Он и постоянно будет пребывать с ними; они будут приносить плод, а чтобы приносить плод, для этого необходимо иметь Его помощь. Да, егоже аще просите от Отца во имя Мое, даст вам (ст. 16). Но ведь исполнять прошения – дело того, кого просят: как же исполняет Сын, когда просят Отца? Это – чтобы ты знал, что Сын не меньше Отца. Сия глаголах вам, да любите друг друга (см.: ст. 17), то есть: Я говорю не в укор, что Я душу Мою полагаю, что Я предварил вас дружбою, но – для того, чтобы привести вас к дружеству. Потом, так как терпеть от большой части людей гонение и поношение – дело тяжелое и невыносимое, которое может повергнуть в уныние и душу возвышенную, то Христос приступает к этому предмету уже после того, как наперед сказал весьма многое. Предварительно Он смягчил их душу, а уже потом начинает говорить об этом и ясно показывает, что и это, равно как и все другое, как уже Он показал, совершается для их пользы. Как прежде сказал, что не только не нужно скорбеть, а, напротив, нужно еще радоваться тому, что Он отходит к Отцу, – так как Он делает это не потому, что покидает их, а потому, что очень любит, – так и здесь показывает, что им должно радоваться, а не скорбеть. И смотри, как Он располагает к этому. Не сказал: знаю, что это прискорбно, но – потерпите для Меня, так как вы и страдаете за Меня. Такая причина была еще недостаточна для их утешения; и потому, оставив ее, Он предлагает другую. Какую же именно? Ту, что это служит доказательством самой высокой добродетели и что следует скорбеть не о том, что вас будут теперь ненавидеть, а напротив – тогда, когда бы вас стали любить. На это Он намекает словами: аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы (ст. 19). Значит, если бы вы были любимы, то это было бы явным знаком вашей порочности. Но так как, сказав это, Он не успел еще утешить их, то опять продолжает речь: несть раб болий господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут (ст. 20). Здесь показывает, что поэтому-то в особенности они будут (Его) подражателями. В самом деле, пока Христос был во плоти, брань велась против Него; а когда Он переселился, тогда настала брань против них. И так как они, будучи малочисленны, тревожились тем, что должны будут сражаться против такого множества, то Он ободряет их души, говоря, что потому-то особенно им и должно радоваться, что их будут ненавидеть. Чрез это, говорит, вы сделаетесь соучастниками Мне в страданиях. Итак, вы не должны смущаться; вы не лучше Меня, потому что, как Я уже сказал, несть раб болий господа своего. Затем следует и третье утешение, именно то, что вместе с ними подвергается оскорблению и Отец. Сия вся, говорит, сотворят за имя Мое, яко не ведят Пославшаго Мя (см.: ст. 21), то есть оскорбляют и Его. Далее, лишая врагов всякого извинения, а вместе предлагая и новое утешение, говорит: аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели (ст. 22). Этим показывает, что все действия врагов и в отношении к Нему, и в отношении к ним – несправедливы. Зачем же Ты привел нас к таким бедствиям? Ужели не предвидел брани и ненависти? Поэтому Он опять говорит: не навидяй Мене, и Отца Моего ненавидит (ст. 23), – предвозвещая и здесь врагам немалое наказание. Так как они в свое оправдание ссылались на то, что гонят Его ради Отца, то этими словами Он отнял у них такое оправдание. Они не имеют никакого извинения. Преподав учение на словах, Я подтвердил его делами, согласно с законом Моисеевым, который всем повелел повиноваться тому, кто будет подобным образом говорить и действовать, кто будет и руководить к благочестию, и совершать величайшие чудеса. И не просто сказал Он: чудеса, но – ихже ин никтоже сотвори (ст. 24). Об этом и сами они свидетельствовали, когда говорили: николиже явися тако во Израили (Мф. 9, 33), и: от века несть слышано, яко кто отверзе они слепу рождену (Ин. 9, 32). Таково же и чудо над Лазарем; таковы же и все другие чудеса, равно как и образ чудодействия, – все ново и необыкновенно. За что же, могли сказать, и Тебя и нас преследуют? Яко от мира несте. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы (см.: 15, 19). Напоминает им слова, которые некогда сказал и братьям Своим; но тогда Он говорил осторожнее, чтобы не устрашить их, а теперь, напротив, открыл все. Из чего же видно, что нас ненавидят за это? Из того, что было со Мною. В каком, скажи Мне, слове или деле могли обвинить Меня? И однако ж, они не приняли Меня. А чтобы это не было для нас изумительно, Он указал и причину, именно – злобу их; но и на этом не остановился, а приводит еще и Пророка, показывая, что он издревле предвозвестил и сказал: ненавидящии Мя туне (Пс. 68, 5). Так поступает и Павел. Когда многие удивлялись: отчего не уверовали иудеи, он приводит пророков, которые издревле предсказали об этом и сказали причину неверия, именно – их злобу и гордость. Что же? Если они не соблюли Твоего слова, а потому не соблюдут и нашего; если они Тебя преследовали, а потому будут преследовать и нас; если они видели такие знамения, каких никто другой не совершил; если слышали такие слова, каких никто не говорил, и не получили никакой пользы; если они ненавидят Твоего Отца, а вместе с Ним и Тебя, – то для чего же, скажи, Ты нас вверг в среду их? Как возможно, чтобы мы были достойны веры? И кто из единоплеменников наших послушает нас?
