Глава 7
Со всею проницательностию должно смотреть, нет ли от врага с какой-нибудь стороны обмана, хитрости, злодейства. Как Дух Святый чрез Павла всем служит для всех, чтобы всех приобрести (1 Кор. 9, 22): так и лукавый усиливается быть всем для всех, чтобы всех низвести в погибель. А именно, с молящимися притворяется он вместе молящимся, с тою целию, чтобы обольстить, под предлогом молитвы вринув в самомнение; с постящимися постится, намереваясь ввести их в обман самомнением; с имеющими ведение Писания предприемлет тоже, желая чтобы под видом ведения впали они в заблуждение; сподобившимся света откровений и сам представляется таким же; ибо сказано, что и сатана преобразуется во ангела светла (2 Кор. 11, 14), чтобы, обольстив видимостью подобного света, привлечь к себе; одним словом, для всех всякие принимает на себя виды, чтобы, подчиняя себе сим уподоблением, под благовидным предлогом уготовлять погибель. Сказано: помышления низлагающе, и всяко возношение взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5). Видишь, до чего сей высокомерный простирает дерзость своего намерения — низринуть и тех, которые истинно познали Бога. Посему, со всяким хранением надлежит блюсти сердце свое, и многого разумения испрашивать себе у Бога, чтобы дал нам возможность открывать козни злобы. Надобно также непрестанно упражнять и возделывать с разумением ум и помыслы, и соглашать их с волею Божиею. Нет иного дела столько же высокого и досточестного; ибо сказано: исповедание и великолепие дело Его (Пс. 110, 3).
Душа боголюбивая, если и все добро сделает, обыкновенно приписывает каждое дело не себе, но Богу. Посему, также и Бог с Своей стороны, видя здравое и правое разумение и ведение души, всякое дело вменяет ей; и как бы сама она трудилась, и сама собою произвела все, соразмеряет воздаяние. А если бы угодно Ему стало вступить с нами в суд: то не нашлось бы ничего, по истинной правде человеку принадлежащего: потому что и имение, и все мнимые на земле блага, при которых человек может делать добро, и земля и все, что на ней, самое тело, и самая душа принадлежат Ему. И не только все прочее, но и самое бытие человек имеет по милости. Поэтому, какая же у него остается собственность, которою по праву мог бы он похвалиться или оправдаться? Впрочем, Бог приемлет приносимое людьми, как величайший дар, и из приносимого всего приятнее Ему, если душа, хорошо познавая отношения вещей, — все, что делает доброго, в чем трудится для Бога, что уразумевает и познает, — Ему вменяет, и Ему все восписует.
Как Израилю, — пока он благоугождал Владыке, хотя и не в такой степени, как надлежало, однако ж, по-видимому, имел в некоторой мере здравую в Него веру, — предшествовал столб огненный и облачный, и море расступилось пред ним, и множество иных чудес совершалось для него; а как скоро отступал от верности к Богу, — был предаваем врагам, и обременяем горьким рабством: так представляй себе и душу, которая по благодати познала Бога, и сперва очистилась от многих скверн, а потом соделалась достойною благодатных дарований, но, не сохранив до конца должной верности небесному мужу, лишилась жизни, какой была уже причастна. Ибо сопротивнику возможно восставать и на достигших таковой степени. Посему, сколько есть сил, должно стараться со страхом и трепетом прилагать попечение о своей жизни, наипаче же тем, которые соделались причастниками Духа Христова, ни малого, ни великого не должно делать с небрежением, чтобы сим самым не оскорбить Духа Господня. Как, по слову самой Истины, радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся (Лк. 15, 10): так бывает и печаль о единой душе, лишающейся вечной жизни.
Когда душа сподобилась благодати, тогда наипаче полезны ей ведение, разумение и рассудительность; а и сие самое дает ей Бог, по прошению ее, чтобы благоугодно служила она Духу, Которого сподобилась приять, не была окрадываема злобою, и не подвергалась преткновениям по неведению, не совращалась по нерадению и небогобоязненной жизни, и ничего не делала против Владычней воли.
Как действенность страстей, то есть мирский дух льсти и греховной тьмы, вселяется в таком человеке, который исполнен мудрования плотского: так и наоборот, действенность и сила светоносного Духа обитает в человеке освященном, по слову сказавшего: или искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. 13, 3); и еще: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20); и: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). И Господь говорит: Аз и Отец Мой приидем, и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23.). И не тайно, не бездейственно, но в силе и истине совершается сие в сподобившихся. Ибо прежде закон назидал людей не ипостасным словом, налагал на них тяжелое и неудобоносимое иго, и не умел подать им никакой помощи; и именно потому, что не в состоянии был сообщать силу Духа; ибо сказано: немощное закона, в немже немоществоваша плотию и т. д. (Рим. 8, 3). Со времени же Христова пришествия, дверь благодати отверзлась истинно уверовавшим, и подается им Божия сила и действенность Духа.
Поелику Христос, первая и естественная благость, ниспослал божественным ученикам дар Духа; то, с сего времени, Божественная оная сила, приосеняя всех верующих и обитая в душах их, стала исцелять их от греховных страстей, избавлять от тьмы и омертвения; потому что, до сего времени, душа была изъязвлена, заключена в темницу и одержима греховным мраком. Конечно и ныне во тьме пребывает душа, которая не сподобилась еще, чтобы обитал в ней Господь, и чтобы сила благого Духа приосенила ее действенно, со всею силою и несомненностию, в тех, кого посетила благодать божественного Духа, вселившись в самых глубинах ума их, Господь делается как бы душею; ибо, говорит божественный Апостол, прилепляяйся Господеви един дух будет с Господем (1 Кор. 6, 17). И сам Господь говорит: якоже Аз и Ты едино есмы, да и тии в Нас едино будут (Ин. 17, 21–22). Какая благость, какое благоволение к униженному столько пороками естеству человеческому! Однако же, поелику душа, предаваясь развращенным страстям, была как бы одно с ними, и хотя имела собственную свою волю, но не могла делать, чего ей хотелось, о чем и Павел говорит: не еже бо хощу, сие творю (Рим. 7, 15): то кольми паче, когда сила Божия приходит на помощь душе, освященной и соделавшейся того достойною, воедино с Богом будет воля человека. Ибо душа, поистине, бывает тогда, как душа Господня; потому что добровольно и со всем расположением предается силе благого Духа, чтобы царствовала в ней, и не ходит уже по собственной воле своей; так сказано: кто ны разлучит от любви Божия (Рим. 8, 35)? То есть, кто разлучит, когда душа в единении с Духом Святым?
Посему, кто намеревается соделаться подобным Христу, чтобы и ему самому можно было наименоваться сыном Божиим, рожденным от Духа, — тому преимущественно надлежит благодушно и терпеливо переносить встречающиеся скорби, будут ли то: телесные болезни, или обиды и укоризны от людей, или также и козни от невидимых врагов. Ибо, по смотрению Божию, попускается испытание душ различными скорбями, чтобы несомненно явными соделались души, искренно возлюбившие Господа. Доказательством же сему служит то, что с начала века, и Патриархи, и Пророки, и Апостолы, и мученики проходили тесным путем искушений и скорбей, и тем благоугодили Богу. Ибо Писание говорит: чадо, аще приступаеши работати Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое и потерпи (Сирах. 2, 1). И в другом месте: и все, наносимое тебе, принимай во благое, зная, что ничего не бывает без Бога (4). Посему, душе, намеревающейся угодить Богу, паче всего иного должно запастись терпением и упованием. Ибо у злобы всегда одно и тоже ухищрение — ввергать нас в уныние во время скорби, чтобы лишить упования на Господа. Но Бог никогда не попускает надеющейся на Него душе до того изнемогать в искушениях, чтобы дойти до отчаяния: ибо, говорит Апостол, верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением, и избытие, яко возмощи понести (1 Кор. 10, 13). И лукавый огорчает душу не в такой мере, сколько у него есть желания, но сколько попускается ему Богом. Если и людям известно, какое бремя удобоносимо лошаку, какое ослу и какое верблюду, и налагают на них, что им по силам; и если скудельнику известно, сколько времени должно сосуды держать в огне, чтобы, оставшись долее надлежащего, не дали трещин, и, также вынутые прежде достаточного обожжения, не оказались негодными к употреблению; если, говорю, у человека столько разумения, то не тем ли паче, и не бесконечно ли более Божию разуму ведомо, в какой мере каждую душу должно подвергнуть искушению, чтобы соделалась она благоискусной и благопотребной для небесного царства?
