Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Иоанна

5. Ты же, человек, когда слышишь это и видишь своего Владыку связанным и водимым туда и сюда, почитай за ничто все настоящее. А то с чем сообразно, что, тогда как Христос претерпел за тебя столь многое, ты часто не переносишь даже слов! Он подвергается оплеванию, а ты украшаешься дорогими одеждами и перстнями, и если не от всех слышишь похвалы, то считаешь и жизнь не в жизнь. Он терпит поношение, переносит насмешки и позорные удары по ланитам; а ты хочешь, чтобы тебя все почитали, и не переносишь поношения Христова. Не слышишь ли, что говорит Павел: подражателе мне бывайте, якоже и аз Христу (1 Кор. 11, 1)? Итак, если кто станет осмеивать тебя, ты вспомни о твоем Владыке: Ему поклонялись с насмешкою, Его бесчестили и словами и делами, над Ним много смеялись; а Он не только не мстил тем же, но за все воздавал противным – кротостию и терпением. Ему-то станем и мы подражать. Чрез это мы в состоянии будем избавиться и от всякого оскорбления. В самом деле, не тот, кто оскорбляет, но кто малодушествует и огорчается оскорблением, – бывает причиною оскорбления, так как придает ему язвительность. Ведь если бы ты не огорчился, – оскорбление не было бы для тебя и оскорблением. А чувствовать огорчение от оскорблений, – это зависит не от тех, которые причиняют их, но от тех, которые им подвергаются. Да из-за чего тебе и огорчаться? Если тебя оскорбили несправедливо, в таком случае приличнее всего не негодовать, а жалеть о том (оскорбителе); если же справедливо, то тем более надобно быть спокойным. Как в том случае, когда кто-нибудь назовет тебя богатым, между тем как ты беден, – такая похвала нисколько не относится к тебе, а скорее служит для тебя насмешкой, так и тогда, когда оскорбляющий тебя скажет что-нибудь такое, чего на самом деле нет, – его порицание также нисколько не относится к тебе. Но если совесть укоряет тебя в том, что сказано (обидчиком), в таком случае не огорчайся его словами, но исправься в своих делах. Это я говорю об оскорблениях действительных. Если же кто станет укорять тебя за бедность и незнатное происхождение, – ты посмейся над ним. Это служит бесчестием не для того, кто слышит, но для того, кто говорит, так как он не умеет любомудрствовать. Но, когда это говорится, скажешь, в присутствии многих, которые не знают истины, тогда рана бывает невыносима? Напротив, тогда-то особенно это и выносимо, когда предстоит пред тобой множество свидетелей, которые тебя хвалят и одобряют, а того укоряют и осмеивают. Ведь у людей рассудительных не тот пользуется почтением, кто мстит, но тот, кто ничего не говорит в ответ на обиду. Если же между присутствующими не найдется ни одного рассудительного, в таком случае еще более посмейся над своим обидчиком и порадуйся зрелищу Небесному, потому что там все тебя похвалят, будут рукоплескать тебе и одобрять тебя. А между тем достаточно и одного Ангела, в сравнении с целою вселенною. И что я говорю об Ангелах, когда и Сам Господь прославит тебя? В таких-то помышлениях будем упражнять себя. Нет никакого вреда в том, когда мы промолчим в случае оскорбления, а напротив, вредно мстить за оскорбление. Если бы, действительно, было вредно в молчании переносить оскорбительные слова, то Христос не сказал бы: аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую (Мф. 5, 39). Потому, если кто скажет о нас неправду, – будем жалеть о нем, потому что он навлекает на себя наказание и мучение, назначенное за злоречие, и становится даже недостойным читать Священное Писание. Грешнику же рече Бог: векую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими?.. Седя на брата твоего клеветал еси (Пс. 49, 16, 20). Аесли бы он сказал и правду, – и в этом случае он достоин сожаления. Ведь и фарисей говорил правду; но тем нисколько не повредил тому, кто слушал его, а, напротив, еще принес ему пользу, а себя самого лишил бесчисленных благ, потерпев кораблекрушение от этого осуждения. Таким образом, в том и другом случае, кто оскорбляет тебя, терпит вред, а не ты. Ты, напротив, если будешь внимателен, приобретешь сугубую пользу: с одной стороны, ты умилостивишь Бога своим молчанием, а с другой – сделаешься гораздо скромнее, найдешь в сказанных о тебе словах повод к исправлению своих поступков и научишься пренебрегать славою человеческою. А ведь и оттого происходило для нас огорчение, что многие крайне пристрастны ко мнению людскому. Вот если так мы захотим любомудрствовать, то ясно узнаем, что все человеческое – ничтожно. Научимся же этому и, сообразив свои недостатки, станем мало-помалу исправлять их; определим для себя исправить в настоящий месяц один недостаток, в следующий затем – другой, а еще в следующий – третий. Таким образом, восходя как бы по некоторого рода ступеням, мы достигнем Неба по лествице Иаковлевой; мне кажется, эта лествица, вместе с тем зрелищем, какое видел Иаков, между прочим, указывает и на постепенное восхождение по лествице добродетели, по которой можно взойти от земли на Небо, – не по ступеням чувственным, но чрез исправление и улучшение нравов. Приступим же к этому путешествию и к этому восхождению, чтобы достигнуть Неба и насладиться там всеми благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

Изъяснение 18, 37. Иисус Христос учит нас терпению. – Пилат сначала старается освободить Его. – Страх овладел Пилатом и побудил его произнести неправедный приговор. – Нужно всегда памятовать о страданиях Иисуса Христа и непрестанно размышлять о них. – Они будут служить наилучшим лекарством от всех наших скорбей и зол. – Нужно подражать Его кротости и кротости Его апостолов, чтобы склонить к расположению тех, кто оскорблял нас. – Гнев и ложь от диавола. – Без совершения добродетели жизнь в мире сем будет бесполезной и пагубной для нас. – Одна вера, лишенная добрых дел, не открывает дверей на небо, а навлекает осуждение. – Можно умереть ежечасно и потому нужно быть постоянно готовым к этому.

1. Чудесная вещь – долготерпение! Оно поставляет душу как бы в тихое пристанище, избавляя ее от волн и зловредных ветров. Христос и всегда нас учил терпению, но в особенности теперь, когда Его судят и водят по разным местам. Так, когда Его привели к Анне, Он отвечал с великою кротостию и слуге, который ударил Его в ланиту, сказал такие слова, которые могут уничтожить всякую гордость. Отсюда Он перешел к Каиафе, потом к Пилату и, проведя таким образом целую ночь, Он везде и во всем обнаруживал великую кротость. В то время, как о Нем говорили, что Он злодей, хотя доказать того не могли, – Он стоял молча; а когда был спрошен о Царстве, тогда отвечал Пилату, чтобы научить его и возвести к высшим понятиям. Но почему Пилат производит допрос не в присутствии иудеев, но наедине, вошедши в преторию? Он имел о Христе довольно высокое понятие, и потому хотел, вдали от смятения иудейского, узнать все в точности. Когда же он спросил: что сотворил еси? – Христос в Своем ответе об этом ничего не сказал; а о чем преимущественно желал Пилат услышать, именно о Царстве Его, о том сказал следующее: Царство Мое несть от мира сего, то есть Я действительно Царь, но не такой, какого ты себе представляешь, а гораздо славнее. Этими и дальнейшими словами Он уже дает заметить, что Он не сделал никакого зла. В самом деле, Кто говорит о Себе: Аз на сие родился и на сие приидох, да свидетельствую истину, Тот показывает, что Им не сделано никакого зла. Потом, сказавши: всяк, иже есть от истины, послушает гласа Моего, Он привлекает внимание Пилата и склоняет его сделаться слушателем Своих слов. Если кто, говорит, истинен и любит истину, тот непременно будет слушать Меня. И этими немногими словами до того, действительно, пленил Пилата, что тот сказал: что есть истина? (ст. 38). Впрочем, (Пилат) продолжал пока заниматься делом, которое не терпело отлагательства. Он понимал, что этот вопрос требовал времени, а между тем хотел избавить Иисуса от неистовства иудеев. Потому-то он вышел и – что говорит? Аз ни единыя вины обретаю в Нем (ст. 38). Смотри, какое благоразумие! Не сказал: так как Он погрешил и достоин смерти, то простите Его для праздника; но сначала оправдал Его от всякой вины и потом уже с полным правом просит, чтобы они, если не хотят отпустить Его, как невинного, – по крайней мере пощадили бы Его, как виновного, ради праздника. Поэтому и присовокупил: есть обычай вам, да единаго вам отпущу на Пасху, и потом, желая преклонить их: хощете ли убо, да отпущу вам Царя Иудейска? Возопиша же еси: не Сего, но Бараеву (см.: ст. 39–40). Какое гнусное желание! За подобных себе просят и виновных отпускают, а невинного повелевают предать казни! Таков уже издавна их обычай! Но ты во всем этом замечай человеколюбие Господа. Би его Пилат (19, 1), – быть может, желая чрез то утишить и укротить ярость иудеев. В самом деле, так как прежними средствами он не мог освободить Христа, то, желая этим по крайней мере ограничить зло, приказал бить Его и позволил делать с Ним все, что было сделано, – возложить на Него ризу багряну и венец (см.: ст. 2), чтобы только утишить их гнев. Для того он и вывел Его к ним в венце, чтобы они, увидевши позор, какому Его подвергли, несколько успокоились от страсти и извергли из себя яд. Но почему воины делали это, если, действительно, не было приказания от начальника? Из угождения иудеям. Так они и вначале, не по его приказанию, пошли ночью, но отважились на все из-за денег, в угождение иудеям. Между тем Христос и при столь многих и столь великих поруганиях стоял молча, как поступил и при допросе, и ничего не отвечал. А ты не только слушай это, но и непрестанно содержи в своем уме; и, когда видишь, что Владыка вселенной и всех Ангелов, подвергаясь от воинов поруганию словами и делами, все переносит молчаливо, – поступай также и сам. Пилат назвал Христа Царем Иудейским; поэтому и возлагают на Него одежду посмеяния. Затем он вывел Его и говорит: ни единыя вины не обретаю в Нем (см.: ст. 4). И вот вышел, нося венец, – но и это не погасило ярости иудеев; они кричали: распни, распни Его (см.: ст. 5, 6). Тогда Пилат, видя, что все его усилия напрасны, говорит: поимите Его вы и распните. Отсюда видно, что и прежние (поругания) он дозволил для укрощения их неистовства: аз бо, говорит, не обретаю в Нем вины (ст. 6).