Следует подчеркнуть, что идеи, разработанные Шри Ауробиндо, и разработанные им практические шаги, представленные широкой общественности на страницах «Банде Матарам», позднее широко распространились внутри движения и стали готовым и мощным оружием в руках Гандиджи и других. Не будет преувеличением сказать словами Радха Кумуда Мукерджи, приведенными в его предисловии к книге Харидаса Мукхерджи и Умы Мукхерджи «Шри Ауробиндо и Новая мысль в индийской политике»: «Движение за свободу в Индии началось с движения Свадеши в Бенгалии с его более широкой программой, включающей в себя тройной бойкот: английских товаров, школ и судов».
В статье, опубликованной в «Банде Матарам» 7 августа 1907 года под заголовком «Наши правители и бойкот», говорилось следующее: «Часто парадоксальным образом утверждают, что следует тщательно избегать каждого политического шага, который не способствует добрым взаимоотношениям между правителями и угнетенными, эксплуататорами и эксплуатируемыми, как, одновременно, аморального и аполитичного. А поскольку бойкот задумывался не как умиротворяющий напиток для правителей, то находятся люди елейной гуманности, которые смотрят на него с тревогой и недоверием… Мы не раз уже говорили о том, что бойкот – это не проповедь ненависти. Это просто утверждение нашей независимости, нашего национального самоопределения. Но мы также и не надеемся что правители преисполнятся чувством благожелательности. Бойкот принят нами не для того, чтобы принести мир, но меч. И это неизбежно. До сего дня все недовольство, враждебность и страдания накапливались на одной стороне. Но когда один подавлен, несчастен и обездолен, а другой преуспевает, воспользовавшись этими несчастьями и страданиями, когда один не может проявить себя, а другой процветает, тогда неизбежно возникает недовольство, антагонизм, борьба, гнев и злоба. Никакие благочестивые или этические увещевания от этого не спасут. Когда жестоко отказывают в элементарном равенстве, когда исключается сама возможность равенства возможностей и достоинств, то о каких добрых чувствах или любви может идти речь, кроме, разве что, тех, которые возможны между людьми и некоторыми животными, стоящими на несколько ступенек ниже. Если по одну сторону находится безразличие а по другую – чрезмерная властность, тогда появляется оскорбительное покровительство и унижающая верноподданность; это, скорее, чисто животные чувства, а вовсе не высокие нравственные чувства. Только там, где процветают свобода и справедливое равенство, возможны истинно добрые отношения. Те же, кто отрицает свободу, не имеют права и взывать к высоким чувствам или нравственности, поскольку стремятся увековечить, из эгоистических соображений, по существу, аморальный порядок вещей. Пока отрицается свобода, будет процветать ненависть, которую раб всегда вынашивает против своего господина; когда же будет предпринята попытка сбросить это ярмо, тогда вспыхнет с еще большей силой ненависть господина к восставшему рабу. Таким образом, отрицание свободы вдвойне безнравственно, в то время, как установление истинной свободы – непременный залог мира и доброй воли… Англичане долгое время бойкотировали нас в нашей собственной стране. Они бойкотировали нашу промышленность до полного ее исчезновения, бойкотировали наши благородные устремления, сведя их к нулю, не давая нам никакой возможности участвовать в более высоких сферах жизни страны, они бойкотировали нас, не давая управлять собственными делами, защищать страну, создавать свои законы. И Индия, обнищавшая, деградировавшая, деморализованная, с ненавистью поглядывала на поработителя. Но сегодня бойкот объявлен другой стороной, и это не просто акт мести; это во много м распутывание английской паутины… Должны ли мы соглашаться вечно жить полузадушенными роковой паутиной, поскольку освобождение от нее должно вывести из себя господина-паука? Нет, проклятие иностранного правления должно быть изжито. Когда будут установлены естественные отношения, Англия и Индия могут существовать как равные, товарищи и союзники в мировой деятельности, но пока этого нет, то глупо и лицемерно предполагать, что мы можем избежать Божественного закона, который делает борьбу и вражду кратчайшим путем к миру и единству. Любой спаситель или спасительная сила всегда на первых стадиях своей миссии вынуждены заявить: «Я пришел к вам не с миром, а с мечом»[136].
Обращаясь к причине потери Индией своей независимости, «Банде Матарам» писала 29 апреля 1907 года: «Великой слабостью Индии в прошлом была политическая депрессия и отсутствие национального самосознания в народных массах. Индия была завоевана моголом или британцем не по вине народа, а по вине небольшой группы привилегированного класса. С другой стороны, силой и успехом маратхи и сикхи в восемнадцатом веке обязаны политике Шиваджи и гуру Говинде, призвавшими в ряды борцов весь народ. Они проиграли лишь потому, что маратхи не могли сохранить согласие, которое Шиваджи придал их национальной силе, а сикхи – дисциплину, которой гуру Говинда научил Хальсу[137]… В тот момент, когда нация обрела политическое самосознание, обреченность чужеземного государства была предрешена. Правящая нами бюрократия не просто чужеземна по происхождению, но и чужда нам – она тянет из нас всю жизненную силу своими щупальцами, которые простираются на тысячи миль. В естествознании ее можно назвать не паразитом, а спрутом. Самоуправление будет означать устранение щупалец и пресечение как захвата, так и питания… Думать, что иностранное правление будет намеренно готовить нас к независимости либо позволит нам самим к ней готовиться, равносильно ожиданию чуда».
Шри Ауробиндо полностью не устраивала попрошайническая политика «умеренных» и их лоялистские взгляды. Он не выбирал выражения, критикуя их основные позиции. Вот что писала «Банде Матарам» в номере от 27 апреля 1907 года под заголовком «лоялистская проповедь»: «Свобода – это первая необходимость для крепкого здоровья и силы нации. Иностранное государство есть само по себе есть не естественное условие, и, если будет позволено, должно повлечь за собой другие нездоровые и неестественные условия для подчиненного народа, которые приведут к его роковому упадку и дезорганизации. Иностранное правление не может создать нацию – только сопротивление иностранному правлению может сплотить разрозненные людские ресурсы в неделимое целое… Таким образом, иностранное правление создано для того, чтобы ему сопротивляться; а если молча соглашаться с ним – значит не выполнить задачу, предначертанную самой природой.
…Однако в этой стране есть класс мудрецов, которые рассматривают господство британской бюрократии как волеизъявление Провидения не только для того, чтобы создавать сплоченность, но и сохранить ее. Они, таким образом, проповедуют веру в иностранца, недоверие к своим согражданам и молчаливое подчинение иностранному господству как посланной богом формы высокого и необходимого условия для мира и процветания. Даже те, чьи сердца восстают против столь рабской доктрины, настолько морально находятся под ее влиянием, что не могут всем сердцем принять националистов, Пытаясь найти компромисс между подчинением и независимостью – промежуточный этап между жизнью и смертью. Их искренность обнаруживает промежуточное состояние, в котором блаженство свободы будет гармонично сочетаться с добровольным повиновением; и вот этому-то дворцу в стране чудес они дали имя колониального самоуправления. Если бы не ради этого мнения «умеренных» и не их странное половинчатое заблуждение, мы бы не стали тратить время на то, чтобы вернуться к первоначальным принципам и показать фальшь лоялистской проповеди молчаливого соглашательства. Однако заблуждение «умеренных» – это побочный продукт лоялистского заблуждения; а потому изначальная ошибка должна быть устранена прежде, чем придется исправлять ее последствия.
Каковы же изначальные идеи, из которых исходит проповедь лоялистов? В их основе тройная ошибка. Первая исходит из постулата, что разобщение и слабость – это неотъемлемые черты индийского народа и для того, чтобы судить, сохранять мир и охранять страну от опасности окружающих нас более могущественных народов, необходима посторонняя сила. Из этой же точки зрения, подкрепляя ее, исходит второй постулат: необходимое всецелое стирание и устранение всех различий, как то: аристократ и крестьянин, брамин и шудра, бенгали, пенджаби и махаратта, – все должны забыть о том, что их разделяет, прежде чем предпринимать какое-то сопротивление иностранному господству, даже если это сопротивление желательно для всех. И третий постулат гласит, что здоровое развитие возможно и при иностранном господстве и что, подобное развитие должно быть осуществлено, прежде чем мы сможем мечтать о свободе или даже стать нацией. Если принять все эти три постулата как должное, то кредо лоялистов неопровержимо; если же они окажутся несостоятельными, то не только кредо лоялистов, но и точка зрения «умеренных» потеряет под собой всякую основу и станет просто пустой болтовней. Точка зрения лоялистов сводится к тому, что все эти три постулата – столпы политического безрассудства и не имеют под собой прочного основания ни в историческом опыте, ни в окружающих нас реальных фактах, ни в природе вещей. Они противоречат самой основе природы иностранного господства; они игнорируют опыт всех других подчиненных народов; они не принимают во внимание человеческую природу и условия развития человеческого общества. Проповедь лоялистов лжива и постыдна».
