Николай Велимирович - Чудеса Божии

Об архиерейском проклятии

Когда Австрия оккупировала Герцеговину, в Мостаре епископом был Игнатий, грек по национальности. Вообще, люди считали его святым. Австрийские власти решили отправить владыку Игнатия на покой, а вместо него поставить Леонтия Радуловича, тогдашнего архимандрита. Игнатий узнал, что затевается, а также и то, что в этом замешан и Леонтий лично. Когда явилась депутация, в которой был и Леонтий, сообщить Игнатию об отправке его на покой, владыка принял это сообщение с обидой, но молча. А после этого он пошел в церковь, зажег свечи и проклял всех постаравшихся отправить его на покой. Леонтий вскоре был рукоположен во епископа, но, отслужив лишь одну Литургию, скоропостижно умер. А у всех, кто вместе с ним участвовал в устранении Игнатия, род прервался.

Отец Антоний, проживший несколько лет в Америке, рассказывал нам о некоем Марке Пажиче.

Этот Марко никогда и ни за что не хотел работать в воскресенье. Поскольку на американских заводах нужно поддерживать огонь и в воскресенье, то для этого нанимают специально рабочих, которые трудятся там и в праздничные дни. Когда предлагали такую работу, Марко отказывался. А поскольку спрашивали, почему так поступает, он объяснял, что причина этого — удивительный случай, произошедший с ним в Герцеговине, под Стоцем, где он родился. Как‑то отец дал ему пятнадцать крон для найма работника, чтобы тот посадил картошку. Марко, взяв деньги, подумал: "Зачем я буду отдавать деньги другому, если такую работу могу выполнить сам, а деньги оставить себе?" И вот как‑то в воскресенье, когда не было другой работы, он пошел в поле и целый день сажал картошку. Таким образом деньги остались ему, а отцу он солгал, что заплатил работникам, которые все сделали. Когда пришло время копать картошку, отец со своими домашними пришел в поле. Ботва была очень высокая и листья крупные, но ни под одним кустом не оказалось ни одной картофелины. Удивился этому отец; удивились и все соседи. А Марко, увидев такое, пришел в ужас и все рассказал отцу. Потом он уехал в Америку, где никогда и ни за что не соглашался работать в воскресенье. И часто объяснял это удивительным случаем, который произошел с ним.

Некая швея Милева Д. из Белграда занималась пошивом военного обмундирования. Однажды она получила большой заказ, поэтому села за работу в праздник Святой Троицы. Шила быстро и сделала много. Когда же после праздника нужно было отнести готовую одежду, посмотрела и увидела, что все наизнанку сшито. Женщина испугалась и перекрестилась. Она поняла: так из‑за того, что шила в большой праздник. Не оставалось ничего иного, как все распарывать и перешивать заново. Долго после этого каялась она за то, что согрешила перед Богом, и всегда советовала другим, чтобы ни в коем случае не работали в праздник, ибо получится навыворот.

Архимандрит Серафим рассказывал нам о том, что сам, будучи иноком в монастыре Студеница, своими глазами видел.

Их архимандрит Феодосий очень любил хозяйственные дела и заботился о благополучии обители. Однажды созвал он людей из окрестных деревень, чтобы посеяли пшеницу. А пришлось это как раз на день святителя Николая. Пшеница была посеяна. Да ни одно зерно не взошло. Однако это ничему не научило Феодосия, и на следующий год он в день святого пророка Илии созвал народ жать пшеницу. Как только первая копа была сложена, ударил гром и сжег ее прямо на глазах у всех работавших. Люди стали креститься и расходиться. После этого Фе- одосий понял, что Бог сурово наказывает тех, "кто знает волю господина, но не исполняет ее".

Известно, что представляют собой политические выборы и с какими безобразиями они связаны. Наш православный народ чувствует, что такого рода дела в праздничные дни оскверняют праздники и оскорбляют Бога. Тем не менее после Войны[7] выборы у нас как будто специально назначаются на большие православные праздники — то на Преображение, то на день святого Димитрия и т. д.

Так вот, когда выборы были назначены на Фомину неделю, пришли к нам два священника со Златибора и рассказали о недовольстве народа из‑за того, что политические выборы приурочены к Фоминой неделе — во — первых, это же светлые дни, когда алтарь не закрывается, а во — вто- рых, следующий день — праздник святого Георгия, Крестная Слава многих, многих и многих.

"Наши власти совсем не обращают внимания на то, в какой день назначают выборы. Если выборы — это работа, причем всеобщая важная работа, то почему не проводить их в рабочий, будний день? Народ так или иначе видит отрицательные последствия выборов, проводимых в большие праздники. Например, в 1927 году выборы назначили на важный для православных день Усекновения."Эти выборы ни к чему хорошему не приведут", — говорили тогда люди. И действительно, не вышло ничего хорошего. В Народной Скупштине пролилась кровь — были убиты Радичи. Народ связал это непосредственно с осквернением страшного праздника Усекновения, который крестьянами Ужичского края особо почитается. День, на который выпадает Усекновение, у нас называют" усечным", и на протяжении всего года в этот день не начинают никакой работы: если он приходится на понедельник, то весь год понедельник является" усечным днем", а если на четверг, то весь год" усечный день" — четверг. Так что, поскольку в тот год выборы проходили на Усекновение, народ со страшным предчувствием говорил: "Не будет добра". И добра не было".

Два года назад на Усекновение в селе К. двое мужчин копали колодец (хотя этот случай подробно описан в газетах и имена этих двоих упоминались, мы все же не будем здесь их называть из‑за живущих родственников).

В пятницу, накануне Усекновения, они копали уже на глубине. Перед этим велели зажарить им ягненка — поесть, когда выберутся наверх. Но живыми не выбрались и ягненка не попробовали. Другие съели ягненка на их поминках. Дело в том, что земля обвалилась и засыпала этих двоих. Спасти их пытались вызванные солдаты со множеством местных людей, но тщетно. Один был сразу задавлен обвалившимся грунтом, а второй еще два дня был жив, откликался. Люди все делали, чтобы спасти его и, копая, подобрались совсем близко к нему, но в этот момент осыпалась земля и свела на нет их труд. Мы много расспрашивали о жизни этих несчастных. И получили вот какие сведения.

Один из них, по имени Д., был усыновлен, но совсем не уважал своих приемных отца и мать, все время их поносил и мучил, требуя, чтобы его отделили. Узнав, что он завален в колодце, его приемная мать кричала: "Не доставайте, пусть его земля пожрет, так как он меня пожирал. Он это заслужил, и Бог его наказал!"

О другом, которого звали М., рассказывали, что он был распутником, пьяницей, наибольшим сквернословом и богохульником во всей округе. Это он еще два дня подавал голос из обвалившегося колодца. Хотя и был уже явно в лапах смерти, он не вспомнил о священнике и покаянии, а просил водки, которой ему, понятно, не могли подать.

В сентябре 1934 года в каменоломне монастыря Раковица постоянно трудилось много рабочих. По воскресеньям работы не велись, и к этому инженер не принуждал. Но нашелся десяток таких, что не обращали внимания на воскресенье, а решили в этот Божий день работать. Собрались они и взялись за работу. А один из них был жутким сквернословом и хулителем Имени Божиего. При каждом ударе по камню он произносил ужасные богохульные слова. Вдруг обрушились огромные глыбы камня и придавили всех работавших. Помощь подоспела быстро. Но все, кого удалось спасти, были с повреждениями и увечьями. А того богохульника вытащили страшно изуродованным и мертвым.

Яков Николич, лавочник из Осечины, рассказал нам вот о каком происшествии:

"Я — член Братства" Православное Христианское Общество" со дня его основания, и в моем доме размещалась канцелярия братства. Сын мой тоже не забывает о благочестии, посещает церковь. А вот сноха и знать не желала ни о вере, ни о церкви. Она просто ненавидела наше Братство и постоянно ругалась, когда мы шли молиться в церковь. И наших набожных собратьев она высмеивала, осыпала руганью. В 1935 году я ушел на традиционный собор братства в монастырь Студе- ница. Было это на Рождество Богородицы. Когда отслужили повечерие и большинство народа вышло из большой церкви, мы с одним другом остались коленопреклоненно молиться Богу перед святой ракой до того, пока не стали звонить к полунощ- нице. Что за это время произошло в моем доме, я, конечно же, не знал. Узнал, когда вернулся. Свою сноху я застал сошедшей с ума, связанной и взаперти.