Феодор Студит - Сочинения

То же означает и следующее изречение: Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин.1:14). Чтобы кто–нибудь не подумал, что Слово обратилось в плоть, он прибавил: и обитало с нами. Очевидно, что иное — Обитающий, и иное — обиталище, в котором обитает Обитающий, так что два, божество и человечество, пребывают в одном Лице Христа. Если же тебе кажется иначе, то не лиши проницательнейшего и вернейшего соображения нас, малосведущих и, прибавлю, нерадивых, хотя ты и превознес нас до небес дружескими похвалами.

Приятно письмо достоинства твоего и Богу, и благочестивому человеку; ибо в настоящее время, когда свирепствует еретическая ночная борьба и буря нечестия, ты показал нам, что ты сияешь в здешних местах, как звезда, не омрачаясь общением с еретиками и не погружаясь в бездну неверия. Благословен Господь, имеющий и в мирском звании держащихся закона Его, при нынешнем смятении и ниспровержении православия. Блажен ты, почтеннейший брат, и поистине приличествует тебе имя твое [ [246]]; ибо ты и Бога возлюбил, и закон веры сохранил.

Ты объяснил в письме, что так и так ты был руководим теми блаженными отцами, которые переселились к Господу благою кончиною, которых имена в книге жизни (Флп.4:3). Это хорошо и свойственно твоей пламенной ревности. По отшествии же их, как бы осиротев, ты опять требуешь руководства от нашего смирения; а мы уничиженны и ничтожны; но так как написано: снисходя друг ко другу любовью (Еф.4:2), то по этой любви в Господе мы повинуемся и одобряем расположение твое, поистине прекрасное и похвальное. Ты всячески старался воздерживаться от общения с еретиками и воздерживался, как говоришь, благодатию Христовой. Продолжай же воздерживаться, ибо таким образом ты окажешь свою любовь к Богу и общение с Ним, а противоположное общение отделяет от Христа.

Что же касается до того, что вас принуждает военачальник петь вместе с еретиками и вкушать яства, ими знаменуемые крестом, так как господин военачальник иначе не может оставаться в безопасности; то ответить на это легко мы не можем, ибо закон строго требует, чтобы православный отнюдь не имел общения с иноверными и не принимал участия вместе с ними ни в пище, ни в питии, ни в обращении. Зная это, доброта твоя пусть держится своей благой ревности, назидая на хорошем основании прекрасные здания точного исполнения заповедей, молясь и о нашем смирении.

Так как ты, госпожа, приветствовала нас, смиренных, чрез почтеннейшего пресвитера, то взаимно и мы приветствуем тебя письмом, с удовольствием принимая твою прекрасную веру и теплую доверенность и отсюда убеждаясь, что ты добрая между женами, боголюбивая и монахолюбивая, так что прилично сказать следующие слова Писания: Счастлив муж доброй жены (Сир.26:1). Видишь, госпожа, как за твою доброту ублажается Писанием господин патриций и богодарованный супруг твой. Поэтому усердно старайся сделать его еще более блаженным.

Каким же образом это возможно? Если ты еще более будешь делать добро, именно, напоминать ему, увещевать его, умолять, чтобы он боголюбезно проходил высокую должность военачальника, как он и проходит, чтобы утешал сирот и вдовиц в скорби их, соблюдал себя незапятнанным от несправедливости, был монахолюбивым и нищелюбивым, кротким, — ибо власть и сама по себе достаточно может устрашать подвластных, — воздерживался от угроз и, наказывая с целью воспитания, наказывал человеколюбиво и умеренно (ибо и совершенное послабление неспасительно, и чрезмерная строгость неодобрительна), а прежде всего был по вере православным.

Если он скажет, что по внешности прежде он не мог соблюдать этого, хотя и это не может достаточно оправдывать пред Богом, — ибо не должно ничего предпочитать любви Его, — то по внутреннему человеку может соблюдать себя и быть спасителем многих и монахов, и мирян, и начальников, и подчиненных. Об этом мы осмелились напомнить, побуждаемые духовной любовью к вам, зная, впрочем, что и без напоминания вы держитесь добра.

Дошла до нас весть о смерти блаженной матери, и сколько мы сетовали, нужно ли и говорить об этом? Сетовали не о почившей праведно, — нет, для нее это переселение есть приобретение, так как она избегла этой многогрешной жизни, но помышляя о твоей доброте, совершенно как бы осиротевшей и не имеющей никакого утешения в жизни, притом находящейся в таком горестном положении и даже не получившей удовольствия от благочестивого погребения ее, что обыкновенно доставляет некоторое утешение, то есть прощальная речь и последние слова умирающего, обнятие почитаемых останков и самый взгляд на гроб, в котором они полагаются. Ты, кажется, испытал страдания Тантала (хотя это сказание и баснословно), — томясь жаждою среди источников, узнав по одному только слуху, а не видев глазами кончины матери.

Что же затем? Будем ли скорбеть больше надлежащего? Будем ли проливать слезы без меры? Будем ли сетовать неудержимо? Но где знание, где мудрость, где разумение, которыми украшено твое благородство и притом более многих из нынешних сановников? Нет, возлюбленный, нет; но, посетовав и поплакав умеренно, сколько нужно для исполнения долга погребения матери и для удовлетворения естественной потребности, обратимся опять, если угодно, к самим себе и будем возвышенным взором смотреть на здешнее. Ибо находящееся на земле есть сновидение, тень и забава, как говорит некто из богословов; несуществующие рождаются, а существующие разрушаются. Так и мы пойдем тем же путем, которым прошли отцы наши, и всех ожидает одинаковая участь, а, может быть, одна другой печальнее; ибо один, может быть, будет погребен мирно, а другой не так, но сделается или жертвою войны, или добычею моря, или как–нибудь иначе погибнет жалким образом, как мы видим в другом роде внезапной смерти, чего блаженная мать избавилась, отшедши отсюда в святости и крестоносной жизни.

Остается нам при этом произнести приснопамятные слова божественного Иова: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось (Иов.1:21). Прибавил бы я, что эти слова могут быть полезны нам и в наших прискорбных и затруднительных обстоятельствах, ибо и тот знаменитый муж, как ты знаешь, среди бесчисленных бедствий воздавал благодарение Богу. Не будем же унывать, любезнейший, и не станем отчаиваться в жизни, зная, что Бог не попустит нам быть искушаемыми сверх наших сил (1 Кор.10:13). Кто знает, что родит завтрашний день (Прит.27:1)? И кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью (Быт.21:7)? Знаменательны эти слова. Будем же молить Самого Господа славы, чтобы Он, коснувшись твоего сердца, произвел в нем свет нескончаемого утешения, так чтобы оно, имея в самом себе средства утешения, не нуждалось в словах другого.

Видели мы и возлюбленного брата нашего и духовного сына, господина Иоанна, единокровного вашей высокости, посетившего нас, грешных, по–надлежащему; его мы утешали краткими словами о смерти матери и увещевали с братским расположением переносить касающееся твоего благочестия.

И теперь мы посещаем достоинство твое письмом, желая знать, в здравии ли ты продолжаешь священно проводить духовную жизнь. Делать это — наш долг; ибо ты сама вверила себя нашему смирению после блаженной матери своей, которой память в книге живых, как жившей прекрасно и оставившей в жизни своей образец благочестия не только для тебя, священной и богомудрой, и для подвластных тебе, но и для всех других, которые желают ревновать о добре. Итак, имея в матери пример добродетели, приложи, увещеваем тебя, госпожа, должное еще и со своей стороны, чтобы по прекрасному образцу и самой тебе сделаться образцом божественной жизни для взирающих на тебя, как ты и сделаешься. Ибо мы еще и еще слышим о прекрасных делах, которые ты совершаешь как в руководстве сестер, с любовью соединяя всех единодушием, бодрствуя пред Богом в молитвах, псалмопениях, чтениях, так и в братолюбивом принятии странников, разнообразно разделяя себя между заботами и благодеяниями. Что глаз в теле, то же в Византии, как я слышу, твой монастырь, которым прославляется Бог и неизреченно радуется блаженная мать; ибо святые удостоены взирать на доблестные дела учеников своих.

Радуйся же, добрая учительница и истинная мать детей Божиих; другие пусть получают земные достоинства и отличия, диадемы и венцы временные; для тебя достаточно будет креста Христова, богоугодной жизни, возлюбленного Христу девственного жилища и, если угодно, важнейших золота и драгоценного камня глаголов Божиих, темной одежды, последования Христу; это выше всего земного и есть залог царства небесного.