Джон Стотт - Послания к Фессалоникийцам

Апостол Павел приводит четыре назидания, которые представляют собой четыре основных компонента службы.

Это предписание вряд ли можно интерпретировать как общее назидание христианам «всегда быть в радости» (НМВ) или «быть счастливыми в своей вере во все времена» (ДБФ), ибо радость и счастье от нас не зависят, их нельзя включить и выключить, как воду. Нам скорее следует понять это наставление в значении «радуйтесь всегда в Господе» (Флп. 4:4). Это нам сразу напоминает многие повеления из Ветхого Завета, подобно тем, что вводят Venite (приветственные) —-«Приидите, воспоем Господу, воскликнем твердыне спасения нашего!», и Jubilate (хвалебные) — «Воскликните Господу, вся земля!» (Пс. 94:1; 99:1). Другими словами, Павел не издает приказ быть счастливым, но приглашает к радостному богослужению и восхвалению. Тем не менее многие церковные службы бывают непростительно мрачными и скучными. Хотя, по правде говоря, всегда следует поклоняться Всемогущему Богу с благоговением и смирением, но в то же время каждое богослужение должно быть праздником, радостным воспоминанием о том, что сделал для нас и дал нам Бог через Иисуса Христа. Поэтому пусть будут органы и трубы, барабаны и пение!

Ученики Иисуса, как говорил Он, «должны всегда молиться и не унывать»; затем Он продолжил эту тему притчей о неправедном судье и настойчивой вдове, чтобы усилить Свой dictum[123] (Лк. 18:1–8). Его учение, однако, не относится только к частным, индивидуальным молитвам (войти в комнату, закрыть дверь и тайно говорить к Отцу) (Мф. 6:6), ибо Он продолжил Свое наставление в Нагорной проповеди молитвой «Отче наш», которую можно было читать только вместе с другими (Мф. 6:9). Итак, если восхваление — это обязательный элемент общего богослужения, то молитва является следующей неотъемлемой частью, особенно заступническая молитва за других. Каждая церковь должна взять на себя ответственность за серьезное заступничество и ходатайство не только во время воскресных служб, но и во время молитвенных собраний на неделе. Мы должны молиться за членов нашей церкви, далеких и близких; за церкви во всем мире, за их руководителей, за их верность истинам Божьего откровения, за святость, единство и миссии нашей церкви; за нашу страну, парламент и правительство, за справедливое, свободное, сострадательное и участливое общество; за миссии во всем мире, особенно за те места и за тех людей, которые сопротивляются благовестию; за мир, справедливость и водительство в жизни людей; за бедных, угнетенных, голодных, бездомных и больных. Я иногда думаю, не происходит ли, пусть сравнительно медленный, но прогресс к миру во всем мире, к мировому равенству и евангелизации в большей степени благодаря непрестанным молитвам людей Божьих?

Благодарность должна быть присуща Божьим людям, когда они говорят себе: «Благослови душа моя, Господа и не забывай всех благодеяний Его» (Пс. 102:2). Действительно, «христианская жизнь должна быть все более возрастающим благодарственным молебном»[124]. Благодарение, наряду с радостью и молитвами, также относится к нашему общему богослужению (ср. Еф. 5:20). В нем есть место и нашей «общей благодарности», где мы выражаем нашу признательность за материальные блага и более всего за бесценную Божью любовь, проявленную в искуплении человечества через Иисуса Христа, которое мы празднуем в Вечере Господней, Святом причастии, или, как она называлась в ранней церкви, Евхаристии (eucharistia, означавшей просто «благодарение»). Наряду с «общим благодарением» и традиционной Евхаристией, многие церкви отмечают Праздник урожая и, возможно, День Благодарения, чтобы возблагодарить Бога за конкретные благословения. Мы, конечно же, не можем благодарить Бога «за все обстоятельства», включая то, что кажется злом; но мы можем и должны благодарить Его во всех обстоятельствах, «что бы ни случилось» (ПАБ).

Может быть, иногда нам не хочется восхвалять Его, молиться или благодарить. Обстоятельства могут не благоприятствовать этому. И все же мы должны это делать. Почему? Ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе (186). Это утверждение почти наверняка относится ко всем трем повелениям, о которых говорилось выше.

Воля Божья, выраженная и видимая в Иисусе Христе, состоит в том, что всегда должна быть радость в Нем, молитва и благодарность за все Его милости. когда бы ни встретились люди для прославления и какими бы ни были их чувства и обстоятельства.

Этот призыв, хотя и не выражается конкретными словами в тексте Павла, но является подзаголовком к пророчествам в стихах 20—22 (мы вернемся к стиху 19 позже) и к публичному прочтению его Послания в стихе 27.

Пророчества не уничижайте (20), Здесь содержится четкий призыв к церквам слушать то, что пророки считают ниспосланным от Бога, и не «уничижать» (ПНВ, ПАБ), или не отвергать их, не выслушав и не испытав,

В эпоху постпятидесятницы все Божьи дети получают Духа Святого, и поэтому все могут «пророчествовать» (Деян. 2:17 и дал.; ср. Чис. 11:29), то есть познавать и произносить план и волю Божью. Тем не менее в ранней церкви была группа людей, которых называли «пророками» и «пророчицами» в более узком смысле, например, Агав, Иуда и Сила, четыре дочери Филиппа и другие (Деян. 11:27–28; 21:10–11; 15:32; 21:8—9; напр. 1 Кор. 14:1 и дал.). В наши дни христиане–пятидесятники и харизматы считают, что Бог вновь дает дар пророчества Своей церкви таким же образом и в той же мере, что и в начале ее появления. Хотя это спорный вопрос, в нем имеются некоторые аспекты, с которыми все библейские христиане должны согласиться[125].

Поскольку мы признаем превосходство и самодостаточность Писания, мы, естественно, осознаем те огромные различия, которые отделяют времена Павла и современность: у нас есть законченный канон Писания — написанное Слово Божье. Поэтому естественно, что сегодня у нас нет Апостолов, равных Апостолам Христа, таких, как Петр, Иоанн и Павел, и нет пророков, равных библейским пророкам, будь то ветхозветные авторы или Иоанн, который назвал свою книгу (Откровение) «пророчеством» (Отк. 1:3; 22:7 и дал., 18—19). Иначе, если бы в нашей церкви сегодня имелись такие вдохновенные люди, нам бы пришлось прибавить их слова к Писанию и вся церковь должна была бы слушать их и повиноваться. Но нет, нам не трудно будет согласиться, что таких «Апостолов и пророков» — в том основном значении, как о них говорится на страницах Писания (а именно, как непогрешимые учителя, призванные для прямого откровения), — у нас сегодня нет. Павел обращается к ним (то есть к их учению) как к «основанию», на котором строится церковь (Еф. 2:20) и на которое никто не имеет права покушаться, прибавляя к нему или отнимая от него; ибо оно было положено раз и навсегда.

И все же, раз мы пришли к заключению об уникальности библейских пророков (и Апостолов), мы должны согласиться с тем, что сегодня существуют второстепенные и дополнительные виды пророческого дара и служения. Ибо Бог несомненно дает некоторым людям замечательную способность глубокого видения либо самого Писания и его значения, либо понимание его применения в современном мире. Бог также дает возможность понять Свою волю в отношении конкретных людей или конкретных ситуаций. Вполне правомерно назвать такое видение и такой дар «пророческим». Я лично считаю приемлемым употребление этих слов в качестве прилагательных («пророческие» дары и служения), чтобы сохранить существительные («пророк» и «пророчества») для вдохновленных библейских авторов. Я признаю, что Новый Завет не проводит таких тонких различий и называет оба типа людей «пророками». Тем не менее мы живем в иные времена, когда следовало бы четко обозначить это отличие, чтобы сохранить доктрину об уникальной богодухновенности Писания и избежать возможных недоразумений.

Как бы то ни было, Павел предписывает нам относиться с уважением, а не с уничижением ко всему, что происходит по воле Бога. На самом же деле, мы не должны ни отвергать, ни принимать предлагаемого сразу. Мы должны выслушать и, слушая, все испытывать (21а), проанализировать и «тщательно взвесить все сказанное» (1 Кор. 14:29). Однако как нам оценивать это? Павел не отвечает здесь на этот вопрос, но мы можем понять это из учения Иисуса и Его Апостолов в других отрывках Писания. Хотя умение различать является духовным даром (2:13—16; 12:10), нам все же даются определенные тесты, по которым мы можем проверить таких учителей. Первое испытание — простая истина Писания. Как и жители Верии, мы должны разбирать Писания, чтобы видеть, истину ли говорит христианский учитель (Деян. 17:11; ср. Втор. 13:1 и дал.). Второе испытание предлагается через божественно–человеческую Личность Иисуса. Мы должны «испытывать духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире», и таким образом мы сумеем отличить истину от лжи: «Всякий дух [т. е. пророк, претендующий на богодухновенность], который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста…» (1 Ин. 4:1–3; ср. 1 Кор. 12:3; 2 Ин. 9—10). Третьим испытанием является Евангелие Божьей свободной и спасающей благодати через Христа. Каждый, кто извращает это Евангелие (будь то проповедник, пророк, апостол или даже ангел), заслуживает «анафемы» (Гал. 1:6—9). Четвертое испытание — это знание личности говорящего. Когда Иисус сказал: «Берегитесь лжепророков», предупреждая нас, что это волки, переодетые в овечью шкуру, Он добавил: — «По плодам их узнаете их» (Мф. 7:15 и дал.). Точно так же, как дерево можно узнать по плодам его, так и учителя можно распознать по его характеру и поведению. Это серьезный довод, чтобы не слушать посторонних, ибо церковный приход не сможет применить этот вид проверки к ним. Пятое испытание должно показать, может ли слово, сказанное учителями, «устроять и назидать церковь». Истинное пророчество служит в «назидание, увещание и утешение», приводит к осознанию греха и покаянию, ведет к миру и порядку, но прежде всего — к любви (1 Кор. 14:3; 14:4, 31; 14:24–25; 14:33, 40; 1 Кор. 13).