Отец Серафим комментирует ход съезда, приводит посвященные этому мероприятию статьи из периодической печати того времени, тексты выступлений участников, в том числе и свои. Из книги видно, как игумен Серафим болезнует о судьбе современного ему монашества и о духовном упадке православных обителей. Особенно же отмечает он отступление в монастырях от уставов и законоположений Святых Отцов Православной Церкви. Вместе с тем, он не считает, что ничего изменить нельзя и дело восстановления обителей безнадежно, почему и предлагает вниманию читателей некоторые обсуждавшиеся на Съезде меры, имеющие целью возродить в российских обителях дух Святых Отцов и восстановить монашество в его прежней красоте. Этой теме и были посвящены выступления самого о. Серафима на Первом монашеском съезде, где он полемизирует с еп. Митрофаном Елецким, отстаивая необходимость введения общежития во всех православных обителях России, как мужских, так и женских. С теми же целями по поручению Св. Синода игумен Серафим составил монашеские уставы, которыми предложил воспользоваться современным ему обителям.
Характеризуя в своих «Уставах» положение монастырей его времени, составитель предлагает средства к уврачеванию недостатков, основываясь на отеческих писаниях и опыте известных ему подвижников Православной Церкви. Отец Серафим везде последовательно отстаивает принцип общежития, считая его основой монашеской жизни. Не отрицает он, впрочем, и других форм, в частности, скитской и отшельнической, но при условии самых тесных духовных, административных и экономических связей таких обителей и иноков с общежитиями, к которым они должны быть приписаны.
Отец Серафим – большой знаток отеческих писаний, которые во множестве цитирует в своих «Уставах» и которым придает величайшее значение в духовной жизни. Особенно часты его ссылки на святителя Василия Великого, этого древнего законоположника монашества. Основываясь на древних Отцах, о. Серафим с глубоким уважением относится и к свт. Игнатию (Брянчанинову), многократно цитируя его творения.
В современной России после многих лет безбожия снова возрождаются монастыри; восстают они из руин, практически на пустом месте. Есть только развалины стен, все остальное утрачено. А самое главное – утеряны традиции, прервана живая связь времен. Не везде у истоков возрождения стоят люди, которых Господь сподобил пожить в других обителях, получить там хоть какой-то духовный опыт. Большая часть устроителей нынешних монастырей может пользоваться только книгами, прежде всего, конечно, это должны быть отеческие писания. В таких условиях «Мужской общежительный устав» игумена Серафима может оказать существенную помощь в деле устроения и возрождения монастырей.
Прежде всего для тех, кому Бог благословил подъять на рамена нелегкий труд устроения святых обителей, и предназначено издание «Монастырского мужского общежительного устава». Но оно будет полезно и назидательно и для тех, кто собирается вступить или уже вступил на путь монашеской жизни. Им эта книга поможет понять, в чем состоит монашеская жизнь, как может она видоизменяться в разные времена в разных условиях, в какой зависимости ее содержание находится от ее формы.
2. Чем руководствоваться при выборе устава для обители?
Выбор устава для новой обители достаточно важен, а в некоторых случаях может оказаться решающим для ее дальнейшей судьбы. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: какое направление получит новоначальный в начале своего пути, такого будет придерживаться и всю последующую жизнь. Сказанное относительно одного человека справедливо и для обители в целом. Выбор ее устава в конечном итоге определит характер ее будущих насельников.
Если устав будет слишком строгим, непосильным, его не смогут исполнять. И тогда либо волей-неволей придется что-то менять, либо братия начнут покидать обитель. В некоторых новооткрытых монастырях это уже произошло. Если те, кто впоследствии мог бы послужить Богу в иноческом чине и со временем усовершиться в монашеском житии, не вынесут непосильных тягот и уйдут в мир, виновны в этом будут начальствующие лица, которые не сумели установить в обители разумные порядки и возложили на братий бремена тяжкие и неудобоносимые (Мф. 23; 4).
Если же будет избран слишком вольный устав, в основе которого будет положено не святоотеческое учение, а модернистско-обновленческие взгляды, из обители уйдут все те, кто ищет подлинного монашеского жития. Соберутся же в нее, напротив, люди нерадивые и лукавые, под влиянием коих неопытные новоначальные или насельники, нетвердые в своем произволении, могут тяжко повредиться. Впоследствии такая обитель явится рассадником не только модернистских новшеств, но и прямых ересей, а нравственность ее насельников будет соблазном для мирян и притчей во языцех. К великому сожалению, подобные примеры уже есть.
Составитель монастырского устава непременно должен свободно ориентироваться в отеческих писаниях. В целях составления устава можно воспользоваться прежде всего «Древними иноческими уставами», собранными свт. Феофаном Затворником., а также писаниями преп. Феодора Студита, преп. Иоанна Кассиана Римлянина и других древних Отцов, писавших об общежительном монашестве. Вместе с тем, необходимо учитывать опыт позднейших Отцов, таких, как свт. Игнатий (Брянчанинов), возможно также опыт современных греческих монастырей и тех обителей в России, которые открыты уже не один десяток лет и в которых уже устоялась монашеская жизнь, сложилось братство. Ведь времена меняются, вместе с ними меняются и формы жизни Церкви. Жизнь ставит свои вопросы, и на них необходимо найти правильные ответы, избегая соблазна уклониться от поисков, как бы не замечая перемен.
3. Устав должен предполагать индивидуальный подход
Необходимо учесть, что уставы древних обителей были ориентированы на духовно сильных иноков. В качестве устава было принято то, что было нормой для преуспевших подвижников. Это должно было и в других насельниках возгревать ревность к стяжанию духовного совершенства. Новоначальные же обязательно имели старцев-руководителей из числа преуспевших братий, которые ни в коем случае не требовали от них механического исполнения всех предписаний устава, а строго индивидуально устанавливали для них правила жизни, учитывая их произволение, здоровье, происхождение, духовные познания, которые новоначальные получили в миру, степень ревности.
Святитель Василий Великий говорит в 19 правиле для общежительных иноков, что нельзя однажды навсегда для всех узаконить одно время, один способ и одну меру в принятии пищи: «В душевных немощах одна мера воздержания – совершенное отчуждение от всего, что ведет к пагубному удовольствию. А в отношении яств – как у каждого своя потребность, соответствующая возрасту, роду занятий и состоянию тела, так и мера и способ употребления пищи различны. Поэтому невозможно подвести под одно правило всех, находящихся в училище благочестия. Но, определив меру воздержания для подвижников здоровых, предоставляем усмотрению настоятелей делать благоразумные перемены в оной, сообразно обстоятельствам каждого, потому что невозможно объять словом потребностей каждого, а только то, что зависит от общего и всецелого учения. Утешение же снедями больного, или утомленного трудными работами, или приготовляющегося к утомлению, например, к путешествию или к другому чему-либо трудному, должны устраивать настоятели по мере нужды, следуя сказавшему, что раздавалось каждому, кому что требовалось (Деян. 2; 45)»..
Медленно, постепенно, с большой осторожностью вели старцы своих учеников к исполнению строгих требований. Это касалось как молитвенных правил, так и уставов постнических, ночных бдений, и вообще охватывало все стороны духовной жизни. Например, преп. Варсонофий Великий благословил новоначальному послушнику, будущему авве Дорофею, при вступлении в монастырь отдать туда не все свое богатство, а оставить себе некое имение, признавая полное нестяжание несвоевременным для него и предполагая, что Дорофей сам откажется от него, когда будет на то воля Божия... А о Симеоне Благоговейном, старце преп. Симеона Нового Богослова, сказано: «В строгости своей старец соблюдал благоразумную меру, заботясь и о том, чтобы его питомец не имел пристрастия даже к строгим подвигам. Для этого иногда назначал ему послушания тяжелые и уничижительные, а иногда – легкие и почетные; иногда усиливал его пост и бдение, а иногда заставлял его принимать пищу досыта и спать вдоволь, всячески приучая его к отречению от своей воли и своеличных собою распоряжений»..
Из письма преп. Нила Синайского, святого пустынника IV века, явствует, что и в его времена в монастырях не только различалась степень поста, но больным дозволялось вкушать даже мясо: «И у вас самих достанет сил каждому из живущих в монастыре вашем дать должные правила. Но поскольку в письме своем вы просили меня сообщить мое мнение о пище, то признаю за лучшее – поскольку телесное сложение бывает различно, и одни больны, а другие здоровы,– установить пищу неодинаковую, соответственно силам каждого лица, и здоровым в удовлетворение потребности предлагать овощи грубые, а немного больным в утешение их – овощи садовые, крайне же изнемогшим и обессиленным в подкрепление сил давать в меру и мяса»...
