Заметь и здесь скромность евангелиста. Сказав о мнении учеников, он исправляет его, так как они не уразумели того, что Христос сказал. Нерече, говорит, Иисус, яко не умрет, но: аще хощу тому пребывати (ст. 23). Сей есть ученик свидетельствуяй о eux, иже и написа сия, и вем, яко истинно есть свидетельство его (ст. 24). Почему он один так говорит, тогда как никто другой этого не делает, и уже в другой раз сам свидетельствует о себе, между тем как это неприятно слушателям? Какая тому причина? Говорят, что он после всех приступил к написанию (Евангелия), будучи на то подвигнут и возбужден Богом. Поэтому он постоянно указывает на любовь Его к себе, намекая тем на причину, по которой решился писать. Поэтому же часто упоминает и о том (что его свидетельство истинно), придавая чрез то достоверность своему слову и показывая, что он приступил к этому по побуждению свыше: и вем, говорит, яко истинно есть то, о чем он повествует. Если же многих это не уверит, то им можно увериться из следующего. Из чего же? Из того, что сказано далее. Суть же, говорит, ина многа, яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню мирови вместити пишемых книг (ст. 25). Отсюда видно, что я писал без пристрастия. Если при таком множестве я не сказал даже и столько, сколько другие, но, опустив большую часть их, выставил на вид козни иудеев и рассказал, как они бросали в Него камнями, как ненавидели Его, оскорбляли и поносили, как именовали Его даже бесноватым и обманщиком, то явно, что я писал без лести. Кто льстит, тот обыкновенно поступает как раз напротив, все позорное скрывает, а дела блистательные излагает. И вот почему он, с совершенною уверенностию написав то, что написал, не отказывается выставить свое собственное свидетельство, вызывая рассмотреть и исследовать каждое событие в отдельности. Ведь и у нас есть обыкновение, когда мы считаем что-нибудь несомненно верным, не отказываться от собственного о том свидетельства. Если же это делаем мы, то тем более он, писавший по внушению Духа. Так говорили, проповедуя, и другие апостолы: мы есмы свидетели тому, что проповедуем, и Дух, Егоже даде повинующимся Ему (см.: Деян. 5, 32). Притом Иоанн присутствовал при всех (событиях), не оставлял Христа и во время распятия, и ему поручена была Матерь: все это знак, что (Христос) любил его и что он знал все в точности. Если же он сказал, что знамений было совершено так много, – ты этому не удивляйся, но подумай о неизреченной силе Творящего и прими с верою сказанное. Как для нас легко говорить, так, или еще гораздо легче, для Него делать то, что Ему угодно. Ему довольно было восхотеть – и все исполнилось.
3. Будем же тщательно внимать сказанному и не перестанем читать и изъяснять. От частого чтения мы получим много пользы; чрез это мы в состоянии будем очистить жизнь свою и истребить в себе терние. Таковы именно грехи и житейские заботы, – бесплодны они и болезненны. Как терние, с какой бы стороны ни коснулись его, уязвляет касающегося, так и житейские дела, с какой стороны ни приступишь к ним, всегда наводят печаль на того, кто связывает себя ими и заботится о них. Но духовные дела не таковы; напротив, они похожи на драгоценный камень, который, как ни повернешь его, отвсюду увеселяет зрение. Например, сотворил ли кто милостыню? Он не только питается надеждою на будущее, но наслаждается и здешними благами: он ничего не опасается и все делает с великим дерзновением. Преодолел ли кто злое вожделение? Еще прежде наступления Царствия, он уже здесь получает плод, слыша похвалу и одобрение от всех, а прежде всего – от собственной совести. Да таково и каждое доброе дело, между тем как дела злые, еще прежде геенны, уже здесь мучают совесть. Если ты грешишь, то: подумаешь ли о будущем, – поражаешься страхом и трепетом, хотя никто не наказывает тебя; подумаешь ли о настоящем, – имеешь много врагов и живешь в подозрении, и не можешь даже прямо и посмотреть на обидевших тебя, лучше же сказать, и на тех, которые не обидели. От греха не столько получаем мы удовольствия, сколько скорби: тут и совесть вопиет, и посторонние люди осуждают, и Бог прогневляется, и геенна угрожает поглотить нас, и мысли не могут успокоиться.
Тяжел, поистине тяжел и невыносим грех, тяжелее всякого свинца. Кто сознает его за собою, тот отнюдь не может смотреть прямо, хотя бы был и очень нечувствителен. Так Ахав, хотя был крайне нечестив, но, почувствовав грех, ходил с поникшею главою, сокрушался и скорбел. Потому-то он и вретище возложил на себя, и проливал источники слез. Если и мы будем это делать, если будем плакать, как Ахав, и сложим с себя грехи, как Закхей, то и мы получим прощение. Как при опухолях и язвах, сколько бы кто ни прилагал к ним лекарств, не остановив наперед притекающей и растравляющей рану материи, все бывает напрасно, потому что не остановлен источник зла, – так бывает и с нами: если мы не удержим рук от любостяжания и не прервем этого нечистого потока, то, хотя бы стали давать и милостыню, все будет напрасно. Что уврачует милостыня, то затопит, испортит и сделает еще худшим любостяжание. Перестанем же сначала хищничать, и тогда уже станем подавать милостыню. Если же мы сами будем стремиться в пропасть, то где у нас будет возможность остановиться? Когда человека падающего один станет тянуть вверх (что делает милостыня), а другой будет увлекать вниз, то от такой борьбы не произойдет ничего более, кроме того, что этот человек будет разорван. Итак, чтобы нам не потерпеть этого и чтобы милостыня не оставила и не покинула нас в то время, как любостяжание влечет нас долу, – облегчим себя и воспарим горе. Тогда, освободившись от дел злых и сделавшись совершенными чрез упражнение в делах добрых, мы сподобимся вечных благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
То есть Евангелие.
В греческом тексте: о́ Λόγος.
Святитель Иоанн Златоуст разумеет ариан [еретиков], которые признавали Сына Божия существом достопоклоняемым, только не совечным и не единосущным Отцу.
Павел Самосатский, епископ Антиохийский, еретик III века.
Так говорили ариане о Сыне Божием.
Здесь святитель Иоанн Златоуст имеет в виду выражение ариан о Сыне Божием:ήν о́тε ούχ ήν — было, когда Его не было.
В подлинном тексте Евангелия: καì Λóγος ήν πρòς τòν Θεόν καì Θεός ·ήν ο Λόγος. Первое: πρòς τòν Θεόν – относится к Отцу; а последнее: Θεός – к Сыну. Ариане и аномеи [еретики – Ред.] отсюда делали возражение, что Сын не имеет единого Божеского естества с Отцом.
Здесь имя Бога двукратно повторяется без члена.
В подлиннике у святителя Иоанна Златоуста: δέύτερος ούρανός – второе небо.
В греческом тексте Евангелия сказано: δì ούτοû – чрез Него.
В греческом тексте: δì οû.
В словах: бысть человек послан от Бога.
В подлиннике у святителя Иоанна Златоуста: ίν́α πάντες πιστεύσωσι δì αύτοû, то есть: да вси уверуют чрез него (Иоанна).
В греческом тексте: άπαύγασμα.
Еретики. – Ред.
То есть во плоти человеческой.
Здесь святитель Иоанн Златоуст излагает только мысль, содержащуюся в Книге пророка Иезекииля (3, 19), не приводя буквально слов его.
В греческом тексте: γέγονεν.
Греческие слова: έλαιον – елей, и: έλεος – милость, по их подобозвучию, святитель Иоанн Златоуст употребляет здесь одно вместо другого.
То есть сердце доброе, милостивое.
Разумеется изречение: милости хощу, а не жертвы (Мф. 9. 13).
То есть в огне.
