Мы должны молить Господа о даровании духовных сил, дабы нам не уподобляться тем, кто напоминает дорогу, у которой упало зерно: невнимательных, рассеянных, небрежных[265]. Небрежность и духовная леность становятся причиной многих зол: отсутствия глубокого покаяния и подлинного сокрушения, нежелания освобождаться от повседневных грехов. Первый раз Сеятель бросил Свое семя в пашню нашей души во время святого Крещения. Сколько же раз с тех пор Он изливал на нас обильные дары Своей благодати! Сколько же раз шел рядом с нами, помогая, ободряя, прощая! И теперь, во время этого размышления, мы скажем Ему: Иисусе! Если Ты мне, такому! – столь ничтожному и убогому – сделал то, что Ты сделал, то что бы Ты совершил для меня, если бы я отвечал Тебе, как должно?
Эта истина побудит тебя быть щедрым без меры.
Плачь и скорби с болью и с любовью, ибо Господь и Матерь Его заслуживают иного отношения с твоей стороны[266].
19.2 Иное упало на места каменистые, где немного было земли; и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и как не имело корня, засохло[267]. Эта каменистая земля символизирует поверхностные, отличающиеся верхоглядством, непостоянные и нетерпеливые души. Обычно они руководствуются добрыми намерениями, с радостью принимают дары благодати, но при наступлении испытаний скоро сдаются и не проявляют должной самоотверженности, не исполняют ранее принятых решений, а потому и остаются бесплодными.
Некоторые, – замечает святая Тереза Авильская, – сумели одержать первые духовные победы, но затем, чувствуя себя духовно усталыми и разочарованными, прекратили борьбу, хотя были буквально в двух шагах от источника воды живой, о котором Господь сказал самарянке: пьющий из него не будет жаждать вовек[268]. Мы попросим Господа умножить нашу решимость исполнять однажды принятые намерения, мы попросим Его даровать нам дух самоотвержения, мы попросим Его придать нам мужества, чтобы неизбежные на нашем пути препятствия не смогли остановить нас. Мы будем начинать снова и снова, со святым упрямством, устремляясь к святости, к которой нас призывает и ради достижения которой предоставляет нам все необходимые средства наш Господь Иисус Христос. Ибо душа, истинно любящая Бога, не поколеблется сделать все, что в ее силах, чтобы найти своего Возлюбленного – Сына Божия. Она не удовлетворяется тем, что уже сделала все, что могла сделать; она вообще не считает, что сделала хотя бы что-то[269].
Иное упало в терние, и выросло терние, и заглушило его[270]. Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода[271].
Стремление к богатству, чрезмерные властные амбиции, честолюбие, излишняя привязанность к житейским благам и комфорту – вот тернии, мешающие примирению с Богом. Тернии символизируют души, погруженные в материальные проблемы, живущие во власти “похоти очей”, ценящей лишь то, чего может коснуться; похоти очей, устремленной к земному и закрытой для небесного[272]. Это – “слепые” души, не замечающие истинных ценностей.
Сорняками, из-за которых Божия любовь не может укорениться в сердце, являются всевозможные страсти: страсть к деньгам, страсть к власти, страсть к одобрению окружающих, страсть соответствия последнему “крику моды”, страсть исполнения собственных прихотей, страсть к обладанию вещами. Тот, кто охвачен жаждой обладания, тот, кто ищет в жизни лишь “пользы”, легко впадает в многочисленные грехи. Наверняка поэтому Христос назвал в Евангелиях богатство “тернием”. Он хотел сказать, что всякий, кто добровольно приникнет к нему, будет ранен грехом[273].
Апостол Павел учит, что сердечная привязанность к земным благам, как если бы они были чем-то абсолютным, тождественна идолослужению[274]. Хаос в душе приводит к грехам против воздержания, к торжеству чувственности, к утрате духовной интуиции. Поэтому всегда актуальными остаются слова Господа: где сокровище ваше, там и сердце ваше будет[275]. Почва, зараженная тернием, непременно задушит всходы благодати.
19.3 Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать[276].
Бог хочет, чтобы мы были “доброй землей”, принимающей семя благодати и приносящей плоды. Чем более открытыми мы будем по отношению к Господу, тем более зрелыми будут наши плоды. Самое главное, – напоминает нам Блаженный Августин, – чтобы мы не были дорогой или местами каменистыми, а землей доброй (…). Чтобы наше сердце не уподоблялось дороге, на которой враг, как птица, похищает зерна, где зерна топчут прохожие; чтобы оно не уподоблялось каменистой почве, где в неглубокой земле зерна быстро прорастают, но тотчас сжигаются солнцем; чтобы оно не уподоблялось пустоши человеческих страстей и житейских забот[277].
Все люди, вне зависимости от того, какой была их прежняя жизнь, могут стать “землей доброй”, способной воспринять семя благодати. Господь поселяется в человеческой душе и, в большей либо меньшей степени, наполняет ее: все зависит от того, как Его там примут. Господь доверяет каждому человеку и щедро одаривает его Своей благодатью. Никакая почва не покажется Ему слишком жесткой, если только сам человек готов помочь взрыхлить ее, если он откликается на Божий призыв и изменяется. Всякая душа, даже та, которая прежде была пустыней, может превратиться в райский сад: ведь она не испытает недостатка в Божественной благодати, а Господь будет ухаживать за посеянным Им семенем куда лучше, чем самый искушенный хлебороб. Свободная инициатива Бога требует свободного ответа человека (…). Душа может войти в общение любви только свободно[278]. Окончательное качество плода зависит только от самого человека, который может совершенно добровольно сказать “да” или “нет”. Как же так происходит, что хотя земля хороша, а сеятель и семена – одни и те же, один раз мы получаем стократный урожай, другой раз – шестидесятикратный, а третий – тридцатикратный? Разница бывает от того, что семя принимают по-разному. Даже там, где земля хороша, один участок значительно разнится от другого. Итак, все дело не в сеятеле и не в семени, а в земле; и не в физических условиях, а в расположении воли[279].
Во время сегодняшнего размышления мы спросим самих себя: отвечаем ли мы взаимностью Богу, изливающему на нас Свою благодать? Испытываем ли мы свою совесть, стремясь обнаружить корни сорняков, мешающих произрастанию доброго семени? Пропалываем ли мы делянку своей души, часто приступая к исповеди? Укрепляем ли мы свою душу покаянием? Стремимся ли сделать ее более чувствительной к действию Божественного вдохновения? Мы никогда не будем довольны тем, как мы служим Богу, подобно тому, как художника никогда не может полностью удовлетворить картина или статуя, над которой он работает. Все говорят ему: ”это настоящее чудо!”, но он думает: ”нет, это не совсем то; я хотел большего”. Вот какое чувство должны мы испытывать.
И, кроме того, Господь дает нам так много, Он имеет право требовать от нас самого полного соответствия…, нужно приноравливаться к Его шагу[280]. Так не будем же отставать!
Пятнадцатое Рядовое Воскресенье.
Год B.
20. Любовь и уважение к священству
1. Призвание священника.
2. Распорядитель Божия имущества. Достоинство священника.
3. Наша помощь священнику. Молитва. Уважение к священническому чину.
20.1 Все крещеные могут считать, что слова апостола Павла, обращенные к христианам Ефеса и приведенные в первом чтении сегодняшней Мессы[281], относятся к ним. Он избрал нас… прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви[282]. Все верные, получившие благодать Крещения и Миропомазания, – это род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел[283]. Они приносят самих себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу[284]. Будучи сопричастниками Христова священства, христиане принимают активное участие в совершении Евхаристического Жертвоприношения. Посредством же своих светских занятий они освящают мир, разделяя миссию Церкви и осуществляя ее в формах, соответствующих их личному призванию: например, призванию матери семейства и домохозяйки или призванию неизлечимо больного, с любовью посвящающего свои страдания Богу. Любой из нас, трудясь, может сделать каждый день своей жизни жертвой, угодной Богу.
