Так как все тоталитарные секты считают, что цель оправдывает средства, то все они ставят собственные интересы выше закона. Им всем присуща “двойная мораль” и “двойной стандарт”. Если их члены уверены, что цель, поставленная ими перед собой, “праведна” и “справедлива” (вернее было бы сказать: если их членам приказали считать поставленную перед ними цель “праведной” и “справедливой”. —А. Д.), они не остановятся перед тем, чтобы солгать, украсть, ввести человека в заблуждение, прибегнуть к контролированию сознания своих собратьев или, в конце концов, оклеветать должностных лиц и общественных деятелей, оказывающих им сопротивление, и даже физически устранить неугодного им человека (или группу лиц). По существу, мы имеем дело с мафиозными структурами, скованными железной дисциплиной и беспрекословным повиновением своему руководству.[36]
Итак, мы можем с большой долей вероятности утверждать, что тоталитарное сектантство тесно связано с преступностью. Однако сектанты опровергают такое утверждение, говоря, что преступления, совершенные отдельными (пусть даже самыми высокопоставленными) членами организации, не означают преступности самой организации. Они ссылаются на то, что при наличии многих судебных приговоров, осуждающих тех или иных сектантов, приговоров относительно самих сект весьма мало. Более того, они приведут примеры преступлений, совершенных православными, католиками, мусульманами и т. д., отметив, что, зная это, мы все же не говорим о преступности Православной Церкви, Католической церкви или ислама.
В ответ нам придется доказывать, насколько учение каждой секты способствует совершению преступлений. Это кажется достаточно просто: стоит открыть любое сектантское писание или их материал “для внутреннего пользования”, и, как говорится, волосы на голове дыбом встают. Для нас, православных, это будет очевидно, но тем не менее на людей светских этот круг доказательств может не произвести впечатления, так как сектанты в ответ будут жонглировать вырванными из контекста цитатами из Библии и святоотеческих писаний. А как говаривал Лютер (и тут мы с ним полностью согласны), сам диавол может цитировать Библию с большой пользой для себя, И на все наши возражения, что мы не понимаем тот или иной отрывок буквально, сектанты будут говорить то же самое и о своих “священных” писаниях.
Поэтому приходится искать другие критерии. Давайте попробуем встать на позиции светских историков религии, чтобы привести понятный им аргумент. Действительно, преступление, совершенное членом организации, даже весьма высокопоставленным, может не быть типичным (в конце концов, мы знаем из истории Церкви, что и православные архиереи иногда совершали преступления). Но вряд ли кто-нибудь будет спорить, что самое большое влияние на организацию оказывает ее основатель.
Личность создателя религиозной организации является ключевой для дальнейшего существования организации. Меньшее, но также очень важное значение имеет первое поколение непосредственных учеников основателя, при которых складывается действующая организационная структура. И, наконец, чрезвычайно важное значение имеют реформаторы, которым удается повернуть организацию или отколовшуюся от нее часть на новый путь развития. Их роль может приближаться к роли второго основателя.
Мало кто будет спорить, что сегодняшнее католичество несет на себе весьма заметные отпечатки многочисленных его реформаторов, от папы Николая Г, клюнийских монахов и папы Гильдебранда (Григория VII) до созвавшего II Ватиканский собор папы Иоанна XXIII и нынешнего папы Иоанна Павла II (Войтылы). Мало кто будет спорить, что Лютер и Кальвин стали фактически вторыми основателями своих церквей, которые до сих пор несут на себе отпечатки их личностей. Мало кто будет отрицать ту роль, которую сыграли в организации ислама первые несколько халифов, правивших после Мухаммеда.
Только лишь в Православии нет такой единой личности, кроме Самого Христа и Его апостолов, значение которой являлось бы для нашей Церкви столь же важным, как значение вышеупомянутых лиц для своих организаций. И это отсутствие во главе нашей Церкви единой человеческой, земной личности, которая могла бы навязать свои идеи всей церковной полноте, является главной гарантией того, что Церковь по-прежнему есть тот же самый организм, который был создан ее Божественным Основателем. И поэтому преступления, совершенные тем или иным иерархом, не могут компрометировать само Православие.
А если основатель религиозной организации — душевнобольной? Если он маньяк и убийца? Если он — патологический честолюбец и сребролюбец? А если первое поколение после него — преступное сообщество? Если в течение десяти лет после смерти гуру больше половины из тех, кого он сам провозгласил своими официальными наследниками, сели в тюрьму за уголовные преступления? Если человек, объявивший себя пророком и великим реформатором христианства, — сексуальный маньяк и растлитель малолетних? Каковы же будут организации, созданные такими людьми? Организации, которые почитают своих основателей либо лучшими, чистейшими и мудрейшими из всех людей, живших на земле, либо — просто богами? Вспомним, что гуру-основатели, как правило, считаются авторами (либо источниками) “священных” писаний и каждое их слово абсолютно (так сказать, высечено в граните) и изменениям не подлежит.
Вот тогда преступная история каждой из таких организаций вполне “естественна”. Другой эта организация просто не может быть. Именно поэтому чрезвычайно важной для истории каждой секты является личность ее основателя, и поэтому мы будем говорить о них подробно.
Классификация тоталитарных сект — одна из самых сложных тем. Коснемся различных подходов к этой, по всей видимости, до конца не разрешимой проблеме. К сожалению, ни один из них нельзя назвать ни полностью исчерпывающим, ни полностью адекватным.
Например, согласно наиболее распространенной схеме, все новые религиозные движения делятся на “христианские” (например, ЦХ, “виссарионовцы”, мормоны, “Семья”, муниты и т. д.), “восточные” (например, кришнаиты, “Дум Синрикё”, “Трансцендентальная медитация”, “Ананда Марга” и др.), “психологическо-терапевтические” (например, сайентология, “Лайф Спринг”, “ЭСТ” и др.) и движение “Нью эйдж” (“Новой эры”).
Сразу же нужно отметить, что из этой схемы обычно выпадает такое уже упомянутое в предыдущей главе явление, как коммерческие культы типа “Гербалайфа”. Эта категория сект характеризуется отсутствием собственно религиозного учения при наличии всех основных вышеперечисленных признаков сектантства. К тому же, как мы уже отмечали выше, в каком-то смысле коммерческими культами можно назвать практически все сектантские движения, ибо они прежде всего нацелены на наживу и на власть. Кроме того, во многих “новых культах” проглядывает еще одна черта, роднящая их с культами коммерческими: стремление к вполне земному благополучию, типичное, например, для сайентологии., “Трансцендентальной медитации” и для антропософской практики, известной как вальдорфская педагогика.
Слабость этой классификации в том, что только очень немногие секты можно уместить в одну из этих категорий. Скажем, “классической восточной сектой” обычно называется “Общество сознания Кришны”. Но какая же это восточная секта, если она была основана в Соединенных Штатах Америки, когда ее основатель индус Свами Прабхупада приехал в 1966 г. в Нью-Йорк и завербовал нескольких ранних хиппи (или поздних битников) при помощи уже западных методов, переложив несколько индуистских положений на западный понятийный язык. Традиционные индусы не считают членов ОСК настоящими вайшнавами (то есть вишнуистами), членам ОСК в Индии запрещен вход в ряд традиционных храмов Кришны.[37]
Или, например, такая обычно относимая к “христианским” секта, как мормоны, на самом деле в основе своей является гностико-языческой системой, а другая секта из этой же группы — мунизм — это чисто восточная смесь шаманизма, синтоизма, конфуцианства и спиритизма в обрамлении нескольких христианских терминов. Отечественные “псевдохристианские”
Секты — “Белое братство” и виссарионовцы — также являются неоязыческими системами, построенными на оккультном учении Блаватской и Рерихов. Такие “восточные” секты, как уже упомянутый кришнаизм и “Трансцендентальная медитация”, основаны в Америке и, несмотря на индийские одежды, замешены на западной поп-философии и массовой культуре и действуют по западным принципам маркетинга. “Трансцендентальная медитация” и “Гербалайф” к тому же имеют все характерные черты психологически-терапевтических культов самопомощи. А вот секта “сайентологии”, обычно классифицируемая как подобный культ, на самом деле испытала на себе определенное влияние популяризированных буддизма, гностицизма (и то, и другое в современном околотеософском преломлении) и оккультно-сатанинских учений. Наконец, практически все новые религиозные движения, как возникшие у нас в стране, так и пришедшие из-за рубежа, в той или иной степени можно отнести к движению “Нью эйдж”, характеризующемуся эклектизмом, смешением элементов самых различных религиозных традиций, экологизмом и напряженным апокалиптизмом, обычно выражаемым в пророчествах о конце “эпохи Рыб” и рождении нового человека в наступающую “эпоху Водолея”.
