Макарий Булгаков - Православно-догматическое Богословие. Том I

Около того же времени появился символ так называемый Афанасиев, в котором, кроме учения о Пресвятой Троице, со всею точностью изложено учение о соединении двух естеств в Господе Иисусе, — символ, хотя составленный не на Вселенских Соборах, но принятый и уважаемый всей Церковью. Возникла потом ересь Монофелитов, и шестой Вселенский Собор (в 681 г.) составил вероопределение о двух волях и действиях в Господе нашем Иисусе Христе, которое можно назвать дальнейшим раскрытием вероопределения халкидонского. Возникла ересь иконоборцев, и седьмой Вселенский Собор (в 787 г.) составил вероопределение об иконопочитании. Все эти вероопределения Вселенских Соборов, четвертого, шестого и седьмого, составляют необходимое дополнение к никео-цареградскому символу, хотя и не внесены в него вследствие правил самих же Вселенских Соборов о совершенной его неприкосновенности и неизменности. Кроме главнейших догматов, вошедших с самого начала в символы веры и раскрывавшихся на Соборах вселенских, некоторые другие догматы в тоже время раскрываемы были, по поводу возникавших ересей, на соборах поместных, утвержденных потом шестым вселенским, трулльским, например: догматы о первородном грехе, о действиях благодати, о необходимости крещения и для младенцев (в правилах 123-130 собора карфаг.) и о таинстве миропомазания (в 48 правиле собора лаодикийского), а также и частными святыми Отцами в их многочисленных писаниях, между которыми достойны особенного уважения поименованные и одобренные (во 2 правиле) тем же самым собором, трулльским.[34] Так совершился второй, важнейший, период раскрытия или развития христианских догматов в Церкви, — важнейший и потому, что здесь раскрываемы и определяемы были догматы на Соборах Вселенских, непогрешимых; и потому, что были определены догматы коренные, заключающие в себе или под собой и все прочие, утвержден был окончательно на все века один неизменный образец веры, как основание всего догматического Богословия, определен и установлен с точностью самый церковно-богословский язык. Поэтому-то православная Цер­ковь восточная ясно исповедует: “наши догматы и учение нашей восточной Церкви еще издревле наследованы, правильно и благоче­стиво определены и утверждены святыми и Вселенскими Соборами; прибавлять к ним или отнимать от них что либо непозволи­тельно. Посему желающие согласоваться с нами в божественных догматах православной веры должны с простотой, послушанием, без всякого исследования и любопытства, последовать и поко­риться всему, что определено и постановлено древним преданием Отцов, и утверждено святыми и Вселенскими Соборами, со времени Апостолов и их преемников, богоносных Отцов нашей Церкви.”[35]

Это, однако, не значит, будто с прекращением вселенских Соборов прекратилось дальнейшее раскрытие догматов в православной Церкви. Оно не прекратилось, потому что не пре­кратились заблуждения и ереси. Главнейшие из таковых заблуждений были, во-первых, заблуждения церкви римской, отдлившие ее от Церкви вселенской, — и на православном Востоке не раз составлялись против них соборы и писались точнейшие вероизложения; а во-вторых — заблуждения протестантов в их различных сектах, не раз также подвергавшиеся в православной Церкви восточной соборному рассмотрению пастырей, которые в тоже время издавали против этих заблуждений, в охранение чистоты Православия, точнейшие вероизложения. Таким-то образом составились два обстоятельнейшие исповедания православной Церкви восточной, в которых вероопределения древних Вселенских Соборов развиты в подробностях применительно к заблуждениям и ересям, возникшим впоследствии. Разумеем: Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви восточной и Послание Патриархов православно-кафолической Цер­кви о православной вере.[36] По образцу этих исповеданий и особенно по образцу первого из них, как на православном Востоке, так и в России, с той же целью в последующее время составлялись и другие изложения веры или катихизисы, между которыми в нашем отечестве первое место занимает: Право­славный христианский катихизис православной кафолической восточной Церкви, рассмотренный и одобренный святейшим правительствующим Синодом. Нельзя утверждать, чтобы раскрытие христианских догматов прекратилось даже теперь: оно не прекра­тится дотоле, пока не прекратятся заблуждения против догматов, и след., пока не прекратится в Церкви потребность, примени­тельно к новым заблуждениям, определять и объяснять свои догматы в охранение Православия.[37]

Что ж сказать вообще о значении этого развития или раскрытия догматов в Церкви? Оно не есть какое-либо умножение числа догматов; — нет: догматов и теперь остается в православной Церкви столько, сколько их открыто самим Богом в начале. Не есть также какое либо изменение догматов, которые и теперь православ­ная Церковь соблюдает и преподает во всей их неприкосновен­ности и неизменяемости. Все это развитие есть собственно одно только точнейшее определение и объяснение одних и тех же неизменных в существе своем догматов, совершающееся постепенно в продолжение веков, по поводу разных заблуждений и ересей, возникавших и не престающих существовать в недрах Хри­стианства.[38] И кем совершалось и совершается это определение и объяснение догматов? Совершалось и совершается Церковью, в которой постоянно обитает Дух Святой, предохраняющий ее от всяких заблуждений. Как совершается? Не иначе, как на основании того же самого Божественного Откровения, т.е. Священного Писания и Священного Предания, в котором преподаны Богом еще в на­чале самые догматы. След., при развитии догматов, не привно­сится в состав христианского вероучения ничего нового, а только, по поводу ересей, точнее определяется и объясняется для право­славно-верующих то, что и прежде исповедовали они, на основании Откровения, хотя не так раздельно. И, значит, как самые догматы, так и все подробнейшее развитие их в Церкви достойны всего нашего уважения: ибо как догматы, так и раз­витее их равно основываются на Божественном Откровении; как догматы, так и развитие их равно извлекаются из Откровения Церковью, непогрешимой учительницей.

Из сказанного нами касательно происхождения и раскрытия догматов мы должны вывести следующие заключения:

1) Единственный источник для православного догматического Богословия есть Божественное Откровение, т.е. Священное Писание и Священное Предание.

2) Непреложным основанием для этого Богословия должно при­знать никео-цареградский символ, заменивший собой все прежние символы, и принятый вселенской Церковью за неизменный образец веры на все века, — а вместе с этим символом, как дополнение к нему, и все другие вероопределения святых Вселенских и Поместных Соборов и святых Отцов, поименованных Собором трулльским, также символы святого Григория Чудотворца и извест­ный под именем святого Aфанасия Александрийского, принятые и уважаемые всей Церковью.[39]

3) Постоянным руководством, при подробнейшем изложении догматов в православном догматическом Богословии, должно признать: 1) Православное исповедание кафолической и апостоль­ской Церкви восточной, 2) Послание восточных Патриархов о православной вере и 3) Пространный христианский катихизис кафолической восточной Церкви, — первое и последний собственно в тех частях своих, в которых содержится изъяснение на символ веры.[40]

Для раздельности понятия о догматах, их обыкновенно рассматривают с разных сторон, откуда и выводят разные деления догматов, которые, однако, не все могут быть до­пущены в православном догматическом Богословии. И —

1) Обращая внимание на существенные условия догматов, их делят на библейские, поскольку они содержатся в Библии или вообще в Откровении, и церковные, поскольку они проповедуются Церковью: деление несправедливое. Ибо собственно церковных догматов — таких, которые были бы отличны от библейских, нет; по крайней мере, нет в православной Церкви: она с величайшей точностью содержит те же самые догматы, которые находятся в Откровении, и только определяет и объясняет их для своих чад, указывая им, чему и как они должны веровать, на основании Слова Божия. А догматы, не основанные на Откровении, или даже противоречащее ему, могут быть только в церквах или обществах не православных, например, догмат римской церкви о главенстве и непогрешимости папы.