Спаситель безнадежных
Письмо в редакцию: Здравствуйте. Хочу задать вопрос, который возник у меня после прочтения нескольких книг о Православии. Везде написано, что христианство — религия спасения, что главная задача христианина — спасаться. Насколько я понимаю, спастись — значит прожить жизнь так, чтобы Бог взял тебя в Рай. А для этого нужно делать добро и избегать зла. Это очень красиво и убедительно. Но я не понимаю, почему для этого обязательно нужно становиться — христианином? Ведь вокруг множество хороших, добрых людей, не исповедующих христианство, которые, тем не менее, стремятся строить свою жизнь по такому же принципу: творить добро и не делать никому зла.
Выходит, что добро, сотворенное неверующими людьми, неугодно Богу христиан? Но в таком случае добро неверующих людей в нравственном смысле — выше, потому что оно — бескорыстно. Ведь христианин творит добро в надежде на воздаяние от Бога, а неверующий не ждет награды и творит добро ради самого добра.
Так можно ли быть хорошим человеком и не спастись лишь потому, что ты — не член Церкви?
С уважением, Сергей НиколаевичХорошие люди спасаются. Плохие, соответственно — погибают. Такое понимание спасения — не редкость в современном мире. Все тут, вроде бы, ясно, логично и не нуждается в пояснениях. Но давайте попытаемся разобраться: а кто же такой этот самый — хороший человек? По каким признакам можно определить, что именно вот этот человек — хороший, и достоин спасения, а к примеру вон тот — так себе человечишко и спасения не заслуживает?
Здесь мы сразу столкнемся с рядом проблем. Предположим, водопроводчик дядя Вася регулярно пропивает зарплату, бьет свою жену и пренебрегает трудовой дисциплиной. А его сосед, профессор математики — человек непьющий, добросовестный труженик и прекрасный семьянин. Кто из них хороший, а кто плохой? На первый взгляд, ответ очевиден: конечно, профессор — молодец и умница, а водопроводчик — редкостная дрянь. Но вот студенты, которых профессор «заваливает» на каждой сессии по малейшему поводу, вряд ли согласятся с подобной оценкой нелюбимого преподавателя. А собутыльники водопроводчика, напротив, убеждены, что дядя Вася — прекрасный человек, а его жена — кобра, мешающая культурному отдыху настоящих мужчин.
Причина такой путаницы — в отсутствии объективных критериев понятия «хороший человек». Представления о добре и зле в массовом сознании сегодня, к сожалению, весьма бессистемны, слабо осмыслены и не имеют под собою никакого основания, кроме личных предпочтений, расхожих стереотипов и мнений, сложившихся в силу влияния социальной среды, полученного воспитания и образования. И то, что один человек посчитает для себя вполне приличным, другой, возможно, оценит как недолжный, бесчестный поступок. Поэтому категории «хорошо-плохо» в светской этике сегодня все больше напоминают формулировку Лесковского персонажа: «Что русскому хорошо, то немцу — смерть». Можно, конечно, попытаться вывести четкие нравственные критерии из мнения статистического большинства. Но двадцатый век убедительно доказал, что в разделении людей на плохих и хороших ошибаться могут даже целые народы. А ошибки такого масштаба всегда чреваты колючей проволокой нового ГУЛАГа, или печами очередного Освенцима. Однако если мы обратимся к христианской этике, то увидим еще более загадочную картину. Дело в том, что в христианстве вообще нет понятия «хороший человек». Ни в одной из двадцати семи книг Нового Завета это словосочетание не встречается ни разу, поскольку, в христианстве человек не отождествляется со своими качествами и поступками. Иначе говоря, поступающий плохо не назван в Евангелии — плохим. Равно как и совершающий хорошие дела не определяется как — хороший. Более того, у христиан есть строгий запрет на определения подобного рода. Господь говорит: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете». (Лк 6:37) Поэтому очевидно, что христианские критерии спасения следует искать там, где деление на «плохих» и «хороших» теряет всякий смысл. То есть — в Евангелии.
Разбойники, мытари и блудницы
В «Записных книжках» И. Ильфа и Е. Петрова есть замечательный по своей нелепости лозунг, подсмотренный ими на спасательной станции одного из одесских пляжей: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Абсурдность подобного метода очевидна. Ведь утопающий — это тот, кто погибает, и помочь себе уже никак не может. А если у купающегося человека на воде возникли какие-то проблемы, но он в состоянии справиться с ними без посторонней помощи, то вряд ли можно с достаточным основанием назвать его — утопающим.
Рассмотрев христианское учение о спасении человека, мы обнаружим тот же принцип: спасти можно только погибающего. На протяжении всего Евангельского повествования Христос постоянно общается с людьми, которых вряд ли можно назвать — хорошими. Мытари, блудницы, законченные грешники приходили к Нему в надежде на прощение своих грехов. И никто из них не был Им осужден или отвергнут. Более того: первым человеком, вошедшим в Царствие Небесное, стал… уголовный преступник, разбойник, распятый рядом с Христом на Голгофе. Вот как говорит об этом Евангелие: «Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. …Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23:32–43)
Но кого же тогда осуждает Христос? Как ни странно — тех, кого их соплеменники считали безусловно хорошими людьми, и даже — праведниками: фарисеев, книжников и старейшин Иудейских. «…Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф 21:31). Ну, кто такие блудницы, сегодняшнему читателю объяснять не надо. А вот мытарями в Евангелии названы сборщики налогов в римскую казну, набранные из местного населения. Пользуясь своим привилегированным положением, они бессовестно обирали своих земляков и единоверцев, взимая с них много больше положенного.
В общем мытари представляли собой нечто среднее между проворовавшимися налоговыми инспекторами и полицаями времен Великой Отечественной. И такой вот народ был оценен Христом выше, нежели знатоки и ревнители иудейского Закона!
А причина этой оценки очень проста. Все грешники, приходившие к Христу, были совершенно уверены, что не имеют никаких заслуг перед Богом. Это были изгои, отверженные своим народом, которые знали, что ничего, кроме осуждения, ни у людей, ни у Бога не заслужили. Они надеялись лишь на помилование, и они его получили, когда пришли к Христу с покаянием. Это, конечно, не значит, будто Христос спасает только преступников и негодяев. Просто опустившийся до дна лучше понимает, что — тонет. А еще от дна иногда бывает удобнее оттолкнуться.
В одной из книг Библии Бог назван удивительными словами — «Спаситель безнадежных». В этой фразе очень точно выражена сама сущность христианства. Кого спасает Христос? Тех, кто, оказавшись в безвыходной ситуации, просит Его о помощи, ни на что более не надеясь. Эти погибающие люди и называют себя — христианами. А делить гибнущих на «плохих» и «хороших» не принято даже у спасателей с одесского пляжа. И если хороший человек, не будучи христианином, надеется спастись, этому может быть лишь два объяснения. Либо такой человек не понимает — кто такие христиане, либо — не считает свое положение окончательно безнадежным. Он может уповать на собственные силы или на помощь кого-то еще, кроме Христа. И это — его законное право. Бог не отнимает у человека свободы выбора жизненного пути. Но всем хорошим (да и плохим тоже) людям нужно ясно понимать масштаб беды, от которой Христос спасает тех, кто согласился назвать Его своим Господом. Потому что Христос спасает людей от смерти.
Ни один человек не знает своего будущего. Мир вокруг нас постоянно и стремительно меняется. Вместе с ним меняемся и мы сами. Каждое прожитое мгновение приносит в нашу жизнь новые обстоятельства, заставляющие нас корректировать свои планы даже на самое ближайшее время. Мы можем только предполагать с разной степенью уверенности, что с нами произойдет, а чего мы попытаемся избежать. И лишь в одном факте нашей будущей биографии каждый из нас может быть абсолютно уверен: мы все умрем.
