Элси опустила голову на подушку. Ее одолевало множество противоречивых мыслей. Было приятно доставить Герберту и его маме такую радость. Как они были счастливы! Элси была уверена, что и Люси также будет рада, узнав, что они станут сестрами. Но вот папа — что он подумает и что скажет? Всего несколько дней назад он напомнил ей о том, что она всецело принадлежит ему. Что никто больше не имеет на нее прав. Когда он произносил эти слова, он так тесно сжал ее в объятиях, что, казалось, противостанет целому миру, если кто-то попытается отобрать у него Элси. Нет, он ни за что ее не отпустит. Но почему-то эта мысль ее ничуть не огорчила. Наоборот, ее сердце начинало радостно трепетать. Ей было так приятно что «дорогой, дорогой папочка» любит и лелеет ее.
Затем она припомнила, как, выразив сострадание к несчастному Герберту, отец сказал, что готов сделать все, что в его силах, лишь бы Герберт был счастлив. Элси снова охватили сомнения: примет он или отвергнет предложение Герберта.
Кэрри и Анне предстояло уехать в понедельник рано утром. Они зашли в комнату Элси, чтобы поболтать на прощание, дожидаясь, пока позовут к завтраку. Так что получилось, что девочки спустились вниз втроем.
Элси была избавлена от необходимости войти в столовую одной, что было бы для нее тяжелым испытанием, которого она действительно страшилась.
Ею вдруг овладело странное болезненное смущение по отношению ко всей семье, живущей в Ашлэнде. Ей хорошо удалось скрыть его, однако она всеми силами старалась избегать взгляда Герберта и его родителей.
Девушки уехали сразу же после завтрака. Проводив их, Элси проскользнула в свою комнату. Однако почти сразу же за ней последовала Люси. Подруга была в диком восторге от новости, которую ей только что сообщил Герберт.
— Дорогая! — воскликнула она, обнимая Элси изо всех сил. — Никогда в жизни я еще не была так рада! Подумать только, ты будешь моей сестрой! Мне кажется, я так бы тебя и съела!
— Надеюсь, ты этого не сделаешь, — сказала, краснея, Элси. Но потом она рассмеялась и столь же сердечно обняла Люси. — Но не следует слишком обнадеживать себя. Я не уверена, что папа даст разрешение.
— Ну, нет! Разве что он откажет Герби в виду его хромоты и слабого здоровья. И нельзя будет осуждать его, если он так поступит, — Люси вдруг сделалась очень серьезной. — Ах, я забыла, — произнесла она после секундной паузы. — Герберт просил, чтобы ты спустилась вниз и позволила ему немного поговорить с тобой. Если ты не занята ничем особенным.
Элси ответила, что у нее нет никаких дел, и ее время всецело в его распоряжении. Две юные леди спустились на первый этаж, обнимая друг друга за талии, как часто делали в дни своего детства.
Они нашли Герберта на веранде. Но он не лежал, а сидел на кушетке.
— Тебе сегодня лучше? — спросила Элси, радостно глядя ему в лицо. Он встал, опираясь на костыль, и протянул ей свободную руку.
— Да, спасибо, намного лучше. Радость — хороший лекарь. Я начинаю надеяться, что она способна полностью исцелить мою болезнь.
Герберт попросил Элси присесть рядом, и Люси деликатно ушла, оставив их одних.
— Ты еще не изменила своего решения, Элси? — От волнения его голос был тихим и немного дрожал.
— Нет, Герберт, но ты знаешь, что все зависит от папы.
— Я едва осмеливаюсь просить у него твоей руки. Это выглядит так самонадеянно со стороны такого калеки, как я.
— Не говори так, Герберт. Разве ты любил бы меня меньше, если бы я стала хромой или заболела?
— Нет, нет, никогда! Но я не переживу, если тебя постигнет несчастье, подобное моему. Я едва могу смириться с мыслью, что у тебя будет хромой муж. Эта мысль добавляет мне страданий.
— Такова Божья воля, и мы не должны противиться ей, — мягко произнесла Элси.
Они поговорили еще некоторое время. Герберт страстно желал получить согласие мистера Динсмора на их помолвку, но он боялся услышать отказ. Больше всего Герберта пугал личный разговор с мистером Динсмором. Из-за болезни он не в состоянии был поехать в Оакс верхом. В конце концов вместе с Элси они решили, что лучше изложить свою просьбу в письме. И Герберт сразу же взялся за дело.
Слуга принес Герберту необходимые письменные принадлежности, и Элси оставила его одного, чтобы он мог спокойно выполнить нелегкую задачу. Тем временем Элси, Люси и Гарри отправились кататься верхом по лесам и холмам.
— Готово, Элси, — прошептал Герберт, когда девочка спустилась к обеду. — Я переписывал письмо два раза. Последний вариант меня тоже не до конца устраивает, но мои силы иссякли. Пусть остается как есть. Надеюсь, ответ придет быстро. Но вскрывать письмо от твоего отца я буду со страхом.
— Не бойся. Папа очень добрый. Он также очень сочувствует тебе, — и Элси повторила слова отца о том, что готов сделать для Герберта все, что в его силах.
Красивое лицо Герберта засияло надеждой.
— И ты думаешь, отец сразу же ответит? — спросил он.
— Да, папа всегда быстр и решителен. Он не терпит неопределенности.
Мистер Каррингтон встретил Элси за обеденным столом такой радостной улыбкой и говорил с ней так тепло, с такой отцовской заботой, что у Элси не осталось ни малейших сомнений: он все знает. Ей было приятно чувствовать такое отношение со стороны родителей Герберта. Но она опасалась, как отреагирует Гарри. Вдруг он не захочет, чтобы она стала его сестрой? Гарри бывал очень весел и разговорчив, шутил и озорничал. Таким он оставался и во время последней верховой прогулки. Но теперь его поведение странным образом изменилось. Он был уныл, молчалив и сердит.
Остры мучения любви неразделенной
И страсти, одобренъя не нашедшей.
/«Цареубийца», Смолетт/
Вряд ли Хорас Динсмор мог получить более неприятное письмо, чем то, которое написал ему Герберт Каррингтон. Мистер Динсмор был чрезвычайно возмущен не столько стилем письма, сколько самим фактом, что оно было написано. Он не готов еще был к подобным предложениям, от кого бы они ни исходили. И настроение Хораса Динсмора не изменилось бы, будь письмо написано самым достойным претендентом на руку его дочери, а не больным страдальцем Гербертом. С письмом в руке мистер Динсмор отыскал свою жену.
— Что случилось, дорогой? — спросила она. — Я редко вижу тебя настолько взволнованным.
— Какой нелепый вздор! Смехотворная глупость! Герберт Каррингтон просит выдать за него мою дочь! Я не удивляюсь твоему изумленному взгляду, Роза. Они — пара глупых детей. Честно говоря, я думал, что у них больше здравого смысла.
— Это для меня огромная неожиданность, — с улыбкой ответила Роза. — Я даже не думала о том, что Элси уже достаточно взрослая, чтобы получать подобные предложения. Тем не менее, ей уже исполнилось пятнадцать. И ты знаешь, что половина девушек в наших краях бывают помолвлены еще до своего шестнадцатилетия.
— Только не Элси. Я не хочу слышать подобного в ближайшие несколько лет. Она не выйдет замуж, пока
ей не исполнится двадцать один. Я чуть было не сказал «двадцать пять», и не думаю, что позволю случиться этому раньше.
Роза рассмеялась.
— Дорогой, а ты знаешь, сколько лет было мне когда я вышла замуж за тебя?
— Ты мне говорила — двадцать один.
— Не думаешь ли ты, что мой отец хотел бы, чтобы мы подождали еще несколько лет?
— Нет, — ответил он, наклоняясь, чтобы погладить ее по волосам и сорвать поцелуй с ярко-красных губ.
Роза с улыбкой посмотрела ему в глаза.
— Ах, мой дорогой, последовательность — это настоящее сокровище! Вспомни, сколько было лет тебе, когда ты женился в первый раз? И сколько лет было матери Элси?
— Твои аргументы не являются неоспоримыми, миссис Динсмор. Твой отец отпустил тебя, так как у него оставалось еще несколько дочерей. У меня же Элси только одна. Что касается матери Элси, то ей действительно было не больше пятнадцати, когда я женился на ней. Но она была зрелой личностью, у нее не было ни дома, ни нежно любящего отца. Что касается меня, то я хоть и был слишком молод для того, чтобы жениться, но я был, по крайней мере, на один год старше, чем сейчас Герберт Каррингтон. Кроме того, у меня было крепкое здоровье, я был полон сил, в то время как бедняга хром и, скорее всего, навсегда останется инвалидом. Очень маловероятно, что его здоровье поправится до достижения им совершеннолетия. Неужели ты полагаешь, что я хоть на мгновение допущу мысль о том, чтобы Элси принесла себя ему в жертву?
— Конечно, это огромная жертва. Однако, в конце концов все будет зависеть от ее собственных чувств.
— Если бы она была на пять или шесть лет старше, я бы ответил утвердительно. Но девушкам ее возраста
не подобает выбирать себе спутника жизни. В ее возрасте вкус и суждения еще не развиты. Тот человек, который сейчас кажется ей подходящей парой, может оказаться на деле не такой уж и удачной партией. Разве не так?
